Ангел для Цербера. Его наследник

– Снова? – что-то колет в сердце Цербера. Он тоже выпивает пару глотков спиртного. Совсем не ждет хороших слов…

– Да, – хохочет тот снова. – Она же беременна была. Когда я ее с собой взял. Женой своей сделал. Су-у-у-ука! От того пацана рожать хотела. Умоляла! Но я разве позволю?!

Будто на миг окружающий мир накрывает звенящая в ушах и мозгу абсолютная тишина. Сердце ударяется о грудную клетку, а пульс бьет по глазам с бешеной скоростью, накатывает тошнота. Не по себе становится… Она была беременна от Дамира?!

– Точно не помню, – продолжает рассказывать. – Кажется, четыре или пять месяцев срок был. Ты бы видел, как она орала. Умоляла, чтобы я не тронул ее малыша, – последнее слово говорит с издевкой. – Но на хер мне чужой…

Он не договаривает. Снова пьет виски, потирая лицо рукой. Усмехается своим мыслям. Сердце Цербера разрывалось между двумя желаниями – найти Ангела, обнять, прижать к себе и больше не отпускать. Или угробить этого мудака прямо здесь и сейчас. Нет, не застрелить! Это будет слишком легкой смертью для него! Его нужно резать заживо. Заставить самого умолять, дабы в живых остался. Как когда-то издевался над Ангелиной!

Цербер не отрывает взгляда от мужика. Достав из кармана телефон, печатает очередное сообщение: «Ну что там?»

Сердце разбивается на осколки от боли. Боли из-за Ангела. Беспокойства и нетерпения увидеть ее.

«Ничего нового. Ребята работают. Но пока ни одной зацепки нет. Испарилась».

Глубоко выдохнув, прижимает руку к груди. Там защемило от тоски…

– Найди мне его! – в очередной раз повторяет Распутин. – Любым путем. Хочу грохнуть его и снять на камеру. Он будет очередным сюрпризом для моей женушки. Будет любоваться и его смертью в той незабываемой клетке, – смеется, вставая со своего кресла.

Дверь резко открывается, и Цер невольно тянется к оружию. Бывшая правая рука Григория, словно сумасшедший, врывается в кабинет. Вспотевший. Покрасневший. Бросая на Цербера недобрый взгляд, говорит:

– Босс. Ее нет. Рони тяжело ранен. Увезли в больницу. А она сбежала.

Всё происходит словно в замедленной съемке. Распутин с открытым ртом смотрит на своего пса, пытаясь анализировать слова.

– Ты о ком? – грубо бросает с явным недоумением.

– О вашей жене.

Глава 2

Цербер

– Это шутка такая? – звериный рык вылетает из горла Распутина. На миг оказывается рядом со своим головорезом. Схватив его за ворот рубашки, трясет изо всех сил. – Что значит ее нет? Куда вы смотрели, твари?

– Мы тоже во дворе были. Сами же просили, – оправдывается Эдуардо, понижая тон до минимума. – Мне послать домой гостей?

Дальше Цербер не слушает. Вылетает из кабинета, направляясь черт знает куда. Он не в курсе, где произошла та ситуация.

Крики Распутина звенят в ушах. Он что-то орет своему псу, даже не выходя из помещения.

– Брат, – доносится до него со стороны голос Амиля. – Сюда.

Цер идет следом. Заходят в одну из комнат в глубине дома.

Абсолютная темнота. Лишь посередине на потолке висит маленькая лампочка. Включая фонарик мобильника, Цербер освещает пространство и замечает на полу кровь.

– Они это подстроили, – уверенно произносит. – Он ей помог.

– Знаю, – отвечает Амиль и сразу же замолкает, услышав голос хозяина дома.

– Как? Как она могла сбежать? Почему не услышали выстрел? – рычит, обхватывая голову руками. Такое ощущение, что он только что потерял самого дорогого человека.

– Глушитель? – бросает Амиль, усмехаясь.

– Где оружие? – Григорий смотрит по сторонам, но в полутьме невозможно ничего разглядеть.

Амиль лишь равнодушно пожимает плечами, и Цербер сразу понимает: его друг давно избавился от пистолета.

– Я приказал, чтобы ее искали всюду. Далеко не сможет убежать. Ей явно кто-то помог. Да и не думаю… Разве ваша жена могла застрелить человека? Она же глупая…

Цербер сверлит Эдуардо злым взглядом, не выдерживая, делает шаг вперед, но Амиль удерживает его за локоть. Мол, незачем тебе чужую жену защищать. Неправильно поймут.

Но Распутин за миг оказывается рядом. Влепляет хлесткую пощечину, а его бывшая правая рука аж падает на пол от неожиданности.

– Ты чью жену глупой называешь, тварь? Я же тебя прикончу!

Не, ну это он серьезно? Сам Ангелине даже дышать нормально возможности не давал все семь лет. Сейчас от одного слова, сказанного чужим человеком, решил ее защитить? Чушь…

Тот молча поднимается, не обронив ни слова. Сверлит Цербера взглядом, недобро скалясь. Чует он… Догадывается, что Цер не на стороне Распутина.

– Я вниз. Гостей домой отправьте. Лишний шум ни к чему. Найдите повод, – говорит Цер, выходя наружу. Но злится еще сильнее, увидев перед собой....

– Гриш, брат. О, боже… – закрывает рот рукой Людмила, громко ахает. – Это правда? Это она сделала? Я же говорила! Предупреждала, что она не серая мышь, какой кажется! Видишь… Я оказалась права!

Не отрывает взгляда от Цербера, будто хочет ему что-то доказать. Но Церу срать на всех. Ему бы выйти из этого проклятого дома…

– Заткнись, Люда! Не до тебя сейчас! – Распутин снова защищает Ангелину, на что даже Амиль глубоко выдыхает. Ну ненормальный же…

Любит?! Больная любовь какая-то…

– Ладно. Я пойду посмотрю, где она может быть. Снова повторяюсь: не нужно поднимать лишнего шума. Всюду свои ребята, не могла она далеко уйти, – произносит подчеркнуто холодно, выходя из комнаты. Если это помещение можно так назвать…

– Нужно было туда ее раньше посадить! – тычет пальцем в дальний угол, и только сейчас Цер различает в темноте клетку. Ту самую, где Ангела держали и… Пытали! Сводили с ума!