Ангел из пробирки

Грустно видеть, как твои иллюзии лопаются как мыльный пузырь. Они никогда не будут равными. Да и о чём он? Архитекторами становятся люди, а он пока числится роботом-андроидом и шансов на то, чтобы перейти в другую категорию самостоятельно, у него нет. Без поддержки и помощи Гели, в частности без её денег, он — кандидат на уничтожение, а отнюдь не на диплом архитектора.

Не зря господин Руперт им неоднократно внушал: “Мальчики, вы можете попасть к самым разным людям и не будете знать, для чего они вас приобрели. Слушайтесь их беспрекословно. Главное, что вам надо запомнить — вы всегда должны знать своё место, потому что людьми вы не являетесь и прав никаких не имеете. Ваше дело — служить. Как и чем — это определит хозяин”.

Хоть Ариэль и недолюбливал господина Руперта, но говорил-то он всё правильно. Его место — у её ног. Если она захочет — он будет жить и, возможно, обретёт достойное будущее, а вздумается ей его уничтожить — и можно заранее копать могилку.

А он только-только набрался духа для того, чтобы попробовать обольстить Гелену по той книжке, которую ему скинула Рахель. Там про неё как раз говорилось, что она любит равные отношения. Какое уж тут равенство, если она — миллиардерша, хозяйка, а он — жалкий раб. Конечно, она относится к нему не как к рабу, а как к домочадцу, но сути это не меняет.

Горькие размышления прервало треньканье его собственного комма: пришло время ввести Гели лекарство. Ариэль почти сразу заметил, что после инъекций она заваливается спать, и понял: там содержится снотворное. Видно, Рахель считала сон универсальным средством от нервной хвори. Сейчас это было парню на руку: Гелена заснёт и не обратит внимание на то, что он не рад её богатству.

На этот раз она попыталась отвертеться от лечебной процедуры, убеждала Ариэля, что с ней уже всё в порядке, но он стоял на своём: ему поручил врач — он исполнит. Гели покочевряжилась для виду, но дала себя уколоть и почти сразу заснула.

Ариэль первый раз за эти дни решился её покинуть. Забрал мольберт и устроился рисовать на веранде, но вместо этого всё гонял в голове разные невесёлые мысли. Ему очень хотелось вывалить эту мешанину кому-нибудь на голову и попросить помочь разобраться, но вариантов особо не было. Открыться Гелене? Да лучше он себе язык откусит! Посоветоваться с Рахелью? Никогда! Эта языкатая дамочка такого наговорит, что он побежит топиться. Оставался Дамиан. Пусть у него ненамного больше опыта, но он свой, практически родной человек и к тому же мужчина, у которого уже есть женщина, по сути такая же, как Гели: богатая, свободная и независимая. Её родная сестра-близнец.

Дамиан радостно откликнулся на вызов друга.

— Братишка, как хорошо, что ты позвонил!

И зачастил:

— У нас всё хорошо, я в порядке. Правда, скучновато стало. После того нападения Ари усилила охрану и перестала принимать гостей. Так что мы сидим безвылазно в поместье, она даже передумала ехать со мной на море. А ты, говорят, как раз на море и живёшь? Как оно?

Хороший вопрос, только вот как на него ответить, когда за несколько дней море, вернее океан, уже стал частью твоей жизни? К тому же море на Аяве, несомненно, совсем другое. Там всё другое. Но Ариэль честно попытался описать:

— Ну, море… К слову сказать, у Гелены дом на острове в океане, так что оно тут со всех сторон. Вода до самого горизонта куда ни глянь. Меня привезли сюда на катере, плыли пять часов, это считается недалеко. Мы с Геленой выходим в океан на катамаране, ловим рыбу. А ещё ставим ловушки на мелководье и собираем моллюсков на отмели. Она считает — это вкусно.

— А ты?

— Мне больше нравится нормальное мясо.

Похоже, что Дамиан спросил про море просто чтобы поддержать разговор. Он не стал дожидаться продолжения рассказа, а пожаловался:

— Представляешь, а я должен сидеть в поместье и не могу увидеть такую красоту.

Чтобы перейти к той теме, которая его интересовала, Ариэль спросил:

— А чем ты целыми днями занимаешься?

— Да ничем. Плаваю в бассейне, играю в гольф и теннис, Ари научила и даже тренера наняла, смотрю кино, читаю книжки… А ты?

По сравнению с Дамианом Ариэлю было чем похвастаться:

— Я учусь. Хочу стать архитектором. Гелена сказала, что это возможно, и теперь я изучаю разные необходимые науки, а ещё рисую. Ну, и помогаю Гелене по хозяйству, у неё ведь нет слуг.

Он считал, что может собой гордиться. На базе им внушали, что настоящий человек должен иметь профессию и работать, по работе и почёт. Несмотря на то, что они к двадцати пяти годам умели многое, признание их профессиональных качеств им не грозило: они не люди, и пожалуй именно это казалось Ариэлю страшной несправедливостью. Так что предложение Гелены получить образование и профессию он принял как самый дорогой подарок.

Но Дамиан в ответ усмехнулся:

— Учишься, молодец. Ты у нас всегда был умняшкой. Наверное, мне тоже стоило бы этим заняться, только я не знаю, кем хотел бы стать. Да и лень, если честно: ведь я теперь прекрасно могу обойтись и без того, чтобы ишачить. Но с другой стороны я тебя понимаю: скучно так сидеть.

Ариэль уже ничего не понимал. Это говорит Дамиан?! Тот, кто всегда был самым способным из них? Кто как орехи щёлкал самые сложные задачки, над которыми другим приходилось корпеть по часу? Умный и талантливый Дамиан вдруг говорит такие вещи? Выходит, он теперь не хочет стать кем-то значимым, как они мечтали последние годы, а смирился с участью раба, постельной игрушки? Но задать такой вопрос значило обидеть, а у Ариэля была другая цель. Поэтому он сказал:

— Мне нравится учиться. Гелена так добра, что дала мне для этого все возможности, даже купила мольберт, краски и кисти. Теперь я рисую не только на планшете, представляешь?!

— Ну так это здорово! — обрадовался вдруг Дамиан, — Ты можешь стать настоящим художником, не только архитектором! Знаешь, как ценятся те, кто рисует не на компьютере, а руками? Ари тут за свой портрет вывалила столько, что я даже удивился: мы с тобой стоили дешевле.

Эти слова с одной стороны польстили Ариэлю, а с другой ударили по нервам. О каком равенстве он вообще думает: его купили и подарили, он вещь. Наверное, Дамиан правильно сделал, что смирился со своей ролью. Он не знал, что ответить и промолчал, ничуть не смутив этим друга. Тот продолжал:

— Слушай, а про человеческие документы твоя Гелена ничего не говорила? Ари мне обещала, что добудет, но только не сразу. Правда, после нападения эта тема как-то завяла… Мне кажется, она знает, кто на нас напал и боится его до потери пульса. Поэтому сидит тихо и не хочет ничего менять.

Ариэль решил поинтересоваться:

— А если бы она сделала тебе документы, по которым ты значился бы человеком, тогда что?

Дамиан оживился:

— Она обещала не только документы сделать, но и денег дать. Много. Деньги я бы положил в банк, тратил бы только проценты… А тогда подумал бы, чем заняться. Хотел бы стать астронавигатором, только, говорят, учиться этой профессии мне уже поздно.