Ангелы не умирают

Линда тряхнула головой, чтобы избавиться от наваждения, но вместо того, чтобы рассеяться оно, напротив, приобрело более навязчивые черты и сделалось более жутким.

За спиной Ливиана, бледный, как призрак самого себя, стоял Альберт.

Заметив замешательство в её взгляде Ливиан тоже обернулся. Как раз вовремя, чтобы нарваться на кулак, со всего размаха, точно молот, ударившего ему в лицо.

– Какого?!. – грязно выругался Ливиан, инстинктивно хватаясь за разбитый нос, из которого тонкой вязкой струйкой потянулась чёрной ниточкой кровь.

– Ах ты тварь!

Но нанести удар ещё раз у Альберта не получилось. Подоспевший Рэй перехватил его руку и ловко скрутил парня, заведя её за спину.

– Тихо, тихо, господин Жизни. Для мальчика из хорошей семьи у тебя слишком горячий нрав и плохие манеры.

– Пусти меня, – холодно процедил Альберт и глаза его сверкнули зелёным кошачьим огнём.

– Конечно, пущу. К чему нам долгий и близкий контакт, если мы не планируем заняться ничем интересным? Но ты бьёшь не того парня. Ливиан тут играет за белых и спасает девицу, а ты ему тут витрину портишь.

– Спасает девицу? – картинно заломил бровь Альберт. – От чего же он её спасает таким странным экзотическим способом.

– Ты будешь смеяться, но – от меня. От странных людей при невероятных обстоятельствах спасают самые странные поступки.

– Не могу бы ты закончить любоваться собственными ораторскими способностями и изъясняться проще?

– Мог бы. Но нет настроения.

– Ты опустишь мою руку или нет? – прорычал Альберт.

– Даже и не знаю. У тебя такая замечательная попка, что я уже начал подумывать, а не подбить ли тебя всё-таки на более тесный контакт? Ну да ладно. Сначала дело – потом удовольствие.

Рэй отступил на шаг, выпуская Альберта из медвежьего захвата. Тот потёр руку и бросил взгляд на Линду:

– Ты не сильно пострадала?

– Зная Ливиана, я бы рискнул предположить, что твой адвокат получила удовольствие. Я вообще-то иначе всё задумывал, но в итоге так тоже получилось неплохо. В моей жизни уже встречался этот весьма странный тип женщин, что от оргазмов страдают больше, чем от разбитого носа. Где ты откопал эту фригидную бабу?

– Её откапала Катрин.

– А-а! Это многое объясняет. Ну, в общем, мысль моя проста. Если ты ещё раз посмеешь сунуть нос в мои дела (имеется в виду финансовая часть, а что касается личной, тут я тебе только рад), – хмыкнул Рэй, непристойно ухмыляясь, – на месте твоего адвоката окажется твоя невеста. И не факт, что белый рыцарь, вроде моего глупого старшего сына, окажется рядом и тогда всё пойдёт несколько не так…чистенько.

Альберт молчал. Лишь глаза его словно выцвели, превращаясь из ярко-серых почти в бесцветные.

– Надеюсь, ты усвоишь урок, сладкий, – протянул Рэй. – Ну а теперь, если тебе нечего сказать, забирай свою сучку и валите отсюда оба.

Линда почти была уверена, что Альберт ответит. Но он промолчал.

Повернувшись к ней, протянул руку:

– Идём.

Линда руки не приняла, но пойти – пошла.

Её не оставляло чувство, будто она спит. И всё происходящее лишь кошмарный сон.

Всё это безумие, ничем не объяснимое, не мотивированное и дикое не могло происходить в реальности.

Но между тем происходило.

Или, вернее, правильнее будет сказать, произошло.

16. Альберт. Противостояние

Я надеялся на спокойное, мирное и сладкое утро – достойное продолжение ушедшей в прошлое ночи. Но надежды мои не оправдались. Впрочем, началось всё замечательно.

Мы проснулись, пообнимались и пошли завтракать. Катрин нельзя назвать первоклассной поварихой, но кофе и омлет она сготовила вполне сносный. И, вопреки моим ожиданиям, вела она себя естественно и непринуждённо, кажется, нисколько не жалея о случившемся.

Не знаю, наверное, от того, что я из прошлого столетия такое поведение меня несколько удивляло. Я никак не могу привыкнуть к тому, с какой простой люди нового века воспринимают эту сторону жизни. Порядочные девушки в моё время искренне сокрушались, бегали отмаливать свои грехи и считали, что их ждёт ад. Ну, порядочные девушки нашего круга. Белошвейки и тогда гораздо практичнее подходили к делу.

– Мередит выписали из больницы, – радостно сообщила мне Катрин. – С ней всё хорошо, но она пару дней побудет дома.

– Просто прекрасно, – кивнул я. – Ты тоже планируешь побыть дома?

– Я хотела заехать к ней. А потом к тёте. Может быть удастся убедить её и Ирис переехать к нам.

– Это ещё зачем? – чуть не подавился я куском бекона, который успел отправить в рот.

Мне всегда прежде казались забавными анекдоты про тёщу, и хотя тётке Катрин стать тёщей мне не светило, а её родную матушку я до сих пор так и не успел увидеть, но всё же чувства мои были весьма симптоматичны.

– Как это зачем? – искренне удивилась моя будущая дрожащая половина. – Не могут же они до скончания жизни жить в отеле. Ты же сам говорил, что так нельзя?

– Я разве такое говорил? Ты что-то путаешь, любимая. Я говорил о том, что сам не намерен жить в отеле. А против их пребывания там не имею совершенно ничего против. Чего не скажешь о переезде сюда.

– Но Альберт…

– Если ты считаешь, что им нужно личное жильё – покупай. Что хочешь и за любую цену. Только ради всего хорошего, не тащи сюда. Это наш с тобой домой. И я хочу чувствовать себя здесь хозяином. Если твоя темпераментная до любой хозяйской деятельности тётка сюда ворвётся, считай-пиши пропало.

Я ожидал, что Катрин вознегодует, но она прыснула со смеха.

– Да уж. Тут ты прав. Я всё равно заеду к тёте.

– Против этого даже мысленно не возражаю.

– И спрошу, не хочет ли она свой дом?

– Да сколько угодно, – пожал я плечами и потянулся к тосту.

Со стороны, наверное, казалось, что у меня отменный аппетит. Однако есть, как всегда, приходилось через силу, через боль. Но что делать? Нельзя уступать собственному организму, потакая его капризам, иначе он запросит только легкоусвояемую пищу – кровь. А вот фигушки ему.

Раздалась звонкая позитивная мелодия где-то неподалёку.

– Сотовый, – приподняла брови Катрин, видимо, намекая на необходимость выйти на связь.

– Мой? Но у моего, вроде бы, другая музыка?

– Ты вчера развлекался тем, что меня её раз восемь.

– Правда? Чёрт, и где он лежит?

Мелодия оборвалась и принялась звякать по второму кругу к тому моменту, когда я всё-таки отыскал весёленько светящийся квадратик с неизвестным номером, высвечивающимся на неё.

– Да, слушаю.