Ангел из пробирки

Марсдон неприятно усмехнулся.

— И это говоришь мне ты, ты, которая по сути его создала.

Гелена оторопела. Она никогда не рассматривала свои работы под этим углом зрения, но в сущности… Нет! Этого не может быть! В смысле: это нельзя применить в таком качестве!

Осторожно спросила:

— Что ты имеешь в виду? Я работала с растениями, даже не с животными, и уж никак не с человеком.

Фред пожал плечами.

— Я в этом мало что понимаю, но ты разработала что-то, что предотвращало ошибки считывания, так это, кажется, называется. В своё время Калле и помчался с тобой знакомиться, потому что ты подошла к решению этой проблемы гораздо ближе, чем он. Потом он на тебе женился и был страшно горд, что заполучил тебя вместе с твоей головой и всеми умными мыслями в полное своё владение.

Хорошо, что Гелена сидела, а то бы она упала прямо там, где стояла. Действительно, надо было обладать гением Карла Йенссона чтобы в простенькой работе, посвящённой стабилизации признаков сорта кабачков методом генной инженерии, увидеть нечто большее и умудриться применить там, где сама исследовательница и не планировала. То-то когда Гели пришла аспиранткой к Калле в лабораторию, он настаивал на продолжении изысканий в этом направлении. Она-то уже давно потеряла интерес к этой теме, увлечённая совсем другим, но два года убила на механизм предотвращения ошибок считывания. Потом никогда к этому не возвращалась и совсем забыла… Тем более что никто из работавших с Калле этим вроде как не занялся и статей в журналах тоже не появлялось.

Оказывается, её разработки не пропали втуне. Калле их использовал. Как именно можно будет найти в его материалах.

Тут Фред добавил:

— Уже на базе твои исследования продолжили и модифицировали для теплокровных Беша Ойрис и Такими Ватанабэ, их работу Калле счёл успешной. Публикаций, как ты понимаешь, не было.

Эти имена попадались Гели в списках работников, так что она поверила Фреду. Но если так…

— Выходит, — она чуть было не сказала “Ариэль”, но вовремя спохватилась, — эти мальчики — вечно юные создания? А может быть и бессмертные? Не верю.

Фред покачал головой.

— Не вечно юные и не бессмертные, это верно. Но проживут они дольше нас, при этом чувствовать себя и выглядеть будут так, что молодые позавидуют. По крайней мере я так понял. Калле говорил: ошибки структуры будут устраняться, а вот ошибки функционирования останутся, никуда не денутся. Ты должна понимать лучше меня что это значит…

О да, Гелена понимала, но в голове у неё не укладывалось. Если всё так, то это означало замедление старения в несколько раз. Да, выполнив свой жизненный цикл организм рано или поздно умрёт, но практически до самого конца будет в приемлемом состоянии. Никакого рака, атеросклероза, старческой деменции… Похоже, успехи сегодняшней медицины и впрямь вытекают из работ её мужа и его тайной команды.

Голова шла кругом. Что ей теперь думать? Как совместить редкостное бездушие и ничем не оправданную жестокость с великой пользой для всего человечества? Но Гелена бы не была Ригел, если бы зацикливалась на решении этических проблем. Перед ней стояли более животрепещущие вопросы.

— Я всё поняла, Фред. Мой покойный муж разрабатывал уникальные методики и именно для этого создал целую армию детей-клонов. Кстати, кроме мальчиков были ещё девочки…

— Давай не будем об этом, Гели, — сморщился Марсдон, — Проект “Омега” оказался на редкость неитересным в научном плане, зато хорошо окупился. Если ты нашла архивы Калле, то там есть про это. Когда пришлось срочно закрывать проект, девчонок оставалось около семидесяти и всех их удалось пристроить на независимые планеты. Не задаром, разумеется. Думаю, они не пропали: красотки хоть куда, к тому же у каждой какая-нибудь особенность.

Гели очень хотелось послушать про особенности девочек, так как она подозревала, что с мальчиками та же петрушка, но это отвлекало от главного.

— Ладно, про девчонок я зря спросила. Объясни мне то, чего я не могу понять. Почему ты пытался подослать сюда наёмного убийцу Густава Кюнха и почему устроил нападение на поместье Арианы? Зачем ты хотел убить этих несчастных мальчиков?

— Несчастных мальчиков? — хохотнул Фред и тут же сменил тон, увидев, как блеснули сталью глаза Гелены, — Да этот Арианин любовничек кто угодно, только не бедный. Здоровяк и красавец в духе твоего покойного супруга. Я ни капли не удивился, когда узнал, кого она выбрала: недаром Ари на Калле всегда облизывалась.

Кажется, он забыл, что Гелену никогда не рекомендовалось злить. Ариана в таких случаях обычно долго орала, но была существом отходчивым. А вот спокойная, разумная Гелена могла так отомстить, что никому мало бы не показалось. Сейчас её слова дышали арктическим холодом:

— Мы обсуждаем сейчас не физические достоинства любовника моей сестры, а более важные вопросы. Ответь мне, пожалуйста, Фред!

— А то что? — вдруг сощурился Марсдон.

Гели равнодушно пожала плечами.

— Не знаю… Например, твой глайдер вылетит отсюда, но больше никогда никуда не прилетит.

Фред вгляделся в зелёные глаза и понял: она ещё не знает как, но выполнит свою угрозу, если он не сменит фронт и не докажет ей, что он безопасный и вообще полезный!

Тут же сдал назад и начал излагать своё видение ситуации:

— Поверь, всё не так, как кажется. С Густавом, каюсь, это мой косяк. Я поначалу думал, что, уничтожив улики, которыми и являются эти, как ты говоришь, мальчики, замету следы. Но на Ариану напал не я! То есть не мои люди! Это со мной вообще не связано!

Выражение его лица дало Гелене повод усомниться в том, что он тут ни сном, ни духом.

— С тобой не связано? А с кем? Ты что-то знаешь, Фредерик Марсдон и ты мне это сейчас изложишь! Как можно подробнее!

Видя, что отвертеться не удастся, Марсдон тяжело вздохнул. Ясно было, что придётся поделиться информацией с Геленой, иначе она действительно что-нибудь придумает, с неё станется. Калле всегда был осторожен с Геленой и смеялся над тем, что Фред завидовал замечательному характеру его жены. Сейчас ему стало понятно почему.

Он опять-таки начал издалека, с тех времён, когда эксперимент Калле только начинался. Тогда у перспективного молодого учёного не хватало денег на то, что он задумал и Карл Йенссон искал тех, кто может вложиться в будущее. Да, проект несусветно дорогой, но если он сработает, то прибыли окупят всё сторицей.

Особую сложность представляло то, что проект-то был нелегальный. Зато это же обстоятельство в случае успеха гарантировало огромные дивиденды, неизвестные налоговому ведомству.

Йенссону удалось заручиться поддержкой как армии, так и службы безопасности вместе с разведкой. Главнокомандующий пособил с покупкой по остаточной стоимости бывшей военной базы, он же помог переместить её в пустой сектор пространства и отремонтировать, но в этот момент вся помощь от высокопоставленных «друзей» завершилась.

Виноват был сам Калле. Он искал деньги с такой настойчивостью и у стольких людей, что его активность ещё не заметили, но могли заметить газетчики. Это как камень, брошенный в воду: он давно утоп, но круги всё разбегаются по поверхности.

Чиновники перепугались: никто не хотел себя светить в таком деле. С другой стороны упускать проект, который сулил не только немалые выгоды, но и удивительные результаты помимо денег, им тоже не хотелось. В результате Софферсон нашел Фреда Марсдона, который должен был стать чем-то вроде подставного лица. Через него государственные структуры и заинтересованные лица собирались осуществлять финансирование.