Английский язык с С. Кингом "Верхом на пуле"

decide [dI'saId], knock[nOk], steer [stIq]

“Anyway, man, we don't have time to talk about all that. Five more miles and we'll start seeing houses again. Seven more and we're at the Lewiston city line. Which means you have to decide now.”

“Decide what?” Only I thought I knew.

“Who rides the Bullet and who stays on the ground. You or your mother.” He turned and looked at me with his drowning moonlight eyes. He smiled more fully and I saw most of his teeth were gone, knocked out in the crash. He patted the steering wheel. “I'm taking one of you with me, man. And since you're here, you get to choose. What do you say?”

You can't be serious rose to my lips (ты не можешь быть серьезен = говоритьэтовсерьез, — рвалось у меня с губ: «поднималось к губам»), but what would be the point of saying that, or anything like it (но какой смысл говорить это или что-то вроде этого)? Of course he was serious (конечно он был серьезен). Dead serious (смертельно серьезен).

I thought of all the years she and I had spent together (я подумал о всех тех годах, которые мы с ней провели вместе), Alan and Jean Parker against the world (Алан и Джин Паркер, /одни/ против целого мира = в целом мире). A lot of good times and more than a few really bad ones (много хорошего, но много и плохого). Patches on my pants and casserole suppers (заплаты на моих штанах, запеканка на ужин; casserole — блюдоизжаропрочногоматериала; запеканка). Most of the other kids took a quarter a week to buy the hot lunch (большинство других детей брали = получали четвертак в неделю, чтобы покупать горячий обед); I always got a peanut-butter sandwich (я всегда получал сэндвич с арахисовым маслом; peanut — арахис) or a piece of bologna rolled up in day-old bread (или кусок копченой колбасы, завернутый во вчерашний хлеб: «хлеб дневной давности»; bologna — болонскаякопченаяколбаса), like a kid in one of those dopey rags-to-riches stories (как ребенок в одном = каком-нибудь из этих дурацких рассказах о нищих, ставших богатыми; dopey — вялый, одурманенный; глупый, бессмысленный; rags-to-riches story — рассказ, вкоторомгероиня/геройизбеднойсемьистановитсябогатой/богатым; rags — лохмотья; riches — богатство). Her working in God knew how many different restaurants and cocktail lounges to support us (ее работа в Бог знает скольких разных ресторанах и барах, чтобы содержать нас = себя и меня; cocktail lounge — коктейльныйзал, бар; буфет; to support — поддерживать; содержать/материально/; обеспечивать). The time she took the day off work to talk to the ADC man (тот раз = случай, когда она взяла выходной, чтобы поговорить с представителем ОПД; day off work — выходной), her dressed in her best pants suit (она —одетая в свой лучший брючный костюм), him sitting in our kitchen rocker in a suit of his own (он — сидящий в нашем кухонном кресле-качалке в своем костюме), one even a nine-year-old kid like me could tell was a lot better than hers (о котором даже девятилетний ребенок вроде меня мог сказать, что он намного лучше, чем у нее), with a clipboard in his lap and a fat, shiny pen in his fingers (с папкой на коленях и толстой, блестящей ручкой в пальцах; clipboard — папканажесткойподложкесзажимомдлябумаг; clip — скрепка, зажим; fat — жирный, толстый; массивный, большой).

casserole ['kxsqrqul], cocktail ['kOkteIl], lounge [launG]

You can't be serious rose to my lips, but what would be the point of saying that, or anything like it? Of course he was serious. Dead serious.

I thought of all the years she and I had spent together, Alan and Jean Parker against the world. A lot of good times and more than a few really bad ones. Patches on my pants and casserole suppers. Most of the other kids took a quarter a week to buy the hot lunch; I always got a peanut-butter sandwich or a piece of bologna rolled up in day-old bread, like a kid in one of those dopey rags-to-riches stories. Her working in God knew how many different restaurants and cocktail lounges to support us. The time she took the day off work to talk to the ADC man, her dressed in her best pants suit, him sitting in our kitchen rocker in a suit of his own, one even a nine-year-old kid like me could tell was a lot better than hers, with a clipboard in his lap and a fat, shiny pen in his fingers.

Her answering the insulting, embarrassing questions he asked with a fixed smile on her mouth (с натянутой/вымученной улыбкой на лице она отвечала на оскорбительные, смущающие вопросы, которые он задавал), even offering him more coffee (даже предлагала ему /выпить/ еще кофе), because if he turned in the right report she'd get an extra fifty dollars a month (потому что если он представит правильный/подходящий отчет, она будет получать дополнительные пятьдесят долларов в месяц; to turn in — отдавать; вручать, сдавать; представлять/отчеты, сведения/), a lousy fifty bucks (вшивые пятьдесят баксов; louse — вошь). Lying on her bed after he'd gone, crying (после его ухода она лежала на кровати и плакала), and when I came in to sit beside her she had tried to smile and said (а когда я пришел посидеть рядом с ней, она попыталась улыбнуться и сказала) ADC didn't stand for Aid to Dependent Children but Awful Damn Crapheads (что ОПД означает не Организация Помощи Детям, а Общество Полных Дебилов: «не Помощь Детям-Иждивенцам, а Ужасные Проклятые Кретины»; to stand for smth. — расшифровыватьсякакчто-либо, означатьчто-либо; crap — дерьмо). I had laughed and then she laughed, too (я засмеялся, и тогда она тоже засмеялась), because you had to laugh, we'd found that out (потому что смеяться было нужно, мы это выяснили = в этом мы убедились). When it was just you and your fat chain-smoking ma against the world (когда ты и твоя толстая, непрерывно курящая мама одни противостоите всему миру), laughing was quite often the only way you could get through (/то/ смех — /это/ довольно часто единственный способ выжить; to get through — пройтичерезчто-то; справитьсясчем-то; выдержать, выжить), without going insane and beating your fists on the walls (не сойдя с ума и не стуча кулаками о стены; insane — сумасшедший; безумный). But there was more to it than that, you know (но было что-то еще, знаете ли). For people like us (для таких людей как мы), little people who went scurrying through the world like mice in a cartoon (маленьких людей, которые бегут по миру, как мыши в мультиках; to scurry — поспешнодвигаться, бежать; сновать, суетливо двигаться; метаться), sometimes laughing at the assholes was the only revenge you could ever get (смех над этими идиотами — /это/ иногда единственная месть, которую мы можем осуществить).

embarrassing [Im'bxrqsIN], cartoon [kR'tHn], revenge [rI'venG]

Her answering the insulting, embarrassing questions he asked with a fixed smile on her mouth, even offering him more coffee, because if he turned in the right report she'd get an extra fifty dollars a month, a lousy fifty bucks. Lying on her bed after he'd gone, crying, and when I came in to sit beside her she had tried to smile and said ADC didn't stand for Aid to Dependent Children but Awful Damn Crapheads. I had laughed and then she laughed, too, because you had to laugh, we'd found that out. When it was just you and your fat chain-smoking ma against the world, laughing was quite often the only way you could get through without going insane and beating your fists on the walls. But there was more to it than that, you know. For people like us, little people who went scurrying through the world like mice in a cartoon, sometimes laughing at the assholes was the only revenge you could ever get.

Her working all those jobs (ее работа во всех этих местах: «на всех этих работах») and taking the overtime (и сверхурочные часы) and taping her ankles when they swelled (и обматывание лодыжек, когда они опухали) and putting her tips away in a jar marked alan's college fund (и откладывание чаевых в банку с надписью “деньги на университет Алана”) — just like one of those dopey rags-to-riches stories, yeah, yeah (да-да, точно как в какой-нибудь из этих дурацких историй о людях, которым вначале приходится трудно, а потом они становятся богачами) — and telling me again and again that I had to work hard (и постоянные: «снова и снова» разговоры о том, что я должен стараться: «работать усердно»), other kids could maybe afford to play Freddy Fuckaround at school (/что/ другие дети, может быть, и могут позволить себе бездельничать в школе; to fuck around — вестибеспутныйобразжизни; попустутратитьвремя; валятьдурака) but I couldn't because she could put away her tips until doomsday cracked and there still wouldn't be enough (но я не могу, потому что она может откладывать свои чаевые пока не грянет гром судного дня, и этого все еще будет недостаточно; to crack — производитьшум, треск, гром; doomsday — деньстрашногосуда; конецсвета); in the end it was going to come down to scholarships and loans if I was going to go to college (и если собираюсь идти в университет, то в конечном счете все будет зависеть от стипендий и ссуд = мы можем надеяться только на стипендии и ссуды; to come down to smth. — дойтидочего-либо; сводитьсякчему-либо, бытьсущественнымобразомсвязаннымсчем-либо) and I had to go to college because it was the only way out for me... and for her (а я должен идти в университет, потому что это единственный выход = шанс для меня… и для нее). So I had worked hard, you want to believe I did (и я старался, можете верить, что так и было), because I wasn't blind — I saw how heavy she was (потому что я не был слепым, я видел как она растолстела), I saw how much she smoked (я видел, как много она курила) (it was her only private pleasure... her only vice (это было единственное ее удовольствие… ее единственный недостаток; vice — порок; недостаток), if you're one of those who must take that view (если вы один из тех, кто принимает эту точку зрения = так смотрит на эти вещи)), and I knew that some day our positions would reverse (и я знал, что однажды наши роли поменяются; to reverse — поворачивать/ся/ впротивоположномнаправлении; изменять/ся/ на прямо противоположное) and I'd be the one taking care of her (и я буду заботиться о ней).

scholarship ['skOlqSIp], pleasure ['pleZq], reverse [rI'vWs]

Her working all those jobs and taking the overtime and taping her ankles when they swelled and putting her tips away in a jar marked alan's college fund just like one of those dopey rags-to-riches stories, yeah, yeah and telling me again and again that I had to work hard, other kids could maybe afford to play Freddy Fuckaround at school but I couldn't because she could put away her tips until doomsday cracked and there still wouldn't be enough; in the end it was going to come down to scholarships and loans if I was going to go to college and I had to go to college because it was the only way out for me... and for her. So I had worked hard, you want to believe I did, because I wasn't blind — I saw how heavy she was, I saw how much she smoked (it was her only private pleasure... her only vice, if you're one of those who must take that view), and I knew that some day our positions would reverse and I'd be the one taking care of her.

With a college education and a good job, maybe I could do that (с университетским образованием и хорошей работой я, пожалуй, мог бы это делать). I wanted to do that (я хотел это делать). I loved her (я любил ее). She had a fierce temper and an ugly mouth on her (у нее был тяжелый/вспыльчивый характер и она часто бранилась: «/у нее был/ уродливый/скверный рот»; fierce — жестокий, лютый; неистовый; горячий, пылкий) — that day we waited for the Bullet and then I chickened out (в тот день, когда мы ждали очереди на “Пулю” и когда я струсил) wasn't the only time she ever yelled at me and then swatted me (/это/ был не единственный раз, когда она кричала на меня, и потом давала тумака) — but I loved her in spite of it (но я любил ее несмотря на это). Partly even because of it (частично даже из-за этого). I loved her when she hit me as much as when she kissed me (я любил ее, когда она била меня, так же сильно, как когда она целовала меня). Do you understand that (вы понимаете это)? Me either (я тоже /не понимаю/; either — также, тоже /в отрицательных предложениях/). And that's all right (и это нормально). I don't think you can sum up lives or explain families (я не думаю, что можно обобщать жизни и объяснять семьи = отношения в семье;to sum up — суммировать; обобщать), and we were a family, she and I (а мы были семьей, она и я), the smallest family there is (самой маленькой семьей, какая только может быть), a tight little family of two, a shared secret (тесной, маленькой семьей из двоих, нашей тайной; to share — делить; разделять /что-либо с кем-либо/; shared — общий, разделяемый). If you had asked, I would have said I'd do anything for her (если бы меня спросили, я бы ответил, что сделал бы все для нее). And now that was exactly what I was being asked to do (и сейчас это именно то, что меня просили сделать). I was being asked to die for her (меня просили умереть ради нее), to die in her place (умереть вместо нее: «на ее месте»), even though she had lived half her life, probably a lot more (даже несмотря на то, что она прожила половину своей жизни, возможно намного больше). I had hardly begun mine (я едва начал свою /жизнь/).

education ["edju(:)'keIS(q)n], fierce [fIqs], yell [jel]

With a college education and a good job, maybe I could do that. I wanted to do that. I loved her. She had a fierce temper and an ugly mouth on her — that day we waited for the Bullet and then I chickened out wasn't the only time she ever yelled at me and then swatted me — but I loved her in spite of it. Partly even because of it. I loved her when she hit me as much as when she kissed me. Do you understand that? Me either. And that's all right. I don't think you can sum up lives or explain families, and we were a family, she and I, the smallest family there is, a tight little family of two, a shared secret. If you had asked, I would have said I'd do anything for her. And now that was exactly what I was being asked to do. I was being asked to die for her, to die in her place, even though she had lived half her life, probably a lot more. I had hardly begun mine.

“What say, Al (что скажешь, Эл)?” George Staub asked. “Time's wasting (время уходит: «теряется»).”

“I can't decide something like that (я не могу решать такое = сделать такой выбор),” I said hoarsely (хрипло). The moon sailed above the road (луна плыла над дорогой), swift and brilliant (быстрая и сияющая). It's not fair to ask me (несправедливо спрашивать меня; fair — привлекательный; честный; справедливый).”

“I know, and believe me, that's what they all say (я знаю, и поверь мне, все так говорят: «это то, что говорят все»).” Then he lowered his voice (затем он понизил голос). “But I gotta tell you something (но я должен кое-что тебе сказать; gotta = /have/ got to) if you don't decide by the time we get back to the first house lights (если ты не решишь к тому времени, как мы доберемся до огней первого дома), I'll have to take you both (я должен буду забрать вас обоих).” He frowned, then brightened again (он нахмурился, потом снова повеселел/его лицо прояснилось), as if remembering there was good news as well as bad (как будто вспомнил, что есть и хорошие новости, а не только плохие). “You could ride together in the backseat if I took you both (вы можете ехать вместе на заднем сидении, если я заберу вас обоих), talk over old times, there's that (говорить о старых временах, вот что).”

“Ride to where (ехать куда)?”

lower ['lquq], frown [fraun], brighten ['braItn]

“What say, Al?” George Staub asked. “Time's wasting.”

“I can't decide something like that, I said hoarsely. The moon sailed above the road, swift and brilliant. It's not fair to ask me.”

“I know, and believe me, that's what they all say.” Then he lowered his voice. “But I gotta tell you something if you don't decide by the time we get back to the first house lights, I'll have to take you both.” He frowned, then brightened again, as if remembering there was good news as well as bad. “You could ride together in the backseat if I took you both, talk over old times, there's that.”