Анатомия обмана

Я бесплоден.

Странный факт, я совсем не думал о детях до похода в клинику, куда Маринка меня и затянула, а после результатов обследования я только о них и думаю. Постоянно. Беспрерывно. Возвращаюсь к мыслям о детях каждый раз, как вижу на улице молодую маму с коляской, как проезжаю мимо скейт-парка, где любит тусоваться молодёжь, глядя на… Аню.

Почему родителям Поплавской когда-то дали зачать и родить ребёнка, а нам с Мариной нет? Мы адекватны. Не пьём толком. Не курим. Занимаемся спортом. Не ссоримся и не приемлем решения конфликтов применением физической силы. Уверен, останься из нас в живых кто-то один, с нашим ребёнком не случилось бы ничего, что произошло с Аней.

– Ты меня вообще слышишь? – отец недовольно хмурится.

Он стоит посреди коридора, закрывая собой мне путь к двери, и всерьёз обеспокоен. Как и я.

Я не хочу волновать старика. Но и жить в этом доме я не могу. Не имею права!

– Слышу. – выдыхаю, привалившись к стене плечом.

Странная ситуация. Нелепая. Я взрослый мужик, двадцати шести годиков, а отец так гипнотизирует мои ключи от машины, которую только сегодня удалось забрать из ремонта, будто я малолетний пиздюк или пьяным собрался за руль.

– Не буду спрашивать, почему не останешься. Спрошу, почему не домой поедешь?

– Не уверен, что Марина уже съехала. Нам лишний раз пересекаться не стоит.

– Кофе будешь?

Не могу сдержать улыбку. Отец в своём репертуаре. Меня всегда поражала его способность, вмещать в себя сурового полковника, отдавшего треть жизни Следственному Комитету, и нерешительного, порой даже стеснительного мужчины, с растерянным взглядом маленького ребёнка.

– Заодно, может, расскажешь, что вы с Мариной не поделили.

Я бы и рад, но не могу. Потому что чувствую, что сейчас не готов к подобному разговору. Потому что, зная своего отца и его отношение к моей невесте – бывшей невесте, для меня не секрет, что я от него услышу. Например: «Это вертихвостка-то твоя детей так хочет, что не смогла с тобой дальше быть? Вот уж не подумал бы.». Знаю. Я и сам так подумал, видя, какой образ жизни нужен и привычен моей невесте, но… как оказалось, я совсем не знал ни её, ни её желаний.

Нет ничего критичного в желании иметь ребёнка и создать полноценную семью. Марина права, нам вместе дальше только мучиться. Больше привязываться. Сложнее расставаться… Я бы мог, наверное, заверить её, что пройду сто-пятьсот обследований, лечений и прочего, но не стал. Не стал и предлагать, рассмотреть вероятность усыновления в будущем, когда она поймёт, что время пришло.

Сам не понимаю, я загоняюсь из-за своего диагноза или из-за расставания с Мариной? Мне кажется, до слов Ани, я о Марине и не вспоминал, в отличие от бесплодия.

– Не сегодня, отец. В другой раз. – кладу руку ему на плечо и максимально серьёзно прошу: – Приглядывай за малой.

Папа смотрит на меня своим коронным, как Маринка его называет Лядовским взглядом – смесь недовольства и пренебрежения, и неожиданно начинает смеяться:

– Максим, считай, около трёх лет прошло. Не? Взрослая уже барышня. Опять бежишь-? – сквозь хохот, добивает меня самый близкий человек. – Хоть до послезавтра останься. У тебя отпуск, у меня пенсия маячит, у девчонки день рождения. Восемнадцать лет, Максим. Послезавтра поедешь.

– Бегу? А что я ей могу дать? Лет пять иллюзии отношений, пока она так же не захочет семью и детей – своих детей?

Отчаянно трясу головой и шарахаюсь в сторону.

Что-то со мной не то. О каких отношениях я думаю? Она же… ребёнок.

– Идём. – не особо церемонясь, отец перехватывает меня за руку и ведёт на кухню. – Покажу сейчас, что я придумал. Торт Анютке заказал. Цветы не смог. Не помнишь, какие она цветы любит?

Я едва не спотыкаюсь на ровном месте, пронзённый ошеломляющим открытием – я никогда ей не дарил цветы! Книги, сладости и мягкие игрушки дарил. Наверное, я на подсознательном уровне знал, что она… маленькая. Или это Маринка, привыкшая к вниманию и красивым ухаживаниям, меня приучила спускать треть зарплаты простого опера на букеты, а раньше я и не дарил цветов никому?

– А как думаешь, торт это не слишком… по-детски? Восемнадцать лет всё-таки. – как ни в чём не бывало продолжает сыпать вопросами отец, подводя меня к своему ноутбуку. – Сейчас покажу… Дарить что-то будем? Если да, то это на тебе. Я не по этой части.

Я точно всё ещё в настоящей реальности?

Глава 8

Восемнадцать… Подумать только…

Проснувшись в чужой постели, я смотрю в потолок, раздумывая, в каком же настроении я буду встречать новый день. Так и не определяюсь. Слишком большой раздрай. Слишком сбиты прицелы и ориентиры моей жизни.

Я знаю, что Макс не уехал. Знаю, потому что слышала его разговор с отцом, когда ходила чистить зубы и потому… потому что подслушивала. Наверное, я только из-за этого смогла уснуть и даже выспаться.

Не представляю, что бы я делала, исчезни он из моей жизни снова.

Вздыхаю, прислушиваясь к собственному телу. Рука болит, лицо чешется, голова ноет, мозг отказывается рационально мыслить. Кошу на прикроватный столик, где расставлены, точнее, попросту разбросаны мои таблетки, мази и лекарства, не сдерживая стон разочарования.

Очередное сбывшееся желание влюблённой дурочки. Сбывшееся самым что ни есть извращённым образом. Макс должен был быть рядом в мой день рождения – в шестнадцатый день рождения. У меня были планы и желания на тот день. Всё должно было быть идеально. По нотам. Но он… ушёл.

Да, я до сих пор злюсь на него. Не отрицаю своей вины, не в полной мере оправдываю свою ложь, но Макс виноват не меньше моего. Он мог со мной просто поговорить. Банально выслушать меня. Мог, а не сделал. До этого ему не мешал мой возраст. Он мог часами разговаривать со мной обо всём на свете, а узнав точную цифру, интерес к разговорам со мной упал на ноль и не вставал до вчерашней, позавчерашней ночи.

Как его понять?

Если мой обман вскроется, я его потеряю совсем. Теперь уже окончательно и бесповоротно. Он не станет слушать. Не попробует понять… Не поверит, что у меня нет и не было никогда выбора.

Видимо, свой восемнадцатый день рождения я проведу не то чтобы радостно.

Тянусь к телефону, сама не понимая зачем. Сердце в груди ноет. Такой привычный жест сейчас кажется чем-то волнующе решающим. Всего один пропущенный от мамы или одно сообщение способны поднять мой мир с колен, но их нет. В мессенджере забавная картинка с котом и поздравления от администратора. Ира на все праздники шлёт электронные открытки, поэтому я не могу осознать значимость её поздравлений.

Стрёмно, что админка единственная, кто меня поздравил в десять часов утра.

Конечно, у матери сейчас столько забот…

Мысли текут в направлении очередного предательства. Она занята. Ей не до меня. Не до моего дня рождения. Уверена, даже не Милана занимает её время и внимание, а он – зверь, монстр, чудовище, которому не место в моей семье. Куда мне? Я никогда не могла тягаться с Валерой.

Телефон вибрирует. Перевожу взгляд на экран, и дыхание сбивает.

Мама…

Знаю, что не должна с ней общаться. Знаю, что люблю её больше жизни. Знаю, что моя решительность шатается и дрожит от её слёз и рыданий. Всё знаю, всё понимаю, а сделать ничего не могу.