Анархист

— У меня кальсоны.

— Тогда снимайте и их, мне нужно будет видеть ноги. И мне необходимо погрузить вас в сон. Разрешаете?

— Делайте всё, что следует, товарищ Дикобразов.

Пока аппаратура из аптечки ремонтировала позвоночник капитана, Антон неторопливо переоделся в военную форму, чтобы не выделяться на фоне других участников испытания.

Через полчаса, получив сигнал о восстановлении пораженной части позвоночного столба пациента, Антон отключил аптечку, собрал приборы и разбудил капитана.

— Всё готово, товарищ Антонов. Немного подвигайтесь, чтобы освоиться с новым состоянием организма, только пока не совершайте резких движений. Пару дней поберегитесь от больших физических нагрузок, потом начинайте входить в обычный режим. Ясно? А пока примите душ, он за той белой дверью.

Капитан осторожно подвигал руками и ногами, покрутил головой, совершил несколько плавных поворотов корпусом. На лице командира отразилось наслаждение и радость: поразительно, но нигде и ничто не болело, не вынуждало замирать в одной, не слишком удобной позе. Молча он прошел в душ и вскоре вышел посвежевший и очень довольный.

— Товарищ Дикобразов, это просто чудо! Благодарю вас от всего сердца! Вы знаете, меня вскоре должны будут уволить по здоровью, а тут вы меня полностью лечите... Спасибо. Жаль, что я не смогу вам отплатить за ваш труд.

— Служите Родине, товарищ Антонов, это и есть главная плата. Ну что, поехали?

В одном из ангаров Лётно-Испытательного института собиралась небольшая, но очень представительная комиссия, призванная решить судьбу трёх новейших двигателей и самолёта под один из этих моторов. В сторонке, возле прикрытого тканью агрегата стояли специалисты представляющей свою работу стороны: главный конструктор, инженеры и механики в рабочих комбинезонах.

У ангара припаркованы тяжёлые лимузины, на которых приехали Берия и Буденный, возле них встала скромная Эмка, из которой вылез Антон. Ждали только Сталина.

— Давайте к нам, товарищ Дикобразов. — махнул рукой Буденный.

Антон, подходя, поздоровался, пожал руки.

— Скажи, Антон Петрович, а насколько усилятся наши ВВС, получив новые двигатели? — сходу взял быка за рога Буденный.

— Ответ вам должны дать специалисты, а, по моему мнению, усилятся, причём значительно. У газотурбинных двигателей есть свои ограничения, и главное таково: эти двигатели прекрасно работают в узком диапазоне режимов, и очень не любят всяких переключений. То есть там, где нужно тянуть долго и равномерно, они подходят лучше всего остального, например, на пассажирских, транспортных самолётах, на бомбардировщиках, особенно дальних. А вот для истребителей они годятся плохо. То есть, поставить-то можно, и будут работать, причём намного дольше чем нынешние поршневые моторы, но значительно меньше, чем положено приличному ГТД. Ещё я слышал, что для морских кораблей, которые должны бегать быстро и долго, такие двигатели тоже подойдут отлично.

— Ага! Специалистов я ещё поспрашиваю, но в целом понятно, спасибо Антон Петрович. Но движок предназначен для штурмовика, или я неверно понял?

— Верно. Так ведь штурмовику не надо вести маневренного воздушного боя. Взлетел, встал на курс, прошелся по цели, и обратно на дозаправку и подвеску вооружения. Конвейер!

— Действительно. А хорошие штурмовики сейчас край как нужны. В последнее время немцы научились бороться с нашими Илами, трудно им пробиваться к цели, потери тяжёлые. Однако, что нам делать с истребителями?

— Истребителям подойдёт близкий родственник ГТД: турбореактивный двигатель.

— Да, слышал, даже бумаги подписывал: недавно открыли ещё одну группу по разработке ТРД.

Вдалеке показался ещё один лимузин, присутствующие подтянулись, встали в некое подобие строя. Сталин приехал с наркомом авиапромышленности Шахуриным, и вместе с ним пошел вдоль строя, пожимая руки. В конце строя стояли разработчики новых двигателей, во главе с молодым худощавым мужчиной в простом костюме.

— Здравствуйте, товарищ Колосов. — Сталин пожал ему руку — Вы готовы представить свои новейшие изделия?

— Так точно, готовы, товарищ Сталин. Все три изделия ждут, а кроме них ещё и планер самолёта, изготовленный группой Роберта Людвиговича Бартини.

— Вот как? О самолёте мне сообщили уже по дороге сюда, и что инициатива его представления исходит от вас, товарищ Колосов. Объяснитесь.

— Товарищ Сталин, моей группе были выданы расчёты и рабочие эскизы, скромно названные предварительными набросками, двух новейших газотурбинных двигателей. При детальном рассмотрении материалов выяснилось, что у нас в руках, в сущности готовые решения. Осталось только перевести эскизы в чертежи и технологические карты и подобрать соответствующие конструкционные материалы для изготовления изделий. Нами было принято решение разделить группу на три, и построить сразу три изделия: двигатели для тяжёлого штурмовика, для тяжёлого бомбардировщика и корабля класса эскадренный миноносец. Дело в том, что двигатель штурмовика был практически готов, двигатель тяжёлого бомбардировщика можно легко получить путем масштабирования первого двигателя, с применением целой серии идей, выдвинутых сотрудниками моей группы, а двигатель для корабля мы получили путем дефорсирования тяжёлого авиационного двигателя и применения на нём водяного охлаждения. Говоря о результатах следует отметить, что двигатель штурмовика готов, и испытан, двигатель для бомбардировщика начал испытания, а судовой двигатель пока в стадии создания первого опытного образца. Что касается самолёта конструкции товарища Бартини, то, когда я увидел чертежи и макет самолёта, то понял, что предлагаемая машина идеально подходит к двигателю, который мы строим. У нас в КБ нашлись подходящие помещения, где стала работать бригада товарища Бартини, технологический уровень и загруженность завода, при котором мы работаем, позволили выполнять необходимые детали и устройства, а сотрудники товарища Берия помогли с оформлением необходимой документации.

— Я знаю, что вам была утверждена совершенно определённая смета расходов. — с некоторым холодком в голосе заметил Сталин — Как вам удалось сделать работу многократно превышающую первоначальное задание?

— Да, предварительная смета превышена, но я полагаю, что превышение несущественно: порядка десяти-пятнадцати процентов. Нам было непросто, товарищ Сталин, но с помощью присутствующего здесь товарища Берия, все трудности были преодолены.

— И каким же образом?

Главный конструктор страшно волновался: с одной стороны, он был убеждён в своей правоте. Ещё бы: из финансовых и материальных ресурсов, выделенных на создание одного двигателя, его команда сваяла целых три. Да, пришлось выходить на Берия, чтобы тот помог расширить рамки проекта, поскольку НКАП самоустранилось в этом вопросе, а проекту срочно требовались новейшие материалы для лопаток и камеры сгорания. Но ведь и хорошие намерения можно истолковать превратно.

— Как я уже сказал, материалы, представленные нам, были практически готовыми решениями, поэтому к изготовлению мотора штурмовика мы приступили без промедления. Правда, нас смутила мощность двигателя, указанная в документах — тысяча шестьсот лошадиных сил, мы не рискнули сразу выдать такой результат и ограничили мощность нашего двигателя тысячью двадцатью лошадиными силами. Дело в несовершенстве существующих материалов, но со временем проблема будет решена.

— Тысяча двадцать лошадиных сил… Это совсем недурно. — кивнул Сталин — А вы сохранили габариты, заявленные в задании?

— Габариты самого двигателя полностью совпадают с заказанными, единственное существенное отклонение — габариты масляного радиатора. Насколько мы поняли, маслорадиатор, предложенный нам, рассчитан на масло высочайшего качества, пока недоступное нашей промышленности. Пришлось применяться к имеющемуся маслу.

— Ну что же, товарищ Колосов, меня услышанное удовлетворило, пойдемте, посмотрим на сами изделия.

В ангаре, недалеко от входа, на трубчатых стойках были установлены два двигателя: один относительно маленький, второй большой. Третий, очень большой, двигатель был установлен на полу. Рядом, на штативах были развешены плакаты, на которых изображалось устройство двигателей и их основных частей.

Зрители встали полукругом, и главный конструктор приступил к рассказу о созданных силовых установках, об их устройстве и особенностях, а также о трудностях, которые предстоит преодолеть производственникам и эксплуатационникам новейших двигателей. По его словам, выходило, что моторный завод уже заканчивает переналадку оборудования и с середины следующего месяца выдаст первые моторы для штурмовиков.

Сталин, а за ним и остальные гости осмотрели изделия снаружи, заглянули в открытые для обозрения лючки, полюбовались на плакаты и чертежи.