Ангел для Цербера. Его наследник

– Я выхожу, – говорит громко, пытаясь заглушить голос Распутина.

– Если будут новости, звоните.

Не дожидаясь ответа, выходит наружу. Ребята ждут его.

– Амиль. Ставь жучок в кабинет Распутина. Мне нужны их разговоры с сестрой. Личные. При всех они не станут обсуждать Ангелину. А я к Марибу. Узнаю, что там за зацепка, вернусь. Может, и сам на ее след выйду. Давай, брат, – хлопает его по плечу. – Хочу быть в курсе всех новостей.

– Будет сделано. Ты аккуратнее там. Осторожнее.

Цербер молча заводит машину, едет в город. Все мысли заняты Ангелиной. Он никогда не мог подумать, что правда окажется совсем иной. Она не предательница… Она чистая девочка, которая лишилась всего: улыбки, счастья, спокойной жизни и самых лучших лет жизни. Он уверен, что Лина его не простит. Никогда. Но Цер обязан найти ее. Объясниться.

Он понимает, почему Ангелина молчала, но всё равно обида рвет сердце на части. Она должна была всё рассказать! Григорий не в силах убить его! Не по зубам ему сражаться с Цербером. Но Ангелина думает иначе. Глупая девочка… А вдруг поймают? Что тогда? А вдруг Цербер не успеет и она потеряет малыша? Их общего ребенка?!

Цербер устало потирает лицо рукой, припарковав машину возле офиса друга, поднимается на нужный этаж.

– Мариб. Что там? – взволнованно спрашивает, внимательно всматриваясь в мониторы.

– Вот, – тот показывает старый автомобиль, стоявший у магазина. – Она в этой машине уехала. Мужик в возрасте. Покупает еду и выходит. По дороге встретили девчонку, наверное.

– Дальше? Куда уехали? Номер машины?

– Без понятия, куда уехали. Номера не видно. Вон смотри, за ними песики Распутина пришли, но не заметили даже. Замороженные, блядь.

«Но Ангелина их точно заметила, и черт знает, в каком состоянии была от страха», – мелькнуло в голове Цербера.

– Мариб… Она нужна мне, брат. Мы должны ее найти раньше, понимаешь?

– Конечно, брат. Работаем до утра. Проверяю все камеры. Ты иди, расслабься немного. Успокойся.

Цербер лишь усмехается. Выходит из кабинета и спускается обратно. Садится в машину и достает из бардачка блокнот Лины. Заставляет себя листать странички. Читать. Кожей ощущать ту боль, что пережила Ангелочек.

«А знаешь, Дамир, наш малыш уже двигался внутри меня. Пинал маму, а я так мечтала, чтобы ты был рядом. Тоже почувствовал его движения. Но он отнял у меня моего ребенка. Даже не моргнул глазом! Зверь!»

Каждое слово разрывало сердце. Каждая строчка заставляла сжимать челюсти до хруста, до нестерпимой боли в зубах. Это невыносимо…

«А еще… Я несколько лет не верила в твою смерть. Думала… Придешь за мной. Заберешь… Но я смирилась, когда прошло уже шесть лет. Я могла лишь смотреть на звездное небо и представлять тебя там. Мы же говорили с тобой часто, помнишь?»

Девчонка сходила с ума. Только это понимает Цербер. Больше ничего. Эта безумная любовь к Дамиру убивала ее. Но в то же время давала надежду на будущее. Она верила, что Дам вернется. Что спасет ее. Вот и жила мечтами… Фантазиями… Иллюзиями…

Цербер до самого утра не спит. Не может даже на минуту прикрыть глаза, дабы выспаться. Ведь завтра нужно будет самому ехать и искать Ангелину. Найти любой ценой. Всю ночь проводит в машине. В абсолютной тишине и темноте. Голодный. Уставший. До невозможности злой. Вибрирует телефон, и Цербер моментально достает его из кармана. Сообщение от Амиля. Коротко: «ПОДКЛЮЧИ».

Цер надевает наушники и прислушивается к тишине. Потом слышит шуршание и, наконец, голос Людмилы:

– Э-э-й. Ты чего снова напился? Искать ее надо, понимаешь? Искать!

– Отвали! – отвечает ей брат. – Это всё из-за тебя! Ты постоянно говорила, что с ней надо грубо. Бить! Убивать! Иначе никогда не будет меня слушать. Но я в последнее время отпустил контроль над ней, и она стала хорошей. Это всё ты! – орет Григорий, и Цербер делает звук тише.

– Да ладно тебе! Очнись! Не нужно тут истерику устраивать! Тебе чего, девчонок мало? Да я таких десятками найду тебе!

– Пошла на х*й! Идиотка!

Несколько минут молчания. Тишина. Цер аж подумал, что они догадались о жучке и поэтому замолчали. Но нет!

– Послушай меня, брат. Ты же не ребенок. Мы найдем ее. Вынудим рассказать, с кем она трахалась. От кого беременна. Так же, как несколько лет назад, поступим. Ну смотри… Скажем, что не трогаем того мужика, если она аборт сделает. Грохнем ее любовника. А потом… Снова заставим на камеру сыграть. Сказать, что она убила его. Ну потом она точно никуда не денется. У нас же будет доказательство. Она испугается ментов. Ну помнишь, как тогда заставили сказать, что она добровольно с тобой пошла? Вот. Даже искать ее не стали. А сейчас некому даже искать…

Дальше всё словно в тумане. Цербер не слушает. В смысле?.. Несколько лет назад ее заставили сыграть на камеру?!

В голове не укладывается… То ли бессонные ночи и усталость не дают нормально соображать, то ли Цербер до сих не понимает, как они сильно, тупо и непростительно облажались. Пытается анализировать слова Людмилы и понять, что на самом деле случилось чуть больше семи лет назад…

Андрей с Дамиром уезжают. А на следующее утро – родители Ангелины, но на них нападают люди Распутина. Избавляются от охраны, а Свободиных запирают в каком-то помещении. Снимали на камеру всё, абсолютно всё, о чем шел разговор, и в конце концов их застрелили. И всё это на глазах беззащитной девочки… По словам женщины, выходит так: после они заставляют Лину сыграть на камеру, мол, она сама ушла с Григорием. Захотела создать семью. Взяла и ушла. Но семьи у нее до сих пор нет! Есть только муж, а Лина детей хотела! И как это могли упустить? Как? И она всё это сделала, сыграла, ушла, дабы Дамира и брата не убили. Пожертвовала собой. Плюнула на свою жизнь ради других. Лина думала… За ней приедут. Спасут. Дамир поехал, не осознавая, с какими опасными людьми придется связываться.

А потом и Андрей… Авария… Сгоревшая машина… В блокноте Ангелины Цербер прочел написанное про брата. Она видела… Видела, как взорвалась машина Андрея. Это тоже было подстроено шакалами Распутина. Лина видела, как Дамир лежал на земле. Окровавленный. Все ее любимые умерли… Умерли, и она видела смерть каждого из них…

– Брат, – короткий стук в окно машины, и Цер прячет блокнот обратно в бардачок, открывает дверь. – Есть новости.

Цер быстрыми шагами поднимается в офис. Мариб работал всю ночь. Не спал. Не менее уставший, чем Цер. Но оно того стоило.

– Смотри. Они у больницы остановились. Я следил за всеми камерами, ведущими съемку в городе. В конце концов, они мне попались. Девчонка вышла из машины через несколько минут после ухода семейной пары. А потом вот…

Потом парк. Цербер видит, как Ангелина сидит на лавочке. Дальше – как переходит дорогу. И кадры из ювелирного магазина. Ангелина будто стоит прямо перед камерой. Так идеально видно ее лицо… Красные глаза. Раненая губа. Лоб. Такая уставшая. Отчаявшаяся. Ежеминутно оборачивается назад. Смотрит по сторонам. Теперь это станет привычкой на всю жизнь… Протягивает какое-то украшение, плачет. Видимо, не хочет отдавать. Разговаривает с девушкой из магазина. Но что-то идет не так, и Ангелина, схватив цепочку, выбегает из магазина. Ее снимает камера наблюдения на выходе. Стоит под дождем, не может решиться… Продать или же убежать? А если не хочет отдавать…