Анти-Горбачев 5

— Тогда этот текст зачитает Председатель Совета министров, — объяснил генерал, — он же по Конституции ваш прямой заместитель, да? Воротников, кстати, уже едет сюда, через… — он посмотрел на наручные часы, — через полчаса его доставят.

— А со мной что будет? — все же задал наводящий вопрос Романов.

— Пойдете под домашний арест, — еще раз усмехнулся Лебедь, — а если будете совершать необдуманные поступки, то сразу в Лефортово.

— Уговорили, — пригладил волосы Романов, — включайте свои камеры, я готов.

Он сел на указанное место и взял в руки листочек, текст на котором начинался словами «Дорогие друзья! Дорогие мои! Сегодня я в последний раз обращаюсь к вам как руководитель государства. Я принял решение. Долго и мучительно над ним размышлял. Сегодня я ухожу в отставку».

— Готовы, Григорий Васильевич? — спросил Лебедь, когда два бравых лейтенанта лихо подкатили к столу по телекамере, — красный огонек — это значит, что мы в эфире.

— Да знаю я, — буркнул Романов, — уже объяснили.

— Поехали, — дал отмашку генерал, и камеры синхронно зажужжали.

— К вам обращаюсь я, дорогие соотечественники, — начал генсек, — сегодня в этот пасмурный осенний день в нашей стране произошел военный переворот, совсем как в Чили в 1973 году. Заговорщики пытаются принудить меня к поддержке их темных делишек, но я твердо могу заявить — меня проще убить, чем принудить к таким неправомочным действиям…

— Ну ты сам напросился, — зло высказался из-за телекамер Лебедь, — за язык тебя никто не тянул.

Он вынул из кобуры пистолет Стечкина и сделал два прицельных выстрела… камеры продолжали все это снимать. Романов упал на пол, обливаясь кровью… когда он пришел в сознание, перед ним явилась, колыхаясь в воздухе, та самая девочка Маша из сна.

— Что, плохо тебе Гришенька? — заботливо спросила она.

— Плохо, Машенька, — не стал он отрицать очевидного, — сейчас концы отдам…

— Ты забыл, наверно, что я тебе две пилюли дала в прошлый раз, — напомнила она, — одну ты использовал, а вторая должна остаться.

— А ведь и точно… — Романов с большим трудом залез во внутренний карман пиджака и нащупал там пластиковую коробочку, — спасибо тебе, Машенька, век благодарен буду.

— Он там кажется шевелится, — раздался голос из-за стола, — добей его контрольным, Семенов…

Конец пятой книги