Анти-Горбачев 5
Шрифт:
— В Генштабе есть спецгруппа, — пояснил начальник полигона, — мы передаем им сведения за сутки до пуска, а как они транслируют это в Америку я, извините, уже не в курсе.
Романов замолк, получив разъяснения, и начал всматриваться в изображения на многочисленных экранах. В центре была карта земного шара, естественно, на которой должна была рисоваться траектория полета ракеты. А по краям хорошо было видно пусковую установку Тополя, вокруг которой суетился многочисленный обслуживающий персонал. Прозвучал сигнал, двукратный очень высокий звук — по нему персонал начал быстро удаляться от ракеты, в сотне метров виднелся вход в подземное
— Через полчаса устройство должно достигнуть Куры, — сказал Олейник, — оттуда тоже будет трансляция.
— А Кура это что? — уточнил Романов.
— Полигон на Камчатке, — пояснил тот, — полсотни километров от города Ключи. Туда все учебные пуски производятся.
— Понятно… а пока мы ждем, может, расскажете про второй сегодняшний запуск — как уж там запускаемый спутник называется… Облик, кажется.
— Это спутник из линейки Зенитов, — пустился в объяснения начальник полигона, — военная картографическая съемка — конкретно этот образец должен снимать все объекты, расположенные по дуге юг Франции — север США. Там находятся французские шахтные установки на плато Альбион и в американских штатах Вайоминг и Северная Дакота.
— Зенит-Зенит, — пробормотал Романов, — что-то знакомое…
— Их с 62 года запускают, Григорий Васильевич, сначала той же ракетой, что вывела в космос Гагарина, Р-7. А сейчас тут работают Союзы.
— Вспомнил, что сказать хотел, — хлопнул себя по затылку генсек, — почему у нас эти разведывательные спутники запускают в разы чаще, чем американцы?
— А откуда у вас эти сведения? — ответил вопросом на вопрос Олейник.
— Журнальчик такой недавно почитал, Спейс-Флайт называется… английское какое-то издательство выпускает, слышали?
— Если честно, то нет, — признался генерал.
— Так вот, в нем ведется скрупулезный подсчет космических стартов всех стран, участвующих в этой гонке. Причем с указанием цели выводимых в космос грузов… так вот — СССР по выводу разведывательных спутников лидирует, как… ну не знаю, как Мохаммед Али в мировом боксе. В месяц по 3–4 штуки мы их запускаем, тогда как американцы столько же, но в год. Почему так, не расскажете?
— Я не сильно большой специалист в космической технике, — ответно потер затылок Олейник, — разве что в двух словах могу сказать, что знаю…
— Давайте в двух словах, — разрешил ему Романов.
— Все дело в несовершенной фото- и кино-технике — у американцев она гораздо чувствительнее и дает четкие снимки с более высоких орбит. Мы же вынуждены запускать спутники на высоту 150–200 километров, где есть еще следы земной атмосферы — спутники тормозятся ей и сходят с орбиты в течение месяца-двух. А у американцев они годами летают на более высоких орбитах.
— Плохо, — с чувством ответил Романов, — каждый запуск это ведь миллион рублей, не меньше…
— Запуск Союза стоит полтора миллиона…
— И плюсом к этому стоимость самого спутника, верно? Надо эту ситуацию как-то менять…
— Задачу понял, Григорий Васильевич, будем менять ситуацию! — браво вытянулся Олейник, но генсек посмотрел на него с большим сомнением — тут надо других людей
напрягать, с этого толк вряд ли выйдет.— А можно посмотреть на старт Союза вживую? — неожиданно перепрыгнул он на другую тему. — Не из этого помещения?
— Сейчас я согласую вопрос, — и начальник полигона мгновенно исчез, будто его здесь и не было.
Вернулся он достаточно быстро и даже не запыхавшийся, сообщил он следующее.
— Можно выдвинуться к наблюдательному пункту номер три, это всего в километре от точки запуска Союза.
— Отлично — выдвигаемся, — ответил Романов, — далеко это отсюда?
— Тоже приблизительно километр… только одеться бы надо, холодно сегодня.
Романову быстро принесли овчинный тулуп и шапку из кролика — он это одел и стал удивительно похож на Шурика в третьей части «Операции Ы», только без очков. Сопровождать его на пункт номер три вышли трое, кроме Олейника еще охранник из девятки и бравый капитан из ЦУПа. Дорожка была наезженная, так что добрались они до места за минуты. Наблюдательный пункт представлял собой врытую в землю долговременную огневую точку с бетонными стенами толщиной в метр и амбразурой, вытянутой в сторону стартовой площадки, в нее прекрасно был виден Союз, готовящийся к запуску.
— Тут гораздо интереснее будет, — сказал Романов, припав к амбразуре.
— Совершенно с вами согласен, — ответил ему Олейник, а сопровождающий капитан тем временем вытащил из ниши телефон, самый стандартный советского типа с диском, и начал дозваниваться до кого-то.
Через минуту он повернулся и доложил, что связь с ЦУПом установлена — оттуда будут передавать всю информацию по запуску.
— Хорошо, транслируйте команды из ЦУПа голосом, — предложил ему Романов, а потом добавил Олейнику, — а вы их расшифровывайте, ладно?
— Сброс штепсельного разъема, — сказал капитан, а генерал прокомментировал, — это отрыв сервисного разъема от обтекателя корабля, вон его можно видеть с правой стороны.
— Ага, вижу… что дальше?
— Минутная готовность… это не до старта минута, а до команды «ключ на старт», — пояснил генерал, — следом будет собственно «ключ на старт», по ней подготовка старта переводится в автоматический режим.
— Протяжка-1, продувка, — сказал капитан.
— А вот всегда хотел узнать, что это за протяжка — что там протягивают? — поинтересовался Романов.
— Все просто, Григорий Васильевич, — ответил Олейник, — на КП начинает протягиваться бумага в самописцах, которые регистрируют параметры ракеты… а протяжка-2 это то же самое, но для стартового комплекса.
— Продувка, — продолжил капитан и сам же объяснил, — по этой команде продуваются жидким азотом все элементы двигателей…
— А зачем?
— Освобождение от паров горючего и окислителя… противопожарные меры. Ключ на дренаж…
— Закрытие дренажных клапанов, — пояснил генерал, — по этому сигналу прекращается стравливание кислорода в атмосферу.
— Вижу, — отозвался Романов, — облачка пропали.
— Земля-борт, отходит кабель-мачта, ракета переходит на автономное питание.
Эта мачта действительно отклонилась в сторону.
— Пуск… зажигание… предварительная… промежуточная… главная… подъем…
Эти пункты расшифровки собственно не требовали, поэтому Романов просто смотрел в амбразуру, не отвлекаясь. Ракета с некоторой натугой начала карабкаться вверх и через непродолжительное время превратилась в точку на горизонте.