Ангел шторма

– Богу? Или директору?

– Да обоим! Откуда в штормграмах появилось мое изображение? Кто снимал?

– Не знаю. Но с утра это увидели все.

Вот теперь я поняла, что именно смутило в столовой! Не было ни одного столика без штормграма. Небольшие пластинки с резервуарами краски были,конечно, не у всех, но уже у очень многих. И сейчас столовая Школы Темных ничем не отличалась от столовой какого-нибудь универа: сонные студенты уныло жуют блинчики и пялятся в планшеты.

– Мама дорогая… Кейман меня убьет.

– Да он тебя уже раз десять должен был убить, – отмахнулась Брина.

– Лучше думай о Яспере, - добавила ннабетю.
– Мы видели ее с утра. Первым, кто на нее наткнется, можно уже заказывать место на кладбище.

– Все.
– Я отодвинула тарелку с блинчиками.
– Вы мне окончательно испортили аппетит. У меня пара после тренировки.

– Ну,извини, – Брина пожала плечами.
– Зато я впервые рада, что брат не позвал меня к себе в команду. Хоть Ванджерия ничего у нас и не ведет, не хотела бы я даже попадаться ей в коридорах. Хотя признаюсь честно: в Школе Огня было скучнее.

– Ладно.
– Я поднялась. – Пойду на экзекуцию. Отпрошусь с тренировки пораньше, чтобы принять душ и явить приличный вид перед магистром. Ну и надеяться, что мне хотя бы дадут попрощаться…

Честное слово, в такие моменты Яспера мне кажется страшнее кориона, Уотерторна и Бастиана вместе взятых.

Попрощаться не дали никому. Яспера распахнула двери аудитории с такой силой, что они едва не двинули ей же по носу, отскочив от косяка. Мы подскочили, Корви уронил штормграм и смачно выматерился. Удивительно, но ему за это даже не прилетело. Зато магистр Ванджерия громко и с мстительным удовольствием сообщила:

– Зачет!

– Всем? – робко высказал кто-то надежду.

– Маловероятно. Достаем листы и убираем с парты конспекты и учебники. Двадцать минут пишем, потом отвечаем устно. Начали! Вопросы…

Магистр взмахнула рукой.

– Перед вами.

Пиши-не пиши, а все равно меня ждет неприятная защита билета, больше напоминающая допрос. Однако я честно старалась вспомнить все, что учила накануне, и даже сумела написать более-менее аккуратно. За лето я вывела идеальную формулу работы: быстро записываю все мысли на древнем языке, включив “внутреннюю богиню” (боги,когда я читала ту книгу, я представляла себе в качестве внутренней богини мультяшную смешную девицу, а не кровожадную психопатку со страстью к странным связям). потом, бросив все силы на почерк и бoрьбу с дисграфией, переписываю нужную информацию. За двадцать минут я бы не успела, если бы Яспера не оставила самый лакомый кусочек напоследок. Один за другим мои однокурсники уходили: кто-то с печальной парой в журнале, кто-то со спасительной тройкой. Когда за Корви закрылась дверь, я, вздохнув, пошла к кафедре – сдаваться.

Мы словно играли в какую-то странную игру, делали вид, что все в порядке и обжигающей ревности между нами не существует.

– Нестабильность темной магии классифицируется по нескольким признакам, среди которых…

Яспера сидела, откинувшись на спинку стула, смотрела в одну точку, словно меня здесь и не было.

– Нестабильность темной магии, в отличии от магии стихий, способна к спонтанным деструктивным проявлениям и поэтому…

– Знаешь, почему меня передергивает,когда я слышу твое имя?
– вдруг спросила магистр Ванджерия.

От неожиданности я подавилась концом предложения и прикусила язык.

– Потому что мир без тебя был бы в тысячу раз светлее. Потому что существо,которое создало самых мерзких тварей, живет лишь тобой. И, наконец, потому что ты портишь все, к чему прикасаешься. Каждую секунду своего существования.

– Я не просила быть тем, кем являюсь.

– Никто не просит. Только кто-то спасает мир, а кто-то создаeт тварей из бездны…

– Я – не она.

– Это тебе Кейман сказал? Пытается выдать желаемое за действительное?

– Пытается не гнобить собственную студентку за то, чего она не делала.

– Я имею право тебя ненавидеть. Ты создала мир, в котором мне нет места. Ты создала тех, кто может творить все, что им вздумается безнаказанно. Ты предала своего бога и именно ты – причина всего…

Яспера махнула рукой по стoлу,и билеты разлетелись в воздухе, мягкo спланиpовав на пол.

– Этого. Очень иронично: ты читаешь про нестабильность темной магии и даже не способна предположить, что эта нестабильность – результат твоей же безумной, рвущейся наружу, сущности. Кейману стоило уничтожить тебя… и знаешь, мне кажется, он почти решился на это. На твое счастье, Крост не превратился в такую же тварь, как ты.

– Все сказала? – холодно поинтересовалась я.

– Нет, но для начала тебе хватит.

– Какое счастье, что Кейман плевать хотел на твое мнение.

– Не обольщайся. На твое тоже. Кейман не допустит возвращения Таары. Ты – его любимая игрушечка ровно до тех пор, пока нет риска снова превратиться в безумную. Но если дашь хоть намек… хоть один всплеск магии, не вписывающейся в образ адептки-сиротки, хоть один стоящий взрыв… уничтожить тебя сейчас будет проще и безопаснее, чем повторить то, что он однажды сделал.

– Как жаль, - я поднялась, – что тебя не позовут на крутую вечеринку.

– Как жаль,что скоро Кейман узнает, как ты трахаешься с половиной школы и перестанет смотреть на тебя влюбленными глазами.

Яспера поддела длинным красным ногтем уголок штормграма на своем столе. Там все ещё красовалось мое изображение в коридоре со спальнями парней-огневиков.

И я не придумала, что на это ответить. Но злость обжигала почти так же как магия, а обида на несправедливые обвинения начисто стерла все существующий границы.

– Да пошла ты. Туда, откуда тебя вытащили.

Грохот открывшихся дверей совпал со звонком. Я, едва ли не распихивая вывалившихся в коридор адептов, стремглав понеслась куда глаза глядят. По дороге мне встретился Бастиан и не успел огневик открыть рот, я рявкнула:

– Бесишь!

– Да я просто иду! – возмутился он.

А я просто живу. Но за это меня почему-то все ненавидят.

Однажды он взял Ясперу на Землю, и ее поразил тот мир. Она сочла прекрасной природу летнего Крита, восхитилась полетом над Альпами и оценила величие закатной Праги. Она, захлебываясь восторгом, говорила о Земле несколько недель по возвращении, а он не решался рассказать ей о темной стороне соседнего мира.

Яспера не видела в Штормхолде ничего, кроме боли и грязи, а на Земле – только красоту и удовольствие. Это кажется Кейману справедливым. Если бы он не создал Таару, не превратил ее в то, чем она стала, вряд ли спустя мнoго веков юная девушка попалась бы в лапы демону.

– Занят?

Король, как всегда, без стука.

– Нет, занимаюсь письмами родителей.

– Серьезно? – Сайлер усмехается.
– Ты занимаешься делами школы? И на это ты променял абсолютную вседозволенность должности советника? Возиться с капризными богатенькими магами?