Angelo Caduto

«Я сама ничего толком не понимаю, но назови её…»

Занзас прекрасно помнил последнюю фразу, смысл которой не понимал до этого дня.

Та Анита ушла, но оставила свою частичку. И снова тайны. Она всегда останется для него нерешенной загадкой.

— А где я? — спросила девочка звонким голоском.

Все Хранители тут же замолчали.

— Ты ничего не помнишь? — спросил Занзас.

— Нет, я очнулась в лесу, здесь неподалёку, все как в тумане, — немного уставшим голосом ответила она.

Занзас вздохнул. Сейчас или никогда. Он жестом руки пригласил Луссурию, чтобы тот подошел ближе и, забрав ребенка из его рук, усадил к себе на колени.

«Назови её…».

— Не злись, Виктория, мы потеряли тебя в лесу на вечерней прогулке, но больше такого не повторится, — потрепав девочку по волосам, краешком губ улыбнулся мужчина.

Ребенок поднял на него свой заинтересованный взгляд, захлопав ресничками.

— А кто ты? — спросила она.

— Я твой отец, — спокойно ответил мужчина.

Бедные Хранители сначала подумали, что им послышалось. Бедный Леви сполз по стенке, Луссурия радостно захлопал в ладоши, Бел нервно зашишикал, Фран похлопал себя по щекам, проверяя не спит ли он. А Скуало все высказал вслух:

— Врой! Чертов Босс, какого хрена ты творишь?

— В чем дело, акула? В следующий раз потеряешь мою дочь, порублю тебя на корм Бестеру.

Скуало чуть не задохнулся, раскрыв рот от негодования.

Девочка, что-то мотая себе на ус, дотронулась до пистолетов, лежащих на столе, пытаясь их поднять, но те были для неё слишком тяжелыми.

— Что, нравится? — усмехнулся Занзас, беря в руку пистолет.

— Угу, — кивнула она.

— Вся в мать. Когда вырастешь, научу пользоваться.

— А где мама? — Виктория развернулась к мужчине, с восхищением смотря на него.

Занзас не знал, что ответить, на мгновение растерявшись. На что Скуало довольно хмыкнул, так и подначивая: «ну, давай, прояви фантазию».

— Она пропала без вести, — немного грустно ответил мужчина, погладив её по голове. — Когда-нибудь я объясню тебе подробней, если ты, конечно, сама не вспомнишь.

Девочка понимающе кивнула и, улыбнувшись во всю ширину со своими выпавшими зубами, взглянула на хранителей, которые выдавили что-то наподобие улыбки. Им-то с Анитой было тяжело ужиться. А тут, кажись, её младшая версия, которая наверняка в три раза хуже будет все крушить на своем пути. Но Занзасу было все равно. Он гладил девочку по голове, уже прикидывая, как вырастит из неё сильнейшего бойца, будущего наследника Варии. Все-таки он не создан для любви. Он благодарен за то, что Анита подарила ему эти самые счастливые полгода в его жизни. Он узнал, что может не только ненавидеть, но еще и любить, пусть и по-своему. Она всегда будет рядом в его сердце и в этой девочке — в лучшем подарке, что она могла сделать. Может их история закончилась и не счастливо. Но за каждым концом ведь следует начало. Начало чего-то нового, еще неизведанного, возможно, более захватывающего. Пусть он не смог подарить ей нормальную любовь, но может это шанс подарить ей отцовскую любовь?

Она — седьмая реинкарнация. Как и любой человек, она имеет право искупить свои грехи. Начать жизнь с чистого листа. Ведь каждый человек имеет право на второй шанс. Как и он сам.

10 лет спустя. Штаб-квартира Варии.

Занзас нервно толкнул массивную дверь своего кабинета ногой, так как руки были заняты открыванием бутылки, он метнул злобный взгляд на осколки дорогой вазы, которые хаотично лежали на полу, но взгляд его слегка смягчился, когда он увидел виновника хаоса. Зеленоглазая брюнетка извиняющееся улыбалась, потирая рукой затылок. Босс Варии лишь закатил глаза, теперь понятно, что здесь был за шум.

— Виктория, ты издеваешься? Как ты только умудряешься сносить предметы? Ты ведь не слон.

Мужчина устало приземлился на кресло, бросив мимолетный взгляд на разбросанные на полу документы.

— Что тут вообще произошло?

— Пап, ты не поверишь! — воскликнула девчушка, подскочив на ноги. — Я сейчас разговаривала с мамой!

Руки Занзаса затряслись, и дорогая бутылка виски отправилась на мраморный пол, громко разбившись. Мужчина забыл, что такое дышать, он, просто открыв рот, смотрел на дочь недоумевающим взглядом, надеясь, что ему послышалось. Но девочка возбуждённым голосом принялась повторять, бурно жестикулируя:

— Анита! Это была Анита! Моя мама! Она пришла из десятилетнего прошлого, чтобы поговорить со мной!

Занзас сглотнул тяжелый ком, хаотично пройдясь вишневым взглядом по комнате.

— Что она здесь делала? — выдохнув наконец выдавил из себя брюнет. – Где она?

Виктория, немного успокоившись, упала на софу.

— Она ушла, сказала, что действие заканчивается. Она меня искала. Спрашивала обо мне.

— А ты?

— Я все рассказала! И о том, что она пропала без вести 10 лет назад во время битвы с Бьякураном! Все-все! Как ты обо мне заботишься! Как другие офицеры со мной носятся. Представляешь, она мне не поверила! Сказала, что быть такого не может, чтобы в детстве Бел играл со мной в куклы, а Луссурия мне косички в школу заплетал. Как меня Леви на плечах носил. Как Фран мне колыбельные пел. А еще она и в правду очень красивая! Правда, мы с ней очень похожи?

Занзас лишь только смотрел в ядовито-зеленые глаза девочки, не зная, что ей на это ответить. Если бы она только знала правду. Мужчина поднялся из-за стола и, подойдя к девочке, присел рядом, крепко обняв её.

— Правда, — хрипло прошептал он, нежно гладя её по голове. — Ты так же прекрасна, как и твоя мама.

— Врооой! — донесся вопль. – Неужели так трудно найти одного несчастного ребенка, дегенераты?!

Виктория коварно захихикала и, выскользнув из объятий Занзаса, помчалась на выход:

— Не говори ему, что видел меня. Я ему волосы нечаянно подожгла, когда он меня с сигаретой застукал.

Занзас лишь усмехнулся на это заявление. Вот еще, нашла из-за чего акула беситься. Виктория вещи и похуже вытворяла.

— И еще, пап, — жалостливо пролепетала девчушка, остановившись в дверном проеме. – Можно мне сегодня к дяде Мукуро сходить? Он меня обещал печеньками угостить и новому трюку научить.

Занзас-таки почувствовал, как руки затряслись в желании проломить определенному человеку черепушку.

— Нет! — рявкнул мужчина, испепеляя дочь покрасневшими от гнева глазами.

— Ну, ладно, ладно, не пойду, — обиженно пробурчала брюнетка, надув губки.

Занзас собирался высказать очередное нравоучение о вреде общения с ананасом, но девочки уже и след простыл. Мужчина подошел к окну, смотря за горизонт, и подозрительно счастливо улыбался.

— Анита, ты ведь еще здесь, не так ли?

В ответ ему была безмолвная тишина. Но мужчина продолжи свой внутренний монолог:

— Я чувствую это, я знаю, что ты еще не ушла. Ты всегда была уперта и любопытна. Думаю, бесполезно просить тебя о том, чтобы ты что-то не делала. Ты всегда поступаешь по-своему. Ты ослушалась меня, нет, ты ослушаешься меня. И я знаю, что так и не сказал тебе этого, точнее, в твоем времени не скажу. Ты — самое светлое и прекрасное, что было в моей жизни. Спасибо за прекрасный подарок в виде Виктории, она твоя частичка, твое эхо, мое спасение. Анита… Ты ведь всегда знала… Я всегда любил, люблю и буду любить тебя, мой ручной падший ангел.