Ангелы не умирают

– Ну, нет, свежевать живьём я тебя конечно же не буду. Не целесообразно. Просто отдам моим ребятам, пусть развлекутся.

– Вы шутите?

– Нет.

– Вы это сейчас серьёзно?! Сидите и спокойно рассуждаете о том, как посмеете подвергнуть меня насилию?!

– Да. А мне тут из-за чего нервничать?

И снова в синих полу-прищуренных глазах Линде мерещился вызов. И поверить в то, что этот лощённый, красивый человек посреди уютного, наполненного людьми кафе, всерьёз говорит о подобных вещах было сложно.

Линда рассмеялась. Немного деланно, но отчасти искренне.

Рэй улыбнулся. Снова – не разжимая губ.

– Ладно. Положим. А что будет потом? Скормите меня вашим цепным псам, предварительно устроив расчленённку? – скрестила она руки на груди.

– В этом нет необходимости.

– В насилии в данном случае вообще нет необходимости, а в любом другом его уместность тоже сомнительно.

– О! Обожаю юристов! У них такой богатый и специфичный словарный запас!

– Могу я, как лицо заинтересованное, полюбопытствовать, за что меня подвергнуть столь суровым санкциям? Я ведь провинилась только в том, что пришла на встречу с вашей… хм-м? Женой? Сестрой? Даже не знаю, как обозначить ваш странный, слава богу, не распространённый для практики, случай?

– В данном случае дело вообще не в тебе. Раз уж Виола назначила тебя подставным поросёнком, подсаженной уткой и индюшкой на День Благодарения, так тому и быть.

– Я вас не понимаю. И по одному этому не могу разделить вашего странного веселья.

– Да, веселиться тебе придётся вряд ли. Ты из тех кого пригласили к праздничному столу, но лишь в качестве закуски. Альберт хотел объявить мне шах. Ты будешь моим ответным ему посланием.

– А не могли бы вы уладить свои дела как-нибудь без меня?

– Не знаю. Мне отчего-то кажется, что с тобой это будет короче и доходчивей. А интуиция меня обычно не подводит.

– Вы собираетесь насиловать меня всеми известными способами прямо здесь? – фыркнула Линда, всё ещё не веря в серьёзность происходящего.

Слишком легкомысленными были и атмосфера вокруг, и тон.

– Конечно, нет. Я насиловать тебя вообще не собираюсь. Просто отвезу и отдам ребятам, а когда они с тобой закончат, то, что останется, отправлю Альберту Элленджайту.

– И вы предполагаете, что я просто так позволю вам распоряжаться собой.

– Ну, не просто так, – протянул Рэй Кинг. – Определённо после небольшого волевого усилия с моей стороны. Но ты пойдёшь. Я не думаю – я это знаю.

Взгляды Линды и Рэя встретились. Голова наполнилась странным туманом и дальнейшее происходило словно в каком-то странном забытьи. Она осознавала действительность, но как-то странно. Навалилась странная сонливость. Линда явно пребывала в состоянии изменённого сознания.

Она помнила, как встала из-за стола, миновала ряд столиков и, поддерживаемая тихонько посмеивающимся Рэем под руку, вышла из кафе.

На улице было прохладно и Рэй, всё ещё продолжая улыбаться, бережно накинул капюшон Линде на голову. Случайные прохожие тоже улыбались, возможно видя в парочке двух влюблённых голубков.

Очнулась Линда уже сидя в машине. Ухватившись за дверцу, чисто машинально потрясла её лишь затем, чтобы убедиться лишний раз – двери заблокированы.

– Видите, мисс Филт, всё оказалось куда проще, чем вы думали, – с усмешкой проговорил Рэй Кинг, заводя мотор.

Паники ещё не было, потому что в то, что всё на самом деле очень плохо верить не хотелось, но даже если всё хуже некуда, но ты заперт и чуть ли не в кандалах, паникуй – не паникуй, ситуация к лучшему не изменится.

Как учили психологи в университете и на стажировке, если тебя не насилуют и не убивают сразу же и у тебя есть время, нужно попытаться вступить с тем, кто может представлять угрозу, в контакт.

Правило гласило: «Говори и как можно больше». Согласно этому правилу для потенциального агрессора жертва чаще всего должна оставаться безымянной, и чем больше он видит в тебе личность, тем больше шансов хотя бы живой уйти. Невредимой – это уж как получится.

– Вы убедили меня в серьёзности ваших намерений, – процедила Линда.

Пока её поддерживал гнев, сохранять голову на плечах было легче.

– Может быть теперь просто подвезёте меня до ближайшей остановки и забудем об этом инциденте?

Рэй хмыкнул:

– А вы мне начинаете нравится. Забавная девица. Но вынужден настаивать на своём предложении.

– И кто же вас к этому вынуждает?

– Не кто, а что, красатуля. Мои извращённые принципы.

– Но согласно вашим извращённым принципам, разве я не невинна? Я ведь даже в руки не взяла вашу чёртову флэшку!

– Ну вот, снова-здорова! Я, кажется, уже брал на себя труд объяснять, что твоя невинность в любом аспекте не стоит в красном углу. А то, что ты ни в чём не успела напакостить тебе, безусловно, зачтётся. Я не собираюсь тебя убивать.

Виола истерично, зло рассмеялась.

Линда повернула голову в её сторону:

– И вы ничего не скажите?! Не вмешаетесь? Я же попала в эту нелепую ситуацию из-за вас!

– Не трудись взывать в Виоле. Во всем мире мою дорогую сестрицу интересуют три вещи: шмотки – наркотики – секс. Она спокойно стояла в сторонке, когда насиловали её собственного сына. Так и станет она ради тебя рисковать. Кроме того, у нас с сестричкой предстоит свой разговор.

– Мне повезёт, если я не окажусь там же, где и вы, – холодно процедила Виола сквозь зубы.

– Вы не могли бы ехать чут-чуть помедленнее и капельку аккуратнее. Я совершенно не тороплюсь ни на тот свет, ни туда, куда вы меня везёте, – рыкнула Линда, когда они только чудом разошлись к мчавшимся навстречу лексусом.

Хотя, если по справедливости, это они неслись по чужой полосе.

Линда тут же пожалела о сделанном замечании.

Расхохотавшись, почти как шкодливый мальчишка, Рэй прибавил скорость, бесшабашно и дерзко перестраиваясь из ряда в ряд. Его только веселили и подстёгивали несущиеся вслед возмущённые гудки.

– Какого чёрта ты творишь?! – вырвалось у Линды, когда из-за них чуть не столкнулись лоб в лоб две машины. – Сбавь скорость, мать твою!

– Если у кого-то плохая реакция, это их проблемы, – пожал Рэй плечами. – А вот если ты ещё раз посмеешь мне указывать, да ещё и вспоминать мою матушку это может плохо для тебя кончиться.

Наконец они затормозили, к удивлению Линды, у какой-то, судя по виду промышленной зоны, заброшенной вот уже как несколько лет. Отовсюду торчали куски арматуры, металлические двери, запаянные намертво проходы, уводящие куда-то в глубь непроглядным тёмных дыр.