Аномальщики. Трилогия

– Вот же он, ваш батяня. Смотрит в сторону, обернувшись в пол-оборота.... А это ваша матушка, то есть, моя доченька Наденька. Ей проказник-ветер волосы забросил на лицо...

И только когда брат и сестра перешли в седьмой класс, дедуля, покаянно вздыхая, признался:

– Ваши папа и мамы погибли в автомобильной катастрофе. Причём, очень давно. Когда вам, близняшки, ещё и по годику не исполнилось. Извините, внучки, что врал вам всё это время. Так получилось. Хотел - как лучше.... Где их могилки? Э-э-э.... На дне Ладожского озера. Такая, вот, необычная катастрофа приключилась. Они на машине, в конце марта месяца, поехали на рыбалку, то есть, выехали прямо на лёд и покатили. Хотели добраться до Зеленцов. Это острова такие на Ладоге. Там крупная плотва по весне отлично клюёт. Только, увы, не доехали - машина провалилась под лёд и утонула. Несчастный случай.... Водолазы? Ныряли, естественно, как и положено. Долго и настойчиво ныряли. Только ничего не нашли. Ничего и никого.... Извините меня, пожалуйста, ещё раз. И простите - если, конечно, сможете. Давно хотел рассказать, но решился только сейчас...

Решился, рассказал и расплакался. Простили, конечно, деда. Как же иначе? Единственный родной человек, как-никак. Даже поплакали вместе.

– Я о чём-то таком давно подозревала, - неуклюже размазывая ладошками слёзы по щекам, всхлипывала Валька.
– Ещё с четвёртого класса.

– А я с третьего, - вторил ей Евгений.

Они успешно окончили среднюю школу и без особых проблем поступили в Национальный минерально-сырьевой Университет. Романтика позвала? Нет, просто Петровы проживали на Двадцать четвёртой линии Васильевского острова, в пяти минутах ходьбы от упомянутого питерского ВУЗа. Голимый рационализм, не более того.

Поступили, но даже порадоваться, как следует, не успели - дедушка умер: неожиданный инфаркт, уснул и не проснулся. Лёгкая и светлая смерть...

Похоронили, отплакали, помянули. В положенное время вскрыли завещание и, ознакомившись с его содержанием, впали в полный ступор.

– Этого не может быть. Этого не может быть, - в десятый раз перечитывая текс, бормотала - словно заезженная грампластинка - Валентина.
– Этого не может быть. Этого не может быть. Этого не может быть.... А, Жека?

– Не может, - заглядывая в бумагу через её плечо, согласился брат.
– Но, судя по всему, есть. Здесь же чётко написано: - "Завещаю долю собственности размером 33,33% в квартире, расположенной по адресу...бэм-бэм-бэм, своей дочери Петровой Надежде Васильевне, паспортные данные...бэм-бэм-бэм, в случае, если в течение пяти лет после моей смерти Петровой Надежде Васильевне будет присвоен статус - "дееспособна". В противном же случае указанная доля собственности подлежит распределению - в равных долях - между моим внуком и внучкой...". Получается, Валюха, что наша мама жива. Надо её искать.

– Где?

– Судя по тому, что сейчас она является "недееспособной", в сумасшедшем доме...

Перерыв все бумаги-архивы покойного Василия Михайловича, они нашли картонный светло-коричневый прямоугольник с обтрёпанными от старости краями, на котором значилось: - "Закрытое медицинское учреждение N16/12. Тарховка, 16-ый проезд". На обратной стороне знакомым почерком было начертано: - "Она там".

По указанному адресу ("Тарховка" - это ближайший пригород Санкт-Петербурга, расположенный на берегу Финского залива), присутствовал высокий и надёжный кирпичный забор, оснащённый поверх кладки мотками ржавой колючей проволоки.

В заборе обнаружились солидные тёмно-зелёные ворота - с вмонтированной в правую створку узкой дверью, рядом с которой был закреплён домофон с одной чёрной кнопкой и несколькими короткими вертикальными прорезями.

Женька, меланхолично пожав плечами, неуверенно надавил на кнопку.

– Кто такие?
– поинтересовался - из вертикальных прорезей - грубый мужской голос.
– Что надо?

– У вас наша мама, - зачастила Валентина.
– Петрова Надежда Васильевна...

– Звание?
– невежливо перебил голос.

– Чьё - звание?

– Вашей матери, конечно.

– Нет у неё никакого звания. Она сумасшедшая. То есть, страдает психическим расстройством....

– Отставить, - велели прорези.
– Вы, молодые люди, ошиблись. Здесь расположен склад военного обмундирования. Есть гимнастёрки, подштанники, кирзовые сапоги, ватники и портянки. А сумасшедших гражданских тётенек, извините, не держим.

– Это - Тарховка, 16-ый проезд?

– Так точно.

– Закрытое медицинское учреждение N16/12?

– Никак нет. Они переехали лет восемь тому назад.

– А куда переехали?

– Не могу знать. Не положено. Всё, молодёжь, свободны. Отбой. Конец связи.

– Эй, дядя! Эй!
– заволновалась девушка.
– Он что, нас не слышит? Жми, Жека, на кнопку. Жми и не отпускай.

– Не сомневайся. Не отпущу.

– Никак не угомонимся?
– рассердился мужской голос.
– Вам же русским языком сказано, мол, кругом и отвалите...

– Не дождёшься, дяденька. Мы ребята упрямые.

– Чего надо?

– Пусть начальник выйдет и всё объяснит по-человечески.

– Ладно, будь по-вашему.... Эй, хулиганьё штатское, хватит уже трезвонить! Совсем обнаглели. Ждите.

Через несколько минут тёмно-зелёная дверца с тихим скрипом отворилась, и из образовавшегося проёма выбрался...

– Добрый доктор Айболит?
– задумчиво прищурившись, предположил Женька.
– Характерный такой облик, словно бы сошедший со страниц добрых детских книжек. Белоснежный халат. Седенькая бородка аккуратным клинышком. Добрые глаза ребёнка - светло-голубые и наивные. Охренеть и не встать, короче говоря.

– Нет, не Айболит, - не согласилась с братом Валентина.
– Скорее, уж, Антон Павлович Чехов - известный врач и знаменитый знаток Душ человеческих. Только, вот, пятнистый камуфляж, на который небрежно наброшен беленький медицинский халат, слегка выбивается из образа. К чему бы такие странные метаморфозы, о многом говорящие наблюдательному и думающему человеку?

– Они, оказывается, ещё и махровые юмористы, - восхищённо хмыкнул в густые прокуренные усы "Айболит".
– И что мне с вами, говорливыми, делать? Кстати, деятель белобрысый, а ты в российской армии собираешься служить?
– с недоверием уставился на Женьку.
– Возраст, похоже, приближается к призывному.

– Поживём - увидим, - напустив на физиономию бесконечно-важный вид, известил рассудительный не по годам Евгений.
– Для начала окончу Университет - при нём, кстати, имеется крепкая военная кафедра. А там и видно будет. Ежели геополитическая обстановка на планете будет нормальной и насквозь мирной, то буду трудиться по профессии. Мол, славная российская армия и без меня, бойца хилого, прекрасно обойдётся. Ну, а если, наоборот, запахнет реальной войной, тогда-то оно конечно. То бишь, подставлю, особо не раздумывая, свои узкие плечи под армейские погоны. Что называется, не вопрос.