Английская тайна

— За комплимент спасибо, а вот насчет концовки — это с какой стороны посмотреть! — вскричал Сашок. — В каком смысле плохо кончилось? С моей — так очень здорово, просто замечательно! Вот начиналось как раз скверно, а с концовкой — все отлично! Вот, например, мы с женой пока что в живых остались, не такой уж дурной итог, по-моему… Слушай, скажи, ты вот все о стали беспокоишься… Но зачем же твои гаврики напоследок мне акции всучили?

— Да, глупость вышла, извини. У нас там совсем все пошло наперекосяк… Не поверишь, связь потеряли. Эти м-м… чудаки, они там все перепутали, что можно и нельзя, приняли тебя за Григорьева… Из-за пьянки все, как всегда. Эх, русский человек, если бы не пил, ему бы весь мир давно покорился!

Сашку показалось, что он совсем потерял нить.

— Черт с этим Григорьевым твоим и с «Эспайром» тоже… Ты мне лучше скажи, где ты эту… Альку… где взял?

— Ага! — торжествующе воскликнул Гаврилов. — Скажи, похожа! Не отличить! Я ее как увидал, так прямо ахнул! Представляешь, в Ростове, на вокзале, стоит ободранная как кошка, но я сразу сказал: во, ведь в точности англичаночка одна знакомая. Отмыли мы ее, покрасили, приодели… Скажи, сильна, а?

— И увидев ее, ты решил устроить весь этот… фейерверк?

— Ну, что-то вроде того…

— И соответственно, ханни трэп для меня тоже…

— Чего? Не понял?

— «Медовая ловушка» это называется. Сладким помазано, вот дураки и суются. А капкан — цап! — и захлопнется…

— Нет, Саш, ты не понял, я…

Но Сашку вдруг стало как-то невыносимо тоскливо. Так противно стало на душе, что он, неожиданно для себя самого, взял и нажал на кнопочку с красной трубочкой. А потом и вообще аппарат выключил.

Гарри покосился на него с удивлением, пару минут выдерживал уважительное молчание, а потом не удержался и спросил:

— Вы обсудили проблему акций «Эспайр»?

— Да, — неохотно отвечал Сашок. — Мой знакомый требует их отдать.

— С какой такой стати? Надо поторговаться. А если что — пусть в суд подают.

— Какой суд, — сказал Сашок, — если я их не отдам, меня убьют.

— Вас и так… должны были… по бизнес-плану, того-с… а вот не убили же! Есть, знаете ли, защитные средства.

— Устал я от ваших защитных средств. И вот что, Гарри, я вспомнил, где я слышал про эту компанию. Про «Эспайр». Я сегодня утром брился и слушал радио, хотя и не очень внимательно. Кажется, там речь шла о каком-то русском олигархе, который хотел прибрать «Эспайр» к рукам. Он вроде бы скупал акции через всяких подставных лиц. Потому что напрямую почему-то нельзя. И он пытался посадить своих людей в совет директоров. Но у него облом вышел. Что-то там не склеилось. Нелепая ошибочка, вроде того, что какие-то документы забыли дослать. Доверенность не заверили. И кто-то не успел на самолет. И вчера поздно вечером — можно сказать, ночью — противники этого hostile bid — враждебного поглощения — смогли собрать экстренное заседание и все это дело похоронили. Русский олигарх не смог провести своего человека в правление, и все его карты теперь биты. Вот почему, уважаемый Гарри, мы с Анной-Марией еще живы, а не благодаря вашим защитным мерам! Мало того, теперь, видимо, в дело вмешается специальный отдел по расследованию серьезных экономических преступлений…

Гарри потупил глаза, посопел и наконец сказал:

— Да вмешался уже, давно уже вмешался, мистер Тутов.

— Что? Кто вмешался? — не понял Сашок.

— Отдел. По расследованию серьезных экономических преступлений.

— Вы! Так вы! Вы меня тоже обманывали, Гарри!

— В чем же обман, дорогой Александр? В том, что помогли вам, может быть, даже жизнь спасли?

— Но вы, вы вовсе не…

— Вовсе не кто, мистер Тутов? Уверяю вас, я на самом деле пенсионер. Но до выхода на пенсию жизнь у меня была… э-э… очень яркой, пестрой и разнообразной. Поверьте, судьба бывает просто непредсказуемой, просто от тебя как будто не зависит… Так вот, сугубо конфиденциально: в молодости я даже бывал, как бы элегантнее выразиться… в каком-то смысле по обе стороны закона… Вы понимаете, что я имею в виду? Потом пришло время, я осознал грехи молодости и потом их замаливал… Но за вознаграждение, конечно, иногда очень даже приличное. В своем деле всегда считался мастером — по обе стороны… А теперь вот — видите, старость, бедность… Вы же знаете, пенсии у нас тут — не разбежишься. Но можно подрабатывать. Внештатно — фри лэнс.

Сашок оторопело молчал, не зная, что сказать.

Тогда Гарри решил взять инициативу в свои руки.

— Вот моя теория, — сказал он. — Я думаю, их, гангстеров этих ваших, сгубила жадность.

— И алкоголь, — вставил Сашок.

— Ну да, и алкоголь, наверно, тоже. Они же все так здорово придумали, разработали, сразу видно, что ваш школьный товарищ в курсе технологий. Но то ли он не доучился, то ли мало практиковался, то ли еще что — не знаю. В общем, талантливо, но отдает дилетантизмом. Если бы у него было бы побольше выдержки, он смог бы заполучить здесь плацдарм, с которого можно было бы много чего проворачивать. И структура у него была бы и для отмывания денег, и для захвата компаний, и для много чего еще. Отец Анны-Марии, кстати, очень уважаемый в Сити человек, имя его дочери само по себе открыло бы много замков и дверей. Но им в последний момент не хватило, видимо, выдержки и терпения. И потом сыграли свою роль нетерпение и жадность. Жадность их сгубила.

— И пьянство, — сказал Сашок.

— И пьянство, наверно, тоже. Как бы то ни было, очевидно, что они были уже почти у цели, когда появился этот стальной магнат. Он, думаю, пошел к своим старым коллегам по КГБ, а ныне продвинутым бизнесменам, и спросил: нет ли у вас, ребятки, кого-нибудь, кто бы мне помог решить вопрос в Лондоне? Ему ответили, скоро будут. Разрабатываем там одну смешанную англо-русскую пару, посмотрим, то ли их завербуем, то ли заменим на своих агентов-нелегалов. Парню мы совсем уже голову заморочили, агентшу ему подсунули классную, хорошо подготовленную. Он уже у нас тепленький, уже на крючке, скоро можно будет начинать всерьез работать. Но олигарх сказал: скоро мне не надо, мне надо прямо сейчас, завтра. Вернее, вчера. Я, если что, заплачу вдвое, втрое, впятеро. Ну, и они сорвались с ручки. Решили рискнуть, сократить все сроки. И все посыпалось.

— Да разве у профессионалов так бывает? — спросил Сашок.

— Все на свете бывает! Знаете ли вы, что один легендарный неуловимый грабитель банков однажды оставил на месте преступления свой бумажник со всеми документами и так сел на 30 лет? Или что знаменитый советский разведчик-нелегал, мастер конспирации, погорел на том, что забыл микропленку в кармане пиджака, который сдал в чистку!

— Наверно, перебрал крепко.

— Возможно, и это тоже. Но вообще — и Гомер иногда дремлет.

— У нас говорят: и на старуху бывает проруха.

— Ваш язык выразительнее. Но вообще сейчас не прежние времена, сейчас и у вас, и у нас на одного истинного профессионала — два бывших полицейских (или милиционера) и запойный бандит. Вот и приходится пенсионеров привлекать.

— А как насчет «сэра»? Того джентльмена, что меня на лимузине возил и виски поил? Он тоже пенсионер?

— Именно! Это мой старый знакомый! Где мы с ним в жизни только не сталкивались — и вместе трудились, и друг против друга работали. Теперь вот тоже на пенсии подрабатывает. Только нашел с кем связаться — с Дынкиным и узбеками!

— Но вот этого я совсем не понимаю! При чем тут узбеки?

— Э-э! Мой старый товарищ жестоко ошибся. Его провели. Подбросили ему «ред херринг».

— А, копченая селедка! По-русски это значит пустить по ложному следу, — сказал Сашок.

— Именно! Убедили старого дурака, что за акциями «Эспайр» охотится один олигарх узбекского происхождения. И вы, мистер Тутов, якобы его близкий институтский приятель. И якобы кто-то видел вас на даче олигарха в Ташкенте, одетым в халат. И готов был вас опознать. Всё обман, разумеется, денег просто кое-кто пытался заработать. Все это ваш друг Дынкин устроил. Он подрабатывал двойником, всем голову морочил. Эх, жадность человеческая! И Джеймс, этот знакомый мой, тоже туда же, опозорился на старости лет! Говорю же вам: пенсии у нас тут очень маленькие, вот люди и занимаются черт-те чем!

— Невероятно! Он кажется таким аристократом натуральным, просто патриций…

— Во-во, он этим всю жизнь и торгует… А тем, кто не наделен от природы такими внешними данными, кто в частную школу не ходил, тем всю жизнь приходится вертеться-крутиться и напрягать мозг до перегрева… Но итог все равно один и тот же — неприличная пенсия!

Гарри пригорюнился и на несколько минут замолчал. Но потом снова оживился и спросил:

— Вы, кстати, Александр, позаботились, надеюсь, о своей пенсии? А то на государственный минимум, ей-богу, совсем не проживешь.