Ангел пустыни, или Возвращение Алхимика

Он был хитер и умен, поэтому, видимо, и явился в тот самый момент, когда мной одолевали сомненья. Он убедил меня в том, чтобы я продал овец и отправился путешествовать. Отправился осуществить то, к чему призывала судьба: на поиски нового счастья, на поиск сокровищ, которые помогли бы осуществлению моих тайных желаний, помогли бы мне начать новую, полную радости и беззаботности жизнь.

Так я и сделал! Я продал овец и отправился в Африку, к пирамидам. Ибо все говорило о том, что именно там я найду то, что мне было обещано.

Пока старик говорил, Сантьяго понял, что тот изрядно волнуется. Нетрудно было заметить, что воспоминания о прошлом причиняют изрядную боль этому исстрадавшемуся, измученному человеку. Проговорив последнюю фразу, старик замолчал, опустил взгляд и некоторое время думал о чем-то. Но затем, после глубокого вздоха, снова продолжил.

– Нет смысла подробно рассказывать о том, что со мной приключилось, о том, что я изведал и испытал. Скажу лишь о главном: там, в пустыне, я встретил Алхимика, – того, кому открыты тайны вселенной и дан ключ к познанию истины. И, как мне казалось, он был именно тем, кто бы смог указать для меня истинный путь, не только к сокровищам, но и к познанию тайн мироздания. Он научил меня читать знаки судьбы! И я понял тогда, что мой путь, это не просто движение к цели, к сокровищам и процветанию. Я понял, что уже само пребывание на Пути есть сокровище и полнота. Он научил меня слушаться сердца и рассказал об Изумрудной Скрижали, начертанной на Душе Мира. О скрижали, которая является посланием к нам, т.е. к тем, кто ищет себя на пути.

Он научил меня чтению этой скрижали. Под его руководством я узнал извечную тайну о том, что наш мир – это всего лишь видимая часть бога, что алхимия, которой я у него обучался, способна переводить духовное совершенство в материю (в золото).

Так я стал совершенно другим. Я думал, что слился с природой и окунулся в Душу Мира так глубоко, что уже перестал быть простым человеком. Я думал, что так мне открылась любовь! Я думал, что так же как он, стал алхимиком!

В итоге мое путешествие закончилось сказкой, в самом прямом понимании этого слова. Я вернулся домой, и мне было указано место, где были зарыты сокровища. Затем я женился на Фатиме, девушке, которую полюбил, пребывая в оазисе. Я увез Фатиму (нужно сказать, это мне дорого стоило, в смысле денег, конечно)…, но разве деньги имеют значение, когда ты находишься во власти у страсти?

Итак, я увез Фатиму, и мы поселились вот в этом селении, которое в те времена было местом цветущим и радостным.

Мы построили дом, и я занялся тем, что умел: купил отару овец и снова стал пастухом. Однако после нескольких месяцев, проведенных с отарой, моя любящая супруга впала в уныние и стала жаловаться на то, что ей скучно одной (она часто оставалась в то время одна). Фатима неустанно твердила, что при нашем богатстве пастушеское занятие мне не к лицу, что люди смеются над нами, и еще много чего она наговорила тогда, всего я уже и не помню.

Ну, а я…? Что мог сделать я, будучи молодым и ослепленным любовью? Я так любил Фатиму, что не стал ей перечить. Я продал отару, но при этом твердо решил, что не буду жить в праздности и обязательно найду себе достойное дело. Так я занялся заготовкой и скупкой руна (овечьей шерсти). Кроме этого, я начал лечить всех, кто ко мне обращался. Приобретенные в далеком Египте тайные знания мне помогали, в силу чего многие из тех, кто приходил и обращался за помощью, вновь обретали здоровье, избавлялись от тяжких страданий или получали заметное облегчение во время недуга. Не удивительно, что с каждым днем, все больше и больше, росла моя слава целителя и чудотворца, а также рос капитал.

Казалось, все складывалось лучше чем мы того ожидали: у нас с Фатимою выросли дети, я был на вершине блаженства, дом и слава моя умножались с невиданной легкостью и быстротой.

В то время я был беспечен и слишком наивен для того, чтобы увидеть призрачность и шаткость своего положения. Так, когда мне говорили о зависти, о том, что люди называют меня колдуном, я только лишь усмехался и всегда прогонял от себя непрошенных сплетников.

Увы, но счастье кончилось слишком внезапно. Настолько внезапно, что буквально лишило меня малейшей возможности хоть как-то суметь подготовиться к обрушившимся, словно лавина, несчастьям.

Началось все с того, что два моих сына, которых я удачно женил, сговорившись, предъявили претензии, что будто бы я недостаточно наградил их богатством. Я же стоял на своем и решительно отказал им в прибавке к наследству. Так зародилась вражда внутри нашей семьи. Как огонь она пожирала нашу былую любовь и привязанность. В результате этой вражды мои сыновья склонили на свою сторону и троих моих дочерей, которые также потребовали от меня более чем заслужили. В итоге, мы с Фатимою остались одни: униженные и оскорбленные, презираемые не только детьми, но и практически всеми, кто нас окружал.

Хуже всего было то, что не к кому было обратиться за помощью или поддержкой. Скажу даже больше; я чувствовал, что меня презирают, чувствовал зависть вокруг, чувствовал, как люди ждали моего разорения и унижения. Казалось, всех радуют наши проблемы. И действительно мне было трудно вести дела одному. Этим не преминули воспользоваться мои компаньоны, стараниями которых, дела мои со стремительной быстротой приходили в упадок, а состояние начало таять как дым.

Развязка этой грустной истории не заставила ждать: все кончилось тем, что в одну из ночей вдруг, неожиданно загорелись склады и хранилища шерсти. Так, в одну ночь, я лишился всего состояния.

Признаюсь, это был удар сокрушающей силы.

Но все же я утешал себя тем, что могу исцелять и что это умение не позволит мне окончательно разориться. И тут, к своему удивлению, я нечаянно обнаружил, что дар, полученный мной от алхимика, совершенно исчез, и люди, которые обращались ко мне в надежде на исцеление, в большинстве своем не получали желаемого. Скажу даже более: некоторые из них умирали загадочной смертью, умирали в страданиях и ужасающих муках. Увы, догадаться нетрудно, что после такого позора мое имя не только в селении, но и во всей близлежащей округе стало звучать как проклятие.

А дальше было то, о чем вам известно: сначала чума, во время которой умерла Фатима. Затем страшная засуха и несколько лет постоянных неурожаев уничтожили практически все население. Оставшиеся жители спешно бежали, будучи непреклонно уверены, что это именно я отомстил им за все: за зависть, поджог, клевету и душевные муки.

– И вот теперь я остался один, – старик произнес эту фразу со вздохом отчаяния и безнадежности.

– Да еще вот прибился ко мне сирота. Так и живем мы, а точней, выживаем вдвоем. Нас спасает от смерти и голода мое умение врачевания травами. Единственное, что осталось от тех незабвенных времен. Вот так и живу я в ожидании смерти и с мыслью о том, что кто-то очень жестоко со мной обошелся. С мыслью о том, что я был обманут. С ощущением, что будучи в двух шагах от настоящих сокровищ, я покусился на сокровище ложное, тленное и ускользающее.

Но почему так со мной поступила судьба – мне не ведомо. Я помню, как Мелхиседек намекал мне на то, что величайшая ложь думать так, будто бы жизнь нам неподвластна. Считать, что жизнью управляем не мы, а судьба. Тогда мне казалось, что он не солгал, а теперь.., – развел руками старик, – я и не знаю, как все это можно понять? Ведь я хотел лучшего. Хотел быть счастливым. Хотел быть любимым и Фатимой, и детьми. И мне даже казалось, что все это находится в моей власти. Но.., – в воздухе зависла тяжелая пауза, – После всего пережитого, у меня создалось впечатление, что я был игрушкой в чьих-то злобных руках! Вот только кто так зло со мной пошутил, я не знаю? И наверно, уже не узнаю до смерти.. !