Анастасия. Дело для нежной барышни

– Хочешь сказать…

Испугаться я не успела.

– Не обязательно, – успокоил меня Лой. – Готовят четыре смеси с разной дозировкой в них. Шесть приемов каждые двенадцать часов. Первая – самая слабая, через десять минут дают противоядие. Вторая – сильнее, но противоядие дают уже через пятнадцать минут. После последней… – Он замолчал, предлагая додумать самим.

Я и додумала… Стало страшно.

– А что с «не обязательно»? – уточнил Маркони, опередив меня.

– Вот это самое интересное! – Лой приподнял указательный палец, делая акцент на своих словах. – Прежде чем применить яд на собственном отпрыске, смесь давали другому ребенку. Подбирали того же пола, возраста и здоровья. Если тот выживал…

Он опять не закончил, но тут было понятно и без дальнейших объяснений.

– И много тех, кто владеет секретом смеси ядов? – Маркони больше интересовала конкретика.

– Единицы, – утешил его Лой. – И даже их имена являются секретом.

– Еще бы князя проверить, – протянула я задумчиво.

– Не позволят, – восприняв мои слова серьезно, качнул головой Маркони. – Но об Анастасии он не знал, это точно.

– Где это написано? – Я тут же демонстративно встряхнула оставшимися у меня отчетами. – Не вижу. И то, что он бросился меня спасать…

– Это написано вот здесь. – Маркони вытащил из внутреннего кармана колета еще один лист.

Плотная бумага с водяными знаками, сверху рисунок из четырех колец, оплетенных плющом, – символ ведомства графа Паррея. В руки мне не дал, зачитал сам:

– Для нейтрализации яда был использован неизвестный порошок. Из-за малого количества материала определить состав не удалось.

Вот теперь мне действительно стало страшно… Откуда взялась уверенность, что Северов знал о моей устойчивости к ядам, сказать трудно, но она была… До этого мгновения.

Я резко встала, подошла к окну… День был ярким, наполненным светом, звуками, красками…

– Тебе дважды повезло, – Маркони поднялся следом за мной и теперь стоял за спиной, – в третий раз этого может не случиться. И тогда для многих твоя смерть станет болью, неузнаваемо изменив жизнь. – Он вздохнул… тронул меня за плечо: – Помни об этом, когда тебя в очередной раз потянет на безрассудство.

Ответить мне не дал Кармир, ворвавшийся в кабинет с довольным криком:

– Я знал, где тебя искать!

Так было даже лучше… не пришлось лгать…

– Значит, граф Стоун, – протянул Кармир, глядя на меня. Равнодушно.

Начали мы с того, на чем остановились прошлым вечером. С мужчин и женщин, у которых была возможность оценить уровень имеющегося у меня амулета.

Я в ответ пожала плечом. То, что граф был неприятным типом, не делало его более подозреваемым, чем остальных.

– Тебе не нравится эта версия? – уточнил Маркони.

Сидел он уже за своим столом. Не то чтобы вальяжно, но так… расслабленно, словно все происходящее в этом кабинете не имело к нему никакого отношения.

– Первое покушение состоялось пять дней тому назад, а подобные стычки продолжаются у нас больше двух лет. Можно, конечно, посчитать предприимчивостью, но…

– Причина-то хоть была серьезная? – решил подключиться к допросу Лой.

– Причина? – насупилась я, вроде как пытаясь вспомнить. – Там было что-то…

Маркони даже не шевельнулся, лишь изменился взгляд, став острым, пронзительным. Кармир напрягся в ожидании откровений, а вот Лой, наоборот, предпочел разглядывать стол.

– А! – вскинулась я. – Граф решил за мной приударить, я – отшила. Он – обиделся, ну и высказался довольно грубовато. Я – ответила. С тех пор каждая наша встреча похожа на бескровный поединок.

– Анастасия! – недовольно качнул головой Маркони.

Пришлось вздохнуть… раскаиваясь в содеянном.

Мне не поверили.

– И все-таки надо проверить, – продолжил настаивать на своем Кармир.

– Надо, – не стала я спорить. – У меня по посольству он тоже проходит, так что проверять будем вместе, но все в рамках следственных мероприятий. Один из.

– Вот с него и начнете, – подвел Маркони итог этому этапу разговора.

Про протокол никто не забыл, но данный случай был из тех, когда можно совместить и приятное и полезное. Постановку задач никто не отменял.

– И мы опять пришли к тому, с чего начали, – заметил Лой, передвинув к себе очередной лист бумаги. Поднес ближе к глазам карандаш, которым рисовал до этого, – его страстью были портретные наброски, склонил голову, скривился… отложил в сторону. – Список большой, а толку мало.

– Нужны причины, – напомнила я то, о чем мы говорили в кабинете Соула. – Пока не поймем, с какой это радости от меня пытаются избавиться, с места не сдвинемся. Если только случайно.

– У тебя есть предложения? – поинтересовался Лой.

– Есть, – мило улыбнулась я эксперту, – но главный здесь господин следователь. Да и не работаю я по этому делу.

– С князем на эту тему я тебе беседовать запрещаю! – твердо произнес Маркони.

– Я же говорила, – прокомментировала я, скорчив соответствующую гримасу.

– Анастасия! – вновь повысил голос Маркони. Потом посмотрел на меня… изучающе: – Рассказывай!

– Ты о чем? – удивилась я.

– О том, что тебя гнетет? – не замедлил он с ответом.

Вот ведь… Старшим следователем он был совсем не зря.

– Здесь все не так… – замялась я. Подумала над тем, что сказала, и добавила: – Нет! Все совсем не просто…

– Анастасия?!

Изумленными выглядели все трое.

Я их понимала. Едва ли не впервые за все время службы я не знала, как объяснить то, что меня тревожило.

– Этого быть не может! – подскочила я со стула, быстрым шагом направилась к окну, словно там меня ждало спасение, но остановилась. Как раз напротив Маркони.

– Позволь об этом судить мне! – Старший следователь был более чем серьезен.

Наши взгляды встретились…

Решительности мне это не прибавило.

– Я не могу! – резко выдохнула я, разведя руками. – Мне надо самой убедиться.

Вместо ответа Маркони встал из-за стола, подошел ко мне.

– Я правда не могу! – воскликнула я, чувствуя, как меня начинает колотить.

Одно дело – подозревать кого-то из чужих, другое…

– Ты – следователь. На пустом месте такие вещи не возникают, – тяжело вздохнув, как-то… устало, произнес Маркони. – Мы можем упустить время.