Анчар Крой. Огнеходец
Шрифт:
— Что видишь, Сорока?
— Опять он. Это… высокое тонкое существо из палок. Оно пронзило её руками.
— Тот же, что фигурировал при одном из распятий, — кивнул Анчар.
— Да.
— Значит, эта рухлядь убила девку, а затем двинулась сюда, — сказал Бойл. — Такое расстояние не преодолеть пешком.
— Ему и не нужно, — ответил Анчар. — Это фамильяр. Кто-то призвал его. Сперва там, потом тут.
— И где призыв? — спросил один из полицейских.
— Не здесь. Его могли призвать за пару домов отсюда, ровно для того, чтобы мы не знали точно. Вызывайте группу рунологов.
Анчар позвонил Кристине, но она не отвечала. Вероятно,
К чёрту. Может, он сегодня и не поспит, но поработает в офисе. Нужно было сопоставить все данные.
— Можешь быть свободна, — сказал Анчар Сороке, закуривая сигарету у двери подъезда. — Прислони коммут.
Она послушалась, и пять тысяч кредитов отправились ей на счёт. Сорока ничего не сказала, но явно порывалась. Анчар ей помог:
— Разумеется, это не всё. Отоспись, отдохни, поешь. С мостов не прыгай. Твоя помощь ещё понадобится.
— Не прыгну, — буркнула она, отворачиваясь. — Где тебя найти?
— У тебя остался контакт коммута. Если что, я сам тебя найду. Но в свободное время я обитаю в офисе «Ока» на семьдесят седьмом этаже. Тебя сейчас подбросить?
— Не нужно. Прогуляюсь.
— Бойл, заводи карету.
Анчар в последний раз посмотрел на собранные вещи. Полимерная броня «Ястреба» за три года службы успела стать ему второй кожей. Потёртые композитные сапоги с металлоподносками за это время выбили немало дверей — и оставили не сильно меньше переломов на телах врагов. Коммут с расширенным функционалом отправлялся туда же, в утиль истории. Туда же — рабочий ноутбук. Две фотокарточки Мэй: на одной она в купальнике на пляже, на второй — распятая в стенах здания одной из почивших корпораций. Анчар с невыносимой болью решил оставить себе на память только вторую фотографию. Это будет его личный крест. Она будет делать ему больно — раз за разом. И раз за разом он будет помнить, какую цену пришлось заплатить.
А ведь у них могло всё сложиться. Они оба постоянно рисковали, будучи в «Ястребах», но уж кто, а Мэй не заслужила такой смерти. И вот…
Анчар допил остаток бурбона из бутылки и положил её в коробку к остальным вещам. Пусть подавятся всем этим.
— Готов? — в комнату заглянул Шам.
Вид у него был мрачный: недельная щетина, не успевшая зажить рана через всё лицо, красные глаза. Анчар выглядел явно хуже, пусть и не мог знать этого точно — он даже не помнил, когда последний раз смотрелся в зеркало. Наверное, ещё до гибели Кадри и Мэй. В другой жизни.
Анчар молча отнёс коробку с вещами в инвентарную на нулевом этаже, приложил указательный палец подушечкой к планшету, тем самым подтверждая сдачу служебных вещей, и вернулся за курткой.
— Эй! — Шам всё ещё стоял там же. — Меня послушай!
— Я тебя за три года наслушался.
— Послушай, Анч, я понимаю, в каком дерьмовым ты положении. В каком дерьмовом положении мы все.
— Продолжай держать в курсе, капитан. Или к тебе теперь обращаться майор Шам?
— Хуйню не неси, — он одёрнул его за плечо. — Я тебя не осуждаю, Анч. Я и сам готов уйти в запой. Только об одном прошу. Сейчас мы все возьмём паузу, переживём и пережуём эту боль. Нажрёмся до зелёных соплей, почтим память тех, кто не с нами. Посидим на седативных, примем новую реальность. Но пройдёт месяц, и тогда — ты слышишь?! — вернёмся к работе. Устроимся в убойный отдел восемьдесят седьмого участка, покажем этим соплякам, как надо работать. Будем в пять вечера освобождаться, и лишь иногда подрываться на экстренные выезды. Криогена подтянем, Наага устроим внештатным декером. Арканиус в качестве босса нам теперь не нужен, будем сами себе начальство. Я майором, ты капитаном. Нормально всё будет, слышишь?
— Нормально? — Анчар уточнил это спокойно, словно действительно хотел получить простой ответ, однако его тут же понесло: — Нормально — херня, Шам. Я всегда делал всё нормально. Когда умерла бабушка, единственный родной мне человек, я не скурвился во дворах четвёртого Кластера, оставшись без крыши над головой. Когда смог показать себя легавым и зарекомендовал свои навыки, тоже делал всё нормально. Я прошёл подготовку в «Ястребы», и все тогда говорили, что это не просто нормально, а пиздец как охуенно. Я начал встречаться с Мэй и…
— Не начинай по новой, Анчар. Я знаю, о чём ты меня спросишь. И нет, я, чёрт возьми, не знаю, почему так происходит. Она не заслужила этого, как никто другой. Она была цветочком. Кадри не заслужил. И остальные. Но так происходит. Делаешь всё правильно, стараешься как лучше, веришь в чистоту этого уёбищно-блядского мира — и огребаешь по полной. Я не предлагаю забыть всё это, Анчар. И всё же так всегда: что-то кончается, что-то начинается. Ты молодой, ты справишься. Ради всех ребят. Делай что знаешь, но вовремя остановись. Иначе ты к херам сопьёшься и сгоришь.
— А ты не сопьёшься?
— Нет. — Шам пронзительно посмотрел ему в глаза. — Всегда нужно двигаться дальше. Однажды мы отомстим за них, даю тебе слово. Так что вбей себе в башку, что я буду тебя ждать. Они бы не хотели, чтобы мы…
— Их нет, Шам. А я есть. Это мне теперь страдать. И только я буду решать, каким образом мне этим заниматься.
Пока лифт поднимал их с Бойлом на семьдесят седьмой этаж, Анчар предвкушал, как швырнёт на диван пальто, как наберёт в стакан виски со льдом и ненадолго выбросит все мысли из головы. Плану помешали трое студентов, ожидающие детектива в холле. Или не помешали?
— Что у вас? — бросил он им, не останавливаясь.
— Детектив Крой, у нас… важное. Очень важное. Насчёт Лары Нэвё.
— За мной.
Кристина перед уходом не убралась. Бутылка вчерашнего виски так и валялась на ковре. И ладно бы, если дело только в ней. По сторонам от стола валялись многие другие вещи, что вчера были экстренно сброшены со стола. На самом столе остался лишь лифчик, который Кристина по какой-то причине не надела. Может, в порыве страсти он сломал застёжку?
— Прошу прощения за творческий беспорядок, — сказал он ребятам, дополняя этот бардак брошенным на диван пальто. — Берите стулья. — Он указал на парочку стульев, дремлющих в углу комнаты. — Говорите.