Ангельский Огонь

Откуда, чёрт подери, это взялось? Первый Ангел щеголяла паранойей так, будто это новый модный писк сезона.

— Это проделки демонов, — продолжала Никс. — Та же ложь, та же порочность, из-за которой Легион потерял столько ангелов. Что ж, с тех тёмных дней мы кое-чему научились, и этого больше не повторится. Этому придёт конец, здесь и сейчас.

— Это сплошные безумные домыслы, — запротестовала я. — Я не сделала ничего против Легиона.

Я всегда считала, что Никс рассудительнее этого, но, как и в случае с Дамиэлем, измена ангелов ранила её на глубоко личном уровне. Она действовала нерационально. Она охвачена паранойей и готова пойти на всё, чтобы предотвратить очередное предательство.

— Это не просто безумные домыслы, — сказала Никс.

Она взмахнула рукой, и дверь открылась. Два солдата ввели солдата Тёмных Сил, закованного в кандалы. Они остановились перед Никс.

Вокруг Первого Ангела полыхнула магия. Её взгляд остановился на солдате Тёмных Сил.

— Что случилось после того, как тёмный ангел Дарксторм украл Бриллиантовую Слезу от Тёмных сил? Демоны послали кого-то, чтобы вернуть оружие?

— Да, — ответил солдат Тёмных Сил монотонным голосом.

Я узнавала этот пустой взгляд. Никс использовала на нём магию сирены, сокрушая его волю. У него не оставалось иного выбора, кроме как говорить правду.

— Кого они послали за Бриллиантовой Слезой? — спросила Никс. — Еву Дорен?

— Нет, — его тело, пойманное в клещи магии Никс, сделалось совершенно неподвижным; шевелились только губы. — Мы знали, что на самом деле она не одна из нас. Послали другого агента.

— Кого?

— Я не знаю. Нам не говорили на случай, если мы попадёмся Легиону и подвергнемся допросу.

Никс встала с трона и сделала шаг в его сторону.

— Какова была миссия этого агента?

Он содрогнулся — насколько мог содрогнуться почти неподвижный мужчина.

— Миссия этого агента заключалась в том, чтобы вернуть два кинжала: Бриллиантовую Слезу с Сиеннского Моря на Земле и Сапфировую Слезу из мира Найтингейл.

— Тебе что-нибудь известно об агенте, посланном за Бриллиантовой Слезой?

— Только то, что это солдат Легиона. Ангел.

Это слово эхом отразилось в помещении, как одна-единственная нота пианино, повисшая в воздухе надолго после нажатия клавиши.

Никс махнула рукой, и её солдаты вывели пленника из тронного зала.

— Ангел, — повторила она, как только за ними закрылась дверь. — Не просто один из наших солдат, а ангел. Из верхушки Легиона, — она повернулась, пробежавшись глазами по аудитории, а затем этот каменный взгляд остановился на мне. — Ты.

— Это нелепо, — запротестовала я. — Я не предавала Легион. Я не агент Тёмных Сил. И я всегда была идеальным солдатом.

— Идеальным солдатом, говоришь, — теперь её волшебные волосы кружили ещё быстрее, двигаясь, как хвост рассерженной кошки. — Тогда как ты объяснишь, что случилось в Чёрном Лесу?

— Я спасла ангела!

— Вот как? — её синий как полночь плащ теперь тоже развевался. — Действительно? Капитан Уокер видел, как в тебя попало множество тёмных заклинаний, и они тебе ничего не сделали.

Я открыла рот, чтобы заговорить, но Никс перебила меня прежде, чем я успела начать.

— Эти заклинания не навредили тебе из-за магии, которой накачали тебя Тёмные Силы: из-за тёмной, извращённой магии. Эта искажённая и противоестественная магия дала тебе способность поглощать вражеские заклинания и обдурить чары, защищающие бессмертные кинжалы, чтобы ты смогла присвоить это оружие и силу, которая с ними идёт.

— Демоны ничем меня не накачивали, — сказала я ей.

Но Никс не слушала. Она уже приняла решение на мой счёт. Моя необъяснимая магия означала, что я по определению виновна. Меня осудили за то, что я другая — как и предупреждал мой отец.

Никс остановилась передо мной, наклонившись так близко, что я не видела ничего, кроме неё самой и её холодной ярости.

— Что демоны планируют сделать с кинжалами?

Я покачала головой.

— Я не знаю. Я не работаю на них.

Я знала, что на самом деле она меня не слушает, но не переставала твердить о своей невиновности. Может, у кого-то здесь ещё остался ясный рассудок, и этот кто-то осознает, что против меня нет никаких настоящих улик. Но глядя на злые лица зрителей, которые жаждали крови — моей крови — я начала терять надежду.

— Она не изменница, — один-единственный голос заглушил их крики.

Все тут же перестали говорить. Все взгляды переключились на Дамиэля. Именно он произнёс эти слова.

— Полковник, вы как никто другой знаете, каким обманчивым может быть зло. Как хорошо оно может скрываться. Как оно может очаровывать, — сказала ему Никс. — Но вы видели, как подполковник Лайтбрингер забрала кинжал. И вы слышали, как пленник Тёмных Сил рассказал нам, что демоны послали агента, чтобы тот забрал Сапфировую Слезу из Найтингейла. Все улики говорят против неё. Паутина красивой лжи вокруг неё распутывается.

Толпа ликовала, и тогда-то я наконец признала правду, которую так усиленно старалась игнорировать: это охота на ведьм, простая и банальная. Солдаты Легиона всё ещё страдали от первого предательства перебежчиков, и им нужно кого-то винить. Этим кем-то оказалась я.

Я гадала, сколько ещё «изменников», осуждённых в годы после массовой измены, были действительно виновны. Нам в Легионе Ангелов нравилось считать себя святыми, избранными и особенными, но когда дело доходило до самого важного, мы не намного лучше хищных зверей, которые бродили по равнинам монстров.

— Она не агент Тёмных Сил! — взревел Дамиэль, и его голос заглушил все крики с требованиями казнить меня.

Толпа притихла.

— Она не забирала Сапфировую Слезу с того пьедестала в храме, — продолжил он, поднимаясь со своего трона. — Это был я. Я управлял кинжалом.

Глава 22 Жертва

Шокированная ложью Дамиэля, я на мгновение застыла. Это я взяла Сапфировую Слезу с её пьедестала в Реликварии храма, а не он. Я использовала её и Бриллиантовую Слезу, чтобы отправить солдат Улья туда, откуда они пришли. Дамиэль даже не прикоснулся к обоим бессмертным кинжалам.

Так почему он соврал ради меня? Дело Никс против меня было очень убедительным. Не знай я о своей невиновности, я бы сама могла поверить таким аргументам. Не знай я, что я не предатель, я бы тоже могла себя осудить.

Так почему Дамиэль, Мастер-Дознаватель Легиона и охотник на предателей, взял вину на себя? Почему он принял удар на себя? Он с самого начала не скрывал подозрений в мой адрес, а Никс только что подтвердила, что я не замышляла ничего хорошего.

— Вы, полковник? — Никс удивлённо повернулась к Дамиэлю. — Вы взяли кинжал.