Ангел

– --

Ангел. Секс - единственная энергия, которая у вас есть. Энергия может быть трансформирована, она может стать высшей энергией. Чем выше она поднимается, тем меньше сексуальности в ней остается. На самом верху она становится любовью и состраданием. Предельное цветение можно

назвать Божественной энергией, но основание остается сексом. Поэтому в начале расположен нижний слой энергии - секс, вершиной же является Бог. Однако это одна и та же энергия.

Любовь должна подняться, выйти из оков похоти. Избегая страсти, вы избегаете самой возможности появления любви. Правда, что любовь - это не похоть; правда и то, что без страсти любовь невозможна.

Любовь выше страсти, но, полностью разрушив страсть, вы не дадите цветку возможность

подняться над грязью. Любовь подобна лотосу, страсть же - донный ил, из которого произрастает лотос. Помните об этом, иначе вам никогда не достичь любви. В лучшем случае вы будете делать вид, что трансформировали страсть. В отсутствие любви никто не способен преобразовать похоть, можно лишь подавить ее. Подавленная страсть становится более опасной, смертоносной. Проникнув во все ваши системы, она становится токсичной, разрушительной. Страсть, трансформированная в любовь, дает вам свечение, сияние. Возникает ощущение легкости, парения. За вашей спиной вырастают крылья.

***

Новые горизонты

Утро выдалось необыкновенно солнечным, ласточки снуют деловито в небе, тепло, красота. Иду и любуюсь. Как смертник перед казнью. Наверняка Марина заявила в полицию и меня уже ждет на работе какой-нибудь майор, чтобы арестовать. Майор. Не многовато ли чести, батенька? Сержант или даже два, потому что, опасный маньяк, и они с пистолетами. Ладно. Хватит поедом меня уже жрать. Тут другое, более важное, как я Марине в глаза посмотрю? Что ей скажу? А она?

Но на работе все оказалось спокойно, буднично, кроме восхищенных взглядов секретарши и ее неуклюжих, тайных знаков, к которым уже начал привыкать, ничего особенного. Мельком взглянул на рабочий стол Марины, ее нет на месте. Или, по обыкновению, у шефа отирается или еще не пришла. Если еще не пришла, то скорее всего в полиции пишет заявление и дает показания... Уф, с трудом перевожу дыхание.

– К Александру Николаевичу можно?
– спрашиваю Зину.

– Конечно, конечно, Сергей Дмитриевич, Вам всегда можно.

С каких это пор мы уже на "Вы"? Чуть не высказал ей это, но вовремя сдержался. Пусть так и останется определенная дистанция, которую труднее переступить, а то я уже и не знаю, как избавиться от этих томных взглядов, полных обожания. Как это говорится? Не какай, где кушаешь. Да, кто бы говорил! Ладно, с этого дня, да, если пронесет, конечно. А если нет, то репутация все равно подпорченная.

Захожу в кабинет босса, Марина у него. Так, казнь отодвигается, хотя бы до обеда. Как увидела меня, вспыхнула краской и потупилась. Одета в костюм с длинными рукавами и глухо застегнутым воротником, чтобы не видно было синяков на запястьях и укусов на шее. Значит - хочет скрыть. Немного отлегло. А то, что не смотрит на меня, все легче, чем испепеляла бы уничтожающим, презрительным взглядом. Прощения просить всё равно не буду. Решение окончательное и обсуждению не подлежит.

– Есть кое-что готовое, - упреждаю законный вопрос шефа и выкладываю на стол вчерашний шедевр со шлюхами.

– Ты, когда хоть отдыхаешь?
– Спрашивает он, склоняясь над рисунком.

Вопрос был риторическим, и на него не надо отвечать. Лишь мельком успел перехватить быстрый взгляд Марины. Тенью скользнула озорная улыбка, на красивых губах, едва уловимая, но я четко ее зафиксировал. Да уж иногда и отдыхает, типа. И я понял, ни в какую полицию она не пойдет! Просто, почувствовал по ее взгляду. Клянусь! Что увидел только сейчас в ее взгляде. Ей понравилось! Но как? Почему? Её же мучили, как в гестапо, на допросе! Или я, вообще ничего не понимаю в женщинах.

– Не слишком ли смело, обнажёнка для рекламы? Марина, глянь.

– Зеркало "Ада", - задумчиво протянула Марина, вглядываясь в рисунок.

– Это еще, что за зверь?

– Заказ, нам, с мебельной фабрики, - продолжает Марина и смотрит, смотрит на картину во все глаза, - Они хотят начать выпуск нового ассортимента.

Да... Много на себя беру, однако. Теперь если проект не пройдет, только потому что фабрике не нужна эта реклама, мне не поздоровится.

– Ну ты даешь, Сергей Дмитриевич!
– удивляется босс, - работоспособность у тебя бешеная. Только, к этому проекту у меня три замечания. Во- первых, это выпадает из общего стиля их рекламы, во-вторых обнаженка, может цензура не пропустить, а в-третьих, почему они разные? Это же зеркало!

– Потому что, зеркало "Ада" улучшает нашу жизнь и показывает только хорошее, - отвечаю уклончиво и если босс ни черта не понял в картине, то и не надо напрягать его философией.

– Потому что, - добавляет Марина, - это наша душа, а мы даже сами не знаем, где мы хорошие и где плохие. А голые - душа и должна быть обнаженной.

В точку! Именно то, что хотел показать! Она хоть и сука, но дурой ее назвать язык не повернется.

– А-а-а, - почти понимающе протянул шеф, - ну, хорошо, попробуйте протолкнуть это на фабрику, хотя не уверен, что пройдет. Собирайтесь. Марина, договорись чтобы они вас встретили.

– А можно, я сам попробую?

Перспектива оказаться наедине с Мариной мне не слишком импонирует. Да и убедить директора фабрики будет легче, а если проект не пройдет, так и свидетелей моей авантюры, будет меньше. Была еще масса аргументов в пользу - поехать самому, но шеф строго сказал:

– Без Марины нет, ты - хреновый менеджер, а она лучший спец по продвижению, так что, этот проект требует ее вмешательства.

– Да не хочу я с ней!
– В сердцах воскликнул я и пожалел об этом, потому что босс подозрительно, с примесью фривольного интереса, взглянул сначала на Марину, потом на меня.

– Нечего мне тут детский сад устраивать, хочу - не хочу, буду - не буду! Теперь вы - напарники и проталкиваете проекты вместе. Точка. Работать!

Ну что же напарничек. Нежданно-негаданно нас насильно загоняют в одно стойло. Это же начинка атомной бомбы, два куска плутония в свинцовом контейнере и тонюсенькой перегородкой между ними. Чуть тряхнешь и критическая масса обязательно перескочит в неуправляемую реакцию. Мы с Мариной разом поднялись, но босс машет мне рукой, мол, останься на минуту. Что? Таки сдала меня. Но в чем? Пытливо высматриваю настроение шефа. Вроде нейтральное. Сижу, жду, когда начнет задавать вопросы.

– Что тебе предложил Анатолий Афанасьевич?
– с места в карьер, по обыкновению, начал шеф.

– Ничего особенного, - Уф, отлегло, про вчерашнее веселье ни слова не сказала, и на том спасибо, а от этого отобьемся, - просто выразил восхищение, по поводу работ и готов с нами сотрудничать долго.

– Да, ладно, колись уже, - шеф как прям, так и недоверчив, - знаю я этого шельму. Небось переманивал к себе?

– Не!
– отрицательно машу головой, - ничего не предлагал!

– Ну, смотри, мне. Если что, сразу говори мне.