Ангел

– Сережа! А это тебе!
– одна из них протягивает мне бокал до краев налитый водкой.

– Нет. я не буду. Не пью.

– Ишь ты? А зачем тогда столько бухла в доме держишь?

– На всякий случай.

– И этот всякий случай - мы! Ха! Ха! Ха!

Честное слово, они меня утомили этими ха-ха-ха и хи-хи-хи, но желание, таки ощутить себя хоть раз настоящим мачо, меня останавливало прогнать их сейчас же. Потом, прогоню. Пить я наотрез отказался. Еще помню свой последний запой, из которого собственно Света и вытащила. Мне, наверное, не стоит столько спиртного держать дома, испытывать свою волю и судьбу.

И праздник начался. Спасибо, спиртное помогло. Они вылакали вдвоем всё, что было и на столе, и под столом, угомонились. Потом упали на диван вперемешку, как попало, как и полагается после разнузданной римской оргии. Такая не прикрытая доступность навеяла мысли об унитазе, куда мы сливаем свою нужду, потом встали и забыли. Но унитаз белый и сверкает чистотой, а то что предлагают практикантки - содержит источник заражения, потому что пользователей много. Я оставил их в комнате и пошел немного поработать.

***

Светлана. Мне тревожно на душе, такое ощущение , что что-то должно произойти плохое. Хорошо, что меня выписывают, и скоро мы будем вместе. Я хочу быть с ним вопреки закону и морали. Почему? Человек может жить в идеальных условиях - и все равно очень недолго будет всем удовлетворен. Через считаные дни или в крайнем случае через считаные годы он ощутит неудовлетворенность. Если он решительно не знает, что ему делать, неудовлетворенность примет форму поиска смысла жизни и внутреннего дискомфорта. То есть его мозгу потребны еще какие ? то ощущения, кроме ощущений удовлетворения полностью и всех физиологических потребностей. Доброго, честного, правдивого и благородного человека облапошивают в жизни все буквально, кому не лень. А уж в критических ситуациях он вообще маложизнеспособен - не пойдет он на любые меры, чтоб спасти положение. И что ему толку с его высокой морали? Целесообразность и сила морали - в ее неуязвимости на уровне идей, ибо она выводит ценности человека за пределы его эгоистических интересов, подобно тому как трос автомобильной лебедки цепляется за пень на краю болота, и машина сама себя вытаскивает из трясины, - так и человек, имея ценности и интересы за пределами своей личности и ценнее своей жизни, способен ощущать более сильные чувства и совершать более крупные и значительные поступки, чем без морали. Поэтому человек всегда имеет идеал. Даже если это очень мелкие идеалы: идеальное жилище, идеальная внешность , идеальная картина , идеальное общество либо идеальный климат. Идеал означает: мне потребны изменения, то, что я имею - не единственно возможное, можно лучше, можно иначе.

– --

Ангел. Прежде всего, нужно понимать, что именно христианство осудило слово "ведьма" . Слово просто означало "ведунья", "мудрая женщина", по аналогии с мудрым мужчиной. Но в средние века христианство столкнулось с опасностью. Оказалось, что тысячи женщин были намного мудрее епископов, кардиналов и Римского Папы. Они знали, как трансформировать жизнь людей. Вся их философия базировалась на любви и трансформации сексуальной энергии, а женщине это сделать легче, чем мужчине. В конце концов, она мать , и она всегда была матерью. Даже маленькая девочка несет в себе материнские качества. Материнские качества не связаны с возрастом, это черта, присущая женщине. Трансформация нуждается в атмосфере сильной любви, в чрезвычайно тонкой передаче энергий. Эта способность женщины трансформировать энергию стала вызовом христианству. Христианству нечего было предложить по сравнению с этим, но оно было у власти. В то время миром правил мужчина, и было принято решение уничтожить всех ведьм. Но как это сделать? Нужно было убить не одну, а тысячи женщин. Для этого был создан специальный суд, в компетенцию которого входило определение настоящей ведьмы. Любую женщину, которая по доносу христианина пользовалась уважением у людей и оказывала на них влияние, можно было схватить и подвергать пыткам до тех пор, пока она не признавалась в колдовстве. Пытки не прекращались до тех пор, пока женщина не признавалась, что она ведьма. На каком основании христианство сжигало всех этих женщин? Смысл наказания заключался в том, чтобы сжечь женщину живьем, чтобы больше ни одна женщина не посмела стать ведьмой. Тысячи женщин были уничтожены, была уничтожена значительная часть человечества. А ведь эти женщины обладали мудростью, у них были книги, они разрабатывали методы, техники трансформации человека, трансформации энергии человека... Не думай, что "ведьма" - это плохое слово. Оно лучше, чем слово "Папа", так как, по моему убеждению, его нельзя назвать мудрым, он просто похож на попугая и ничего больше. Вероятно, здесь существует некая связь с прошлой жизнью женщины ; рана оказалась такой глубокой, что на подсознательном уровне все еще дает о себе знать. Это и порождает ее ненависть к мужчинам, ибо именно мужчины совершали насилие над ними . Вот такая простая ассоциация, но ее нужно отбросить. Над женщиной издевались не мужчины, а христиане. Христиане совершили множество преступлений, и продолжают их совершать. Невероятно . А они продолжают говорить о правде, о Боге , но все это ложь. И эти религиозные люди пытаются обмануть мир, обмануть человеческий разум, загрязнить его жуткой ложью. Нельзя ненавидеть мужчин как таковых; достаточно выступить против христианских изуверств. На протяжении двух тысяч лет христианство уничтожало людей во имя религии, во имя Бога, во имя Иисуса Христа, во имя нации, поэтому абсолютно справедливо осудить христиан. Но не каждый мужчина - христианин.

***

Утро было страшным, ощущение, что искупался в дерьме. Я не про разгром в квартире, хотя и это тоже. Состояние души. Тут и так плохо, еще и тот цензор изнутри, устроил разбор полетов. Ну не скотина ли? Сам же вчера полдня нашептывал, что это круто. А сейчас зудит и ноет как обиженная девочка после изнасилования. "Ты подлец, мог променять чистую и светлую любовь на двух шлюх". И что теперь сказать Свете, и как ей смотреть в глаза? Да, я подлец, а ты заткнись! Раньше надо было думать! Без тебя тошно.

Как я себя ненавидел в эти полчаса, когда поднялся с постели и будил практиканток. Они упорно не хотели просыпаться, валялись почти бездыханными трупами. А мне на работу, им тоже.

– Подъем!
– Кричу им, шлепаю по голым задницам, - на работу опоздаем!

– Отстань. Дай поспать.

И опять дрыхнут, безответственно и без всякой совести.

– Значит так, телки, - говорю уже разозлившись окончательно, - не подниметесь сейчас же, вычеркиваю ваши телефоны и хрена вы сюда больше придете.

Вообще, хрена они сюда придут, вообще. Это точно. Но я их таки пронял, задел за живое, смотрю, зашевелились, хмурые и помятые, будто их неделю тягали по кустам рота армянских солдат. Нехотя стали одеваться.

– Дома доспите.

– Ага! Нам еще на работу!

– Так кто же вас заставлял столько водки жрать?

– Вот только не надо моралью давить, сам то как огурчик, небось!

Осталось только пожать плечами и усмехнуться про себя. Если бы повторил их вчерашний подвиг и ринулся соперничать в пьянстве, то каким бы я был сегодня? Вот, вот. Никаким.

Наконец они искупались, оделись, нанесли слой штукатурки на лица, которая даже не в силах скрыть последствия ночной оргии, были готовы к выходу. Говорят, прощальные слова.

Блондинка: "Мы завтра еще придем."

Брюнетка: "И в субботу"

Блондинка: "И в воскресенье"

– Нет. Ни завтра, ни послезавтра, ни в воскресенье, больше никогда.

– Но почему?

– Потому что. Узнайте мне, когда Свету выписывают, и сделайте так, чтобы побыстрее. Ясно?

– Ясно, - нехотя так.

Насилу спровадил. С этими больше, ни-ни. Хватит мне вчерашнего разгрома и подорванной репутации перед соседями. Если эти девки еще пару раз придут, то плакала моя репутация и на работе. Боссу представить практически нечего. Ну что ж, есть еще время подумать по дороге на работу. Со вздохом собираю папку эскизов. И бегом! Иначе опоздаю на совещание. Оказывается, абсолютная свобода накладывает на тебя особые обязательства, и с учетом обязательств, эта самая свобода превращается в твою же тюрьму, где арестант сам себе и тюремщик.

В офисе сразу же ринулся в кабинет шефа с отчетом, чуть не сшиб секретаршу Зину. Она жеманно пискнула, когда я сгреб ее в охапку, чтобы не упасть и подарила мне взгляд, весьма отдаленно напоминающий "Девственницу". В кабинете уже ждали, босс и Марина.

– Опаздываешь, Сергей Дмитриевич!
– шеф впервые, называет меня по имени отчеству.

– Трамвай, долго ждал, - вру, и правильно делаю, не всегда нужно быть честным, до дури.

– Есть что-нибудь готовое?
– вопрос, ставший уже формулой моего существования.

– Есть!

И выкладываю на стол "Лавочных старушек" У шефа удивленно поднимаются брови. Марина прыснула с тем недоброжелательным злорадством, который однозначно интерпретируется: "Ну говорила же я - лох! А вы не верите"

– Что это?

– Реклама диванов "Аллигатор"

– Ну и где здесь диваны? Если это реклама диванов, то я - император Македонский!

– Без паники, Александр Николаевич, - говорю нахально прищурившись, - Картинка, чтобы привлечь внимание, главное текст, который потом, обязательно прочитают.