Ангельский Огонь

— Каденс, — сказал он очень тихо. — Во время церемонии полковник Драгонсайр наблюдал за тобой.

Каденс, вот как? Что ж, если мы опустили формальности…

— За мной наблюдали все, — прошептала я в ответ. — Я вроде как была в центре внимания, папуль.

Венка между его глазами едва заметно вздулась. Нужно обладать сверхъестественным зрением, чтобы уловить такое. И нужно быть дочерью генерала, чтобы это расшифровать. На него произвёл впечатление тот факт, что мне хватило смелости назвать его «папулей» в помещении, полном солдат Легиона.

— Никс рассказала мне о твоей миссии с полковником Драгонсайром на Найтингейле, — серьёзно произнёс он, и его минутный проблеск эмоций исчез. — Знай я, что Первый Ангел послала его туда с тобой, я бы убедил её послать меня вместо него.

— Ну, в конечном счёте, всё сложилось хорошо.

— В этот раз. Но я прослежу, чтобы у тебя не было больше миссий с полковником Драгонсайром.

Я поставила опустевшую тарелку и бокал на поднос другого проходившего мимо официанта.

— Он не настолько плох, как думают люди, знаешь ли.

— Вы двое вытерпели совместное приключение. Даже два приключения за очень короткий промежуток времени, — лицо моего отца оставалось серьёзным, а тон — поучительным, совсем как когда он читал мне нотации в детстве. — Вы вместе сражались в битвах, пережили огромную опасность и массу угроз. Такой опыт может создать ложное ощущение товарищества. Доверия. Но не позволяй этому повлиять на твои суждения. Полковник Драгонсайр тебе не друг, и ему нельзя доверять. Мастер-Дознаватель — опасный ангел, и его работа — раскрывать секреты.

Я скрестила руки на груди.

— Он не плохой. Правда. Я могу ему доверять. Я видела, какой он на самом деле. Я заглянула в его душу.

— Не будь наивной, Каденс. Полковник Драгонсайр — опасный ангел, и ты должна дистанцироваться от него. К счастью, Замок Бури — относительно удалённая местность, и здесь мало солдат по сравнению с другими территориями Легиона. У Драгонсайра будет мало причин явиться сюда или копаться в твоей жизни. И скоро у него будет работы по горло в другом месте.

— Работы по горло в другом месте? Что тебе известно? — спросила я. — Куда он направляется?

— Я не вправе делиться этой информацией с тобой. Скажем так, это дело уведёт его далеко от тебя — и чем дальше, тем лучше.

— Похоже, что это тебе я не могу доверять, папа. Это ты хранишь секреты от меня, а не Дамиэль.

— Дамиэль? — повторил мой отец, и его ноздри раздулись.

Он был в шоке, что я уже называю Дамиэля по имени. И он беспокоился. По-настоящему беспокоился. Любой смог бы прочесть эти эмоции в нём.

— Пойду я, найду себе ещё еды, — сказала я, повернулась и ушла от моего отца, пока не наорала на него за то, что он пытается управлять каждой мелочью в моей жизни.

Я схватила немного еды у официанта. Остальные солдаты продолжали наблюдать за мной — по крайней мере, те, кто ещё не поздравил меня, как того ожидал от них Легион. Столько людей, и по большей части незнакомцы. Мне не хотелось сейчас говорить с кем-то из них.

Так что я встала перед большим окном у края тронного зала. Никто не потревожит ангела, который рефлексирует в тишине. Не посмеют. Ну, может, за исключением Никс или моего отца.

— Сбегаешь?

Или Дамиэля. Этот посмеет много чего.

Я взглянула на него, когда он остановился возле меня, затем уставилась на Стихийные Просторы, впитывая дикую, хищную, древнюю красоту стихий. Я чувствовала, как магия замка управляет стихиями. И я чувствовала силу Морского Дракона, текущую во мне.

— Я сейчас на одной волне со многим, — сказала я Дамиэлю. — Я чувствую силы воды и льда, работающие по всей Земле. В глубинах моря. В ручьях и реках на суше. В дожде, пропитывающем прерии. В снегах, падающих на горы. Я чувствую это везде, кроме равнин монстров. Всюду, где рыщут звери, сила Моря для меня темнеет. Я не чувствую её работу там. Я не могу связаться с магией Земли. Я не могу контролировать воду и лёд. Там, на равнинах монстров, стихии одичали. Они вышли из-под контроля.

Я взглянула на Дамиэля и вздохнула.

— Должно быть, ты находишь мои поэтические размышления весьма нелепыми.

— Нет, — ответил он. — В стихиях, в их неукротимой мощи присутствует определённая красота.

— Дикая и неконтролируемая. Такая непохожая на тебя, — поддразнила я его. — Ты всегда держишь всё под идеальным контролем. Ты никогда не даёшь ситуации отбиться от рук или одичать.

— Это моя работа. И твоя тоже. Как Морской Дракон, ты должна держать стихии под контролем, в балансе.

На мгновение я забыла, что мы говорили о стихиях, а не о нас двоих. Мои мысли вернулись к тому моменту, когда мы были связаны через кинжалы. Я вспомнила мгновение, когда мельком увидела его дикую и неукротимую душу. Я вспомнила, как это ощущалось, когда эта неприручённая душа прикоснулась ко мне.

Быть связанной со стихией Моря, иметь контроль над стихиями воды и льда по всей Земле — это мощный опыт. И всё же это не шло ни в какое сравнение с тем, когда моя душа прикоснулась к душе Дамиэля.

— Твой отец не одобряет, что ты говоришь со мной, — тихо сказал Дамиэль.

Я широко улыбнулась ему.

— Ты сам подошёл, чтобы поговорить со мной.

— О, он определённо это не одобряет.

— Если бы это зависело от него, мы бы никогда больше друг с другом не увиделись. Но если бы это зависело от меня…

— Осторожнее, — предупредил Дамиэль. — Он нас слышит.

Я обернулась, найдя взглядом отца. Он наблюдал за мной и Дамиэлем.

Точно, сверхъестественный слух. Я так увлеклась воспоминаниями и чувствами, которые делила с Дамиэлем, что совсем забыла про то, что мне известно всю мою жизнь: у ангелов гиперчувствительный слух. Надо следить за языком, если один из них находится поблизости.

С другой стороны, нафиг это всё. Это моя жизнь.

— Если бы это зависело от меня, я бы увиделась с тобой вновь, — сказала я Дамиэлю.

— И я тоже, — он продолжал смотреть вперёд, в окно.

— Мой отец хочет, чтобы я держалась подальше от тебя. Очень, очень далеко. Он убеждён, что ты считаешь своей миссией разоблачить каждый мой маленький порочный секрет.

«Каденс, он беспокоится не о том, что я разоблачу твои секреты, — заговорил Дамиэль в моей голове, где никто другой не мог нас услышать. — Он печётся о своих секретах».