Ангел

– ---

Ангел. Установлен полный контакт с художником на уровне мыслеформ.Есть внутренняя пустота и страх, что общение с кем-то приведет к тому, что рано или поздно эта пустота обнажится. Следовательно, безопаснее держать людей на расстоянии, так, по крайней мере, можно притвориться, что ты есть. Но тебя нет. Ты еще не родилась, ты - только потенциальная возможность. Ты еще не стала гармоничной, а общаться могут только два гармоничных человека. Общение - это одна из величайших возможностей жизни: общаться - значит любить, общаться - значит делиться. Но, прежде чем делиться чем-либо, это надо иметь самой. Перед тем, как любить, нужно наполниться любовью, нужно, чтобы любовь была в избытке. Два семени не могут общаться, они еще не раскрылись. А вот для двух цветков общение возможно; они открыты, они посылают друг другу свой аромат, они могут танцевать под одним солнцем, на одном ветру, они могут общаться, они могут шептаться. Но для двух семян это не представляется возможным. Семена полностью закрыты, у них нет окон, как же они могут общаться? Такова ситуация сегодня. Человек рождается семенем; он может стать цветком, но может и не стать. Все зависит от него самого, от того, что он делает с собой; все зависит от того, растет человек или нет. Выбор за тобой; каждый миг нужно делать выбор, каждый миг ты находишься на распутье. В то же время миллионы людей сделали выбор не в пользу роста. Они остаются семенами, они остаются нереализованной возможностью, они никогда не используют свой потенциал. Они не знают, что такое самореализация, они не знают, что такое само– актуализация, они ничего не знают о настоящей жизни. Они живут в совершенной внутренней пустоте, в полной пустоте они и умирают. Как они могут общаться? В общении обнажается все: твоя нагота, твоя никчемность, твоя пустота. Кажется, что безопаснее держаться на расстоянии. Дистанцию держат даже любовники, они раскрываются ненадолго, но они всегда настороже, всегда готовы повернуться спиной. У них есть определенные границы, которые они никогда не переступают, оставаясь в их пределах. Да, это можно условно назвать отношениями, но они основываются не на общении, а на обладании. Муж обладает женой, жена обладает мужем, родители обладают детьми, и так далее и тому подобное. Но обладать еще не означает общаться. Наоборот, обладать - значит уничтожить любую возможность общения. В общении нет места обладанию, в общении проявляется уважение. Общение - проявление большого уважения. В общении люди открываются, сильно сближаются, проникают друг в друга. Но никто не посягает на свободу другого, каждый остается независимым индивидуумом. Семейные отношения по принципу "я-ты", а не "я-это" взаимопроникающий, основаны на взаимности, и до какой-то степени - независимы. Двое любящих поддерживают нечто невидимое и нечто чрезвычайно ценное: какую-то поэзию бытия, какую-то музыку, раздающуюся в самых отдаленных уголках души. Они оба поддерживают это, поддерживают гармонию, оставаясь при этом независимыми. Они могут открыться друг другу, потому что у них нет страха. Они знают, что они существуют. Они открыли свою внутреннюю красоту, они ощутили свое внутреннее благоухание; у них нет страха. Но люди, как правило, испытывают страх, ведь у них нет этого благоухания. Если они раскроются, то от них будет дурно пахнуть. Это гнилой запах зависти, ненависти, гнева, похоти. У них отсутствует аромат любви, молитвы, сострадания. Миллионы людей решили остаться семенами. Почему? Если можно стать цветами и танцевать на ветру под солнцем и луной, зачем же оставаться семенами? Но в рассуждениях людей есть логика: семя находится в большей безопасности. Цветок уязвим. Семя же совсем не хрупкое, оно выглядит более крепким. Цветок можно легко погубить, достаточно сильного ветра, чтобы сорвать его лепестки. Семя же ветер не сможет так легко уничтожить, оно защищено, оно в безопасности. Цветок - такое хрупкое создание - подвержен многим опасностям: вдруг подует сильный ветер, или пойдет проливной дождь, или палящее солнце обожжет его лепестки, или какой-то хулиган просто сорвет его. С цветком может что-то случиться, с цветком может случиться что угодно, он находится в постоянной опасности. А семя в безопасности, поэтому миллионы людей и сделали выбор в пользу семени. Однако оставаться семенем означает быть неживым, оставаться семенем означает не жить совсем. Да, оно находится в безопасности, но оно совершенно безжизненно. Смерть - это полная безопасность, а жизнь рискованна. Тот, кто действительно хочет жить, должен жить с риском, в постоянной опасности. Тот, кто стремится к высочайшим вершинам, должен быть готов к тому, что есть опасность заблудиться. Тот, кто стремится к высочайшим вершинам, должен быть готов к тому, что есть опасность соскользнуть и сорваться вниз. Чем больше желание расти, тем к большей опасности нужно быть готовым. Настоящий человек живет с риском, это стиль его жизни, это пик его роста. Трудно общаться потому, что ты отсутствуешь. Сначала нужно быть. Всего можно добиться, но сначала нужно быть, присутствовать. Присутствие - это главное условие. Если ты здесь, то смелость приходит как следствие. Если ты присутствуешь, то появляется страсть к приключениям, желание к исследованию, а когда ты готов к исследованию, то ты сможешь общаться. Общение - это поиск, это исследование сознания собеседника, исследование его территории. Но, когда ты исследуешь чужую территорию, ты должен разрешить и приветствовать исследование другим твоей собственной территории, это не может быть улицей с односторонним движением. Позволить другим исследовать себя можно лишь в том случае, когда есть что-то, какое-то богатство внутри тебя. Тогда страх исчезает. Наоборот, ты приглашаешь гостя, ты обнимаешь гостя, ты приглашаешь его войти, ты хочешь, чтобы он вошел к тебе. Ты хочешь, чтобы он увидел то, что ты в себе обнаружил, ты хочешь поделиться с ним этим. Сначала нужно научиться присутствовать, тогда ты сможешь общаться; и помни, что общение - это красота. Семейные отношения - это совсем другое дело, семейные отношения - это нечто мертвое, фиксированное. Поставлена жирная точка. Ты женился на женщине - все, точка. Ситуация будет только ухудшаться, ты достиг вершины, больше ничего не будет расти. Река остановилась и превратилась в болото. Семейные отношения - это тупик, полный тупик. Общение - это процесс. Избегай взаимоотношений, а погружайся все глубже и глубже в общение. Я намеренно делаю ударение на отглагольных существительных, выражающих действие; по возможности, максимально избегай просто имен существительных. Я знаю, что в речи их не избежать, но в жизни их нужно избегать, ибо жизнь - это глагол, это действие. Жизнь - это не имя существительное, правильнее будет сказать "проживание", а не "жизнь". Жизнь - это "любование", а не "любовь". Жизнь - это "общение", а не "отношения". Это пение, а не песня. Это танцевание, а не танец. Сравни, ощути разницу. Танец - это нечто завершенное; прозвучал последний аккорд, и к этому ничего уже не добавишь. То, что завершено, уже мертвое. Жизнь не ведает точек; запятые есть, но только не точки. Есть место отдыха, но нет конечного пункта. Вместо того чтобы думать о том, как общаться, вначале выполни первое условие: медитируй, присутствуй, и общение появится само по себе. Общаться может тот, кто погружается в безмолвие, становится блаженным, кого распирает энергия, кто становится цветком. Этому нельзя обучиться, это просто происходит. Человек начинает общаться с людьми, с животными, с деревьями, он общается даже с камнями. По существу, он общается двадцать четыре часа в сутки. Если он идет по земле, то общается с землей... его ступни касаются земли, он общается. Если он плывет по реке, то общается с рекой; если он смотрит на звезды, то общается с ними. Здесь не имеются в виду отношения с кем-то определенным. Весь вопрос в том, что если ты присутствуешь, то вся твоя жизнь становится общением. Это постоянная песня, нескончаемый танец, это континуум, это речное течение. Вначале медитируй, узнай свою собственную душу. Перед тем как начать общаться с другими, пообщайся с собой. Необходимо выполнить это основное требование. Без этого ты ничего не добьешься. Выполнив его, ты сможешь добиться всего.

***

Свобода

– А где Марина Анатольевна?
– Семёнов вернулся остро пахнущий табаком, курить ему пришлось долго и чувствуется, не одну.

– Ушла.

– Вы меня, конечно, извините, ну и отношения у вас! И давно вы так?

– Совсем, недавно, но "давно", она меня даже и не замечала.

– Дайте-ка Ваш рисунок.

Я ему пододвинул рисунок, и он постучал указательным пальцем по лисе.

– Говорите "лиса у вороны сыр отжала"?

– А почему Вы так решили? Марина больше тянет на кукловода.

– А глазки лисе кто подводил тушью? То-то же! У меня было время подумать на перекуре, - он сделал на последнем предложении особый акцент, тонко намекая с укором за мою несдержанность.

– Ну, допустим. Тогда, кто кукловод? Что ему нужно от меня?

– Как что? Деньги, и большие причем!

– И как он от меня их получит если буду сидеть? На татуировках авторитетам заработаю? Не смешите мои тапочки! Мотивы кукловода - месть, а у меня нет врагов такого масштаба мести, - немного подумав, добавил, - Верка не в счет, ей до кукловода, как мне - первым космонавтом на Марс.

– А я чувствую, здесь пахнет большими деньгами, - Семёнов помолчал и вдруг прищурившись, спросил, - Сергей Дмитриевич, поможете мне в одном деле?

– Конечно, если по силам.

– Тут у нас, висяк двухлетний, а Вы грозились, можете нарисовать человека по голосу, - улыбнулся, - хотелось бы проверить, может правду говорите?

– Ладно, давайте.

– Только, реальней, пожалуйста, у нас криминалисты не верят в потоки подсознательного.

– А это уж, как получится.

Семенов втыкает флэшку в ноутбук, включает запись, я прикрываю глаза и завис остриём карандаша над листком бумаги, слушаю: "Корешок, дело уже на мази". И вздрогнул, перед глазами всплыли дискретные картинки как бутылка в моей руке несется к голове Пушка со всей силы заложенного импульса.

– Могу даже не рисовать! Это - Пушок.

– Мы итак знаем, следили за его телефонами. Ты собеседника, нарисуй.
– Поставил запись заново.

""Корешок, дело уже на мази, гони бабки" И второй голос сиплый, простуженный: "Оставьте товар, на нашем месте, там и найдете свои деньги" И Пушок: "Мы погорячились, немного, кролик обделался. Теперь нам сваливать надо, поэтому, гонорар удваивается". " Если погорячились, то это ваша проблема, мне подснежник не нужен был, получите сколько оговаривали". "Что ты жлобишься, фраер? Потом отработаем, без базара" "Сказано - нет".

Меня пробило, пошел поток картинок, спешно делаю наброски, успеть бы пока не погасли, как и начались. Рисую бородатого, плюгавого мужичка, держащего икону перед собой на вытянутых руках, я даже вижу саму икону, какой-то?чудотворец, которых сполна в сонме религиозных святош и их пачками рисуют на иконах, чтобы потом молиться и подражать. Пушок держит нож с острия которого капает кровь. И больше ничего, хриплый голос не дается мне, никаких ассоциаций кроме руки, держащей те же поводки кукловода они привязаны к бородатому, иконе и Пушку. Всё. Потух. Не могу дальше. Ни лица, ни даже животного-тотемного знака этого кукловода.

– М-да, - озадачено поскреб подбородок Семёнов, - всё верно, украдена икона чудотворца Николая пятнадцатого века, коллекционера пырнули ножом. Только мы не были уверены, кто убил, сам?Пушок или Зеленый. Но у меня были подозрения и теперь убедился, что Ваш кукловод связан с ними. Если конечно, это не перегибы вашего воображения. Но по логике, все правильно, тот кто заказал кражу иконы, мог заказать и Вас. Есть какие-нибудь идеи?

– Нет. Но хотелось бы найти кукловода, чтоб плюнуть в рожу.

– Хорошо, спасибо. Возвращайтесь в камеру, а я еще поработаю над этим.

Вот только сейчас проникся и пришел в ужас, насколько рисковал тогда и как близко стояла смерть, Пушок с Зелёным отморозки, пырнут ножом за здорово живешь и даже ни разу не расстроятся "погорячились немного".

Когда пришел сержант за мной, лейтенант, пожимая мне руку, сказал:

– Цены, себе не знаете, Сергей Дмитриевич. Вам бы у нас работать экспертом, криминалистом. Вы нарисовали коллекционера, будто знали его лично. И как? С чужих слов, с одной фразы? Не понимаю.

А я понимаю? Даже не представляю, откуда у меня это взялось, раньше не замечал даже, могу и могу. А еще, эти дискретные картинки, будто из?замедленной съёмки выхватываю нужный момент, чтобы выбрать лучший снимок и потом нарисовать. Просто, никогда и не было повода всё это применять, думал - блажь, не стоит внимания.

Возвращаться в камеру не охота, но куда ты денешься из подводной лодки? Иду по лабиринтам Миноса, сопровождаемый сержантом и напряженно думаю. Марина не кукловод, теперь точно известно. Кукловод - мой босс. И тембр голоса на записи?очень похож, жаль, что он был простужен, когда разговаривал, не узнать, как ни старайся. Я в фирме работаю два года, именно в эту эпоху и прикончили того коллекционера. Болел ли шеф в то время? Да разве вспомнишь? Я же не супер-эвм, чтобы такой давности запомнить ничем не примечательное явление. Немного обескураживало, что шеф не подходит к роли кукловода, ни речью не выдался, ни мозгами. Кельветикой писать высокопарные доносы? Не по Сеньке шапка! ?Ему бы братуликом?состояться и пальцы веером крючить, а речь в доносе была очень интеллигентная, речь пастора или посла развитой страны. Такая, небольшая не состыковка и рушила полную уверенность, хоть теория очень красивая. Но он де мог Марине поручить писать, не так ли? Отсюда и лиса выплыла, добровольная марионетка на побегушках?у боса, а босс сильно обижен на меня, что раскусил его финт с рабством и ушел с фирмы, вот тебе и месть налицо, плюс, все шахматные перемещения Марины. Защищать меня вздумала? Как бы не так! Потопит как японский крейсер одной торпедой. А торпеда - девственность Светы. Дурак. Тупица, надо было не подавать эту идею ей, а тихонько Семенову сказать, да и Семёнов сам бы это сделал согласно протоколов следствия. Если выяснится, что Света не девственница, то сразу будет понятно - кто враг, но меня, проверка такой ценой не устраивает. Тогда. Только Света, меня и спасет, у неё же будут спрашивать. А вдруг проболтается, про недетские поцелуи? Надо было раньше думать и не лезть со своей взрослой любовью к ребенку, которому четырнадцать лет. Сейчас Бог, на меня смотрит, наверное, и смеется. "Ну, дружище, испытания на прочность ты не прошел, дракон, говоришь? Петух ты, петух ощипанный".

Меня морозит, чувствую себя гадко, будто глистов жрал на спор, и обидно, что и спор-то не выиграл, стошнило?в самый разгар поедания скользкого и противного солитёра. Вот в таком состоянии меня и привели в камеру. Иду к своей койке-шконке, автоматически поддерживая свой статус Тёмного, молча корчу губы в презрительной полу-ухмылке. Кота в камере нет, на допросе ещё. ?Ну, хоть это хорошо, не будет атаковать с новой силой и предлагать сотрудничество. Вся бандитская братия, ценя момент, валяется и нежится в постелях. Вялый махнул мне рукой как закадычному другу. Так кто ж ему ответит взаимностью? Темный дракон дружбы с шестерками не водит.

Валюсь тоже на шконку. Буду рисовать, да так, как в последний раз. Возможно, это и есть мои последние дни, когда могу творить, потом лопату всучат и черпать жидкую глину из котлована под проливным дождем, где-нибудь на стройке века. Рисую. Картина будет называться "Свободный человек". ?Стоит человек, я, перед деревянной дверью с множеством окошек из стекла. Если хорошо присмотреться, то похоже на решетку тюрьмы. А за окошками, горы, цветы, деревья и небо чистое, чистое, прозрачная дымка вдали. В отражении маленьких окошек просматривается суровое лицо человека, познавшего нечто, что только догадываться через что он прошел. Глаза в слабом, неявном отражении блестят холодной сталью и рот перекошен в ухмылке негодяя, а может и сурового воина, на усмотрение зрителя и на ржавом гвозде, вбитом наспех и неумело в бетонную стену, от чего гвоздь скривился, едва держится в стене, висит вязанка ключей, разных, от отмычек, до дорогих витиеватых с вензелями, но самое главное, замочная скважина, которая не подходит ни под один из ключей в вязанке.