Анайя. Не потерять себя

— Черт, шустрый ты, — с презрением прошипел Ройс. — А я понадеялся, что ты сам себя прибьешь. Это было бы забавно.

Пару секунд я в растерянности стоял, внимательно изучая происходящее. Откуда могла бы взяться такая защита?! Он же не маг!

— Эдмонд, брошь... Его артефакт! — слова избранницы помогли мне понять, что происходит. Светящаяся на груди мрази брошь словно так и просила выплеснуть на ее обладателя всю магию...

— Ну вот, всю интригу испортила, — фыркнул Ройс, бросив презрительный взгляд на Анайю. — Как жаль, что меня вызвали из камеры раньше, чем я успел тебя добить...

— Что ж, раз магия тебя не возьмет, придется действовать оружием! — с помощью вампирского дара я в один миг очутился у столешницы, схватил оттуда одноручный меч и замахнулся для удара. Но и Вернер оказался не промах, без какого-либо труда уклонившись от выпада.

— Хороший замах! — Ройс одобрительно кивнул и схватил со столешницы странный бутылек. — Неужели годы моих тренировок не прошли даром и у меня появился достойный противник?

Проклятье! Камера слишком узкая, чтобы спокойно сражаться! Еще и Анайя рядом... Одно неудачное движение и ей точно конец! Однако Вернеру было все равно — он продолжил бой как ни в чем не бывало. Я сражался изо всех сил, прибегая даже к вампирскому дару, но эффект зелья постепенно стал угасать, и слабость от божественной связи, что связала наши с любимой души, начинала проявлять себя с новой силой. Похоже, из-за серьезных ранений Анайи лекарство утратило действие раньше, чем я смог одержать победу, и теперь никак нельзя дать Вернеру прознать о преимуществе!

Собрав волю в кулак, я продолжил бой, но особых результатов мне добиться не удалось. Помимо антимагического артефакта, Ройс также носил кольцо ускорения, делающее его движения по скорости почти сравнимыми с вампирскими. Подобные артефакты стоят целое состояние и мало бы кто стал приобретать их в здравом уме... Неужели он купил их на средства, украденные у семейства Тэйлоров?

Нестерпимая боль и слабость нарастали с каждой секундой. Теперь, когда эффект зелья кончился, мне еле удавалось держаться на ногах, не то что сражаться. Попытки как-либо ударить Ройса магией не приносили успеха, даже заряженные огнем атаки в случае попадания наносили вред мне самому. Анайя сидела тихо, не шевелясь, с горечью наблюдая за нашим сражением. Даже не нужно смотреть в ее сторону, чтобы понять, каково ей сейчас...

— Забавно, — ухмыльнулся Ройс, с жуткой улыбкой погладив испачканное кровью лезвие. — Все так превозносят эту божественную связь как нечто прекрасное, но именно она сегодня сведет вас в могилу. Хотя, достойны ли вы могилы? Может лучше сжечь вас обоих?

Несколько секунд мы с Вернером обменивались взглядами, не решаясь продолжить бой. Артефакты на скорость при злоупотреблении их силой вполне способны истощить резерв мага, а ведь Ройс таковым не является. Однако даже в таком случае преимущество оставалось за ним.

Неожиданно пространство вокруг сотряс громкий вскрик, и в следующее мгновение моему взору предстала ужасающая картина — Анайя запрыгнула Вернеру на спину, обмотав вокруг его шеи цепи. Шипя от удушающей хватки, вампирский прихвостень крутился на месте и всеми силами пытался сбросить обидчицу. Казалось бы, идеальный момент для атаки, но был очень большой риск задеть пострадавшую!

Окончательно разозлившись, Вернер изо всех сил махнул локтем. Мощный удар пришелся Анайе прямо в живот. Болезненно вскрикнув, любимая начала ослаблять хватку, чем ублюдок и воспользовался, сбросив девушку с себя.

— Вот же ж мразь! — с презрением крикнул Ройс, нанеся ей для верности еще пару ударов ногой. Боль Анайи обернулась настолько нестерпимой агонией, что я уже не мог сохранять рассудок. Неужели это и вправду наш конец? Если это так, тогда я не пожалею сил и заберу гаденыша с собой!

Сжав в кулак светящиеся магией руки, я стал вливать силу в новое заклинание. Должен же быть предел у этого ублюдского магического щита!

— О да, Эдмонд, давай, ударь меня магией со всей силы! Убей себя об мою защиту! Закончи с честью эту битву! — науськивал меня Ройс, мерзко улыбаясь в предвкушении победы.

Какое-то мгновение я не мог собраться с мыслями, чтобы нанести удар, пока не увидел Анайю. Перебарывая боль, она чуть приподнялась, показав мне разжатую ладонь, в которой сверкала знакомая брошь. После взгляда на потрепанный боем пиджак Вернера я осознал суть происходящего.

Ай да молодец! Стащила у этой паскуды артефакт!

Вдохновившись поступком любимой, я без какого-либо страха высвободил накопленную энергию. Мощи заклинания не хватило, чтобы оглушить Ройса, но немного ожогов он получил.

— Что?! Невозможно! — верещал Вернер, не понимая причину происходящему. Лишь бросив случайный взгляд на лишенный украшения пиджак парень осознал всю суть случившегося. — Анайя... Сколько еще ты будешь портить мне жизнь? Теперь я точно тебя убью!

Игнорируя боль, Анайя выставила вперед заряженные магией ладони. Воздух подчинился призыву и обрел форму веревки, которая, словно змея, обвила Ройса с ног до головы. Воспользовавшись преимуществом, я также бросил в ублюдка оглушающее заклинание. Спустя мгновение парень, издав усталый вздох, без сознания рухнул на испачканный кровью пол. Радость победы захватила меня, и я уже хотел издать ликующий крик, но в следующую секунду мне вернулась ясность рассудка, явив собой горькую реальность. Анайя лежала на полу, учащенно дыша, хватаясь за бок и сплевывая кровь. Похоже, ублюдок своими ударами сломал ей ребро или что-то того хуже.

— Держись, любимая! — шептал я, прижимая дрожащую бедняжку к себе.

— Эдмонд, мне так холодно... — болезненно шептала она, покашливая и из последних сил поглаживая мою шею. — И стыдно, что мы поссорились. Прости...

— Что ты, не стоит извиняться! — возразил я, погладив ее испачканные еще недавно белоснежные волосы. — Сам виноват, натворил глупостей. Это ты прости, что поддался эмоциям, усомнился в твоих чувствах и не пришел раньше.

Анайя молчала, горько всхлипывая. Пульсирующий божественный узор, как и раньше, показывал мне всю боль возлюбленной: бедняжку терзала невыносимая агония и мертвецкий холод, а ее сердце учащенно билось, словно намекая на последние мгновения ее жизни.

— Помнишь... — выдавила она из себя, пересилив на секунду боль. — В день нашей встречи я проклинала тебя за то, что ты со мной сотворил?

Я ничего не ответил, лишь промычал что-то невнятное, также трясясь от страха.

Мне не нравится этот тон. Так обычно разговаривают, когда готовятся отдать богу душу!

— Я солгала... — продолжила она, глотая слова. — На самом деле я была рада, что вновь смогла увидеть рассвет... Ощутить дуновение ветерка, пение птиц и тепло солнца... Вновь познать дружбу и любовь...

— Анайя, — мой голос нещадно дрожал от мыслей о возможной потере. — Ты еще можешь все это увидеть! Да, укус, скорее всего, завершит твое обращение, но при этом ты сохранишь самое главное — свою жизнь! Сам я не имею права решать твою судьбу... Скажи, хочешь ли ты жить? Хочешь ли остаться в этом мире и встретить новый день рядом со мной?

— Х... Х... — Анайя шевелила губами, но ее сил, похоже, уже не хватало, чтобы говорить. Однако судьбоносная магия, связавшая наши души, отчетливо передавала мне ее желание: