Античные государства Северного Причерноморья

К северо-западу от Торика, в долинах небольших горных рек Ашамбы и Дооб, открыты следы поселений античного времени (Онайко Н.А., 1970б, с. 132). Характерной особенностью поселений, расположенных в бассейне р. Дооб, является отсутствие на них значительного культурного слоя. Некоторые из них, по-видимому, были временными поселениями типа скотоводческих кошей. В пос. Марьина Роща найден золотой статер Лисимаха, а в пос. Кабардинка — бронзовая боспорская монета IV–III вв. до н. э. В районе Геленджика найдены боспорские монеты первых веков нашей эры.

Танаис ( Т.М. Арсеньева )

Древний город расположен на территории современного хутора Недвиговка на правом коренном берегу р. Мертвого Донца. О нем сообщает Страбон (XI, 2, 3, 11; VII, 4, 5) и другие древние авторы. Местоположение города установлено в первой четверти XIX в. (Стемпковский И.А., 1854). В середине XIX в. произведены первые археологические раскопки города и его некрополя (Леонтьев П.М., 1854, 1855). Позднее Танаис раскапывали В.Г. Тизенгаузен, П.И. Хицунов и Н.И. Веселовский (ОАК за 1867, 1870–1871, 1908–1910 гг., Веселовский Н.И., 1909). Результаты этих раскопок послужили источником для написания ряда исторических работ (Помяловский И.В., 1888; Латышев В.В., 1892; Жебелев С.А., 1953, с. 135 сл.; 299 сл.; Колобова К.М., 1933а, б). Материалы раскопок были обработаны Т.Н. Книпович (Книпович Т.Н., 1949а). Планомерное исследование Танаиса и его округи началось в 1955 г. под руководством Д.Б. Шелова. Новые данные, полученные экспедицией, позволили заново написать экономическую, политическую и культурную историю Танаиса и связанного с ним района (Шелов Д.Б., 1959; 1961а; 1970; 1972а; 1975). В истории Танаиса прослеживаются три хронологических периода: III–I вв. до н. э.; I в. н. э. — первая половина III в.; последняя треть IV в. — начало V в. Рубежом, отделявшим первый период от второго, служит разрушение Танаиса боспорским царем Полемоном в самом конце I в. до н. э. (Страбон, XI, 2, 3), следы которого хорошо прослеживаются по археологическому материалу (Жебелев С.А., 1953, с. 195 сл.; Болтунова А.И., 1964б; 1965; Шелов Д.Б., 1969а). Второй период от третьего отделяется вторичным разгромом города в середине III в. н. э. племенами готского союза. После этой катастрофы город стоял в развалинах более ста лет, затем был восстановлен. Точная дата и причина окончательной гибели города неизвестна. С открытием строительных остатков, относящихся к дополемоновскому городу — к III–I вв. до н. э. отпала популярная ранее гипотеза о существовании двух Танаисов (Шелов Д.Б., 1959, с. 117 сл.).

Ранний город состоял из трех частей: основной территории, примыкающего к ней с запада второго городского района и приречного района, почти не исследованного из-за современной застройки (табл. LIII, 4). В конце III или в самом начале II в. до н. э. в Танаисе были возведены оборонительные стены. Раскопками открыты западная и южная оборонительные стены, сложенные из слегка подтесанного камня на глине. Наружный панцирь сложен из более крупных камней. Южный конец западной стены завершается прямоугольной оборонительной башней, сооруженной из правильных тесаных и из рустованных блоков. Одновременно с западной стеной в конце III — начале II в. до н. э. в переплет с ней были сложены стены примыкающих к ней помещений. В центре города на отдельных участках также открыты остатки ранних жилых зданий из тесанных известняковых плит и большие зерновые ямы, высеченные в скале (Арсеньева Т.М., Шелов Д.Б., 1965; Наливкина М.А., 1965). Значительно лучше ранние постройки сохранились в западном городском районе, который с севера и запада был ограничен оборонительными стенами (Болтунова А.И., 1969). Дома непосредственно к оборонительным стенам не примыкают, сложены они небрежно из необработанных камней, состоят из помещений и мощеных двориков, имеют неправильную иногда округленную форму и беспорядочную ориентировку. Между домами были узкие извилистые переулки, иногда мощеные. Дома покрывались соломой или камышом. Находки III–I вв. до н. э. подтверждают данные Страбона о Танаисе, как о значительном «торжище». Особенно много товаров поступало в амфорах, главным образом, родосских (Шелов Д.Б., 1975). Страбон говорит о вывозе из Танаиса кожи и невольников. Почти полное отсутствие монет III–I вв. до н. э. (Шелов Д.Б., 1960б) говорит о неразвитости денежных отношений. О сельском хозяйстве можно судить по наличию зерновых ям и остатков обгорелого зерна, пшеницы, ячменя и проса. На занятие жителей города скотоводством и рыболовством указывают находки костей крупного и мелкого рогатого скота, лошадей, костей рыб: осетровых, сома, сазана, леща и судака (Цалкин В.И., 1969, с. 273 и сл.; Цепкин Е.А., 1961, с. 452). Видимо, уже в раннее время в Танаисе было налажено и ремесленное производство. Там изготовлялась многочисленная лепная посуда (Арсеньева Т.М., 1965, с. 169; 1969, с. 173). Благодаря своему географическому положению Танаис с самого начала был в значительной степени варварским городом (Шелов Д.Б., 1961б). Из надписей первых веков нашей эры известно о делении городского населения на эллинов и танаитов. Видимо, такое положение существовало именно в III–I вв. до н. э., когда город был разделен на две отгороженные друг от друга оборонительными стенами части: центральная часть — предполагаемая территория эллинов, западная — предполагаемая территория танаитов. В первые века нашей эры такое деление, видимо, стало условным (Книпович Т.Н., 1949а, с. 101 сл.; Шелов Д.Б., 1961б, с. 212). После разрушения города Полемоном западный район больше не восстанавливался и был занят в основном мусорной свалкой.

Далеко не сразу после полемоновского разгрома были восстановлены оборонительные стены. В I в. н. э. появляются постройки, выходящие за пределы оборонительной линии города. Только в начале II в. н. э. город превращается в крепость почти квадратной формы со сторонами 225x240 м. Вокруг города сооружается ров шириной 10–13 м, частично вырытый в глинистом грунте, частично вырубленный в материковой скале, глубиной в 7–8 м. Возводятся оборонительные стены. Снаружи к западной стене пристраивается дополнительный панцирь и толщина ее достигает 4,80 м. Сооружаются новые четырехугольные башни, выступающие далеко за линию стены. Открыты четыре промежуточных башни, внутри которых прослежены помещения. В центре стены между башнями находился проход, выложенный камнем. Там была найдена каменная плита (табл. LIV, 12), в древности, очевидно, вмонтированная в стену, с рельефным тамгообразным знаком одного из боспорских царей (Шелов Д.Б., 1966в, с. 268 и сл.). Еще одна плита со знаком другого боспорского царя (табл. LIV, 11) была найдена в одном из танаисских подвалов. Выявлены участки восточной и южной оборонительной стен, но сохранность стен плохая. Постройки II–III вв. н. э. открыты на всех раскопах внутри городских стен. В юго-западном углу помещения прилегали непосредственно к западной и южной оборонительным стенам. Вдоль западной стены проходила неширокая улица, вниз от нее к городским постройкам шла каменная лестница. Еще одна открытая здесь улица пересекала город с востока на запад. На северо-восточном участке помещения отстояли от оборонительной стены на 1,5–2 м, образовавшееся пространство было заполнено специальной засыпью из камня и суглинка, дополнительно укреплявшей оборонительную стену (Шелов Д.Б., 1965б, с. 114). Все постройки группируются вокруг вымощенных камнем двориков, в центре которых, как правило, находились водосборные глубокие цистерны, почти все помещения имели большие подвалы, стены которых сложены из нерегулярного камня на глиняном растворе, либо высечены в скале. Одно из расчищенных в центре города помещений, окруженное с трех сторон дворами, видимо, имело общественное назначение. К помещению с улицы вели три ступени из крупных тесаных блоков. Поблизости П.М. Леонтьевым была открыта городская площадь и мраморная плита с надписью о строительстве агоры в 220 г. н. э. (Леонтьев П.М., 1854, с. 414, 423, № 5). С культовыми комплексами связаны два помещения на северо-восточном раскопе (раскоп II, помещение Г) и в юго-западном углу (раскоп IV, помещение Т). Помещение Г с подвалом с трех сторон было ограничено стенами, а с южной открывалось в сторону дворика. Один из двух очагов этого помещения рядом с двориком, видимо, имел культовый характер. С культом связаны и многие находки из подвала: известняковый алтарь, семь глиняных штампов для оттискивания узоров на культовых хлебцах (табл. LIV, 13) и пять маленьких лепных сосудиков-курильниц с дырочками в стенках (табл. LIV, 8), шесть светильников, и лепной сосуд, напоминающий античный псиктер (табл. LIV, 9). Культ скорее всего имел хтонический характер (Шелов Д.Б., 1972а, с. 281 и сл.). Угловое помещение Т примыкало к южной и западной оборонительным стенам и тоже имело подвал. В первой половине III в. н. э., когда подвал уже не функционировал, в его засыпи захоронили 11 баранов. Кроме того, в полу наземного помещения у северной стены было расчищено еще семь ям с костяками баранов (Арсеньева Т.М., Шелов Д.Б., 1974, с. 150). Аналогичные ритуальные захоронения баранов известны на Козырском поселении первых веков нашей эры под Ольвией. Там при захоронениях находились светильники (Бураков А.В., 1976, с. 36). Видимо, и многочисленные открытые в помещении Т светильники могли быть связаны с культовыми целями.

В первые века нашей эры дальнейшее развитие получило сельскохозяйственное производство. Встречались разнообразной формы зернотерки, часто укрепленные в углу помещений на специальных постаментах из камня и глины, найдено много широкогорлых амфор с мукой или чаще с обгорелым зерном — просом, ячменем, пшеницей, рожью и коноплей. Зерно хранилось и в плетеных корзинах и, видимо, в мешках. Открыты и печи для выпечки хлеба. Одна из них овальной формы 2x1 м имела высоту около 1 м (Арсеньева Т.М., Шелов Д.Б., 1974, с. 137, сл.). В скотоводстве в первые века нашей эры происходят некоторые изменения. Постоянно стали встречаться кости верблюда. Возросло количество крупного рогатого скота с преобладанием коровы, сохранил свое значение мелкий рогатый скот, при этом несколько уменьшилось поголовье лошадей. Как и в раннее время, встречено мало костей свиньи (Цалкин В.И., 1969, с. 273). О рыболовстве, кроме костей рыб, свидетельствуют каменные плоские просверленные грузила для сетей, амфорные ручки с прорезанными желобками для привязывания веревок, сети и крючки. Кроме ремесел, засвидетельствованных для раннего времени, появляется стеклодельное производство, остатки которого открыты в одном из помещении первой половины III в. н. э. (Алексеева Е.М., Арсеньева Т.М., 1966, с. 176 сл.); изготовляются фибулы, с бусиной на головке, найдены их заготовки и полуфабрикаты (Амброз А.К., 1966, с. 257 сл.). В первые века нашей эры в отличие от предшествующего времени в Танаис постоянно поступала боспорская монета, особенно в первые десятилетия III в. н. э. (Шелов Д.Б., 1960б; 1966а). О развитии торговли говорят находки свинцовых гирь и чашечки для весов. В танаисских подвалах-складах находят до нескольких сот светлоглиняных амфор первой половины III в. н. э. (табл. LIV, 10), иногда с клеймами, возможно, привезенных с южного побережья Черного моря (Зеест И.Б., 1960, с. 33–37). Почти все амфоры имели надписи, отдельные буквы или знаки, нанесенные красной краской на горло или на плечики. Такие надписи встречаются и на амфорах других типов, а иногда и на небольших сосудах. Более чем на ста светлоглиняных амфорах имеется надпись «нефть». Это же показал химический анализ их содержимого. Вторую группу составляют большие широкогорлые амфоры, частично боспорского производства. Несколько амфор имели двустрочные греческие клейма с именами Каллистрата и Фаустина (Кругликова И.Т., 1966а, с. 208). Среди стеклянных привозных изделий (табл. LIV, 15) встречаются сосуды восточносредиземноморских мастерских и сосуды западноримского происхождения. Как и в раннее время, в Танаис привозились бусы, подвески, металлические украшения, терракоты, бронзовые светильники, канделябры, ковши, патеры, фибулы — шарнирные с эмалью, типа Avcissa (Шелов Д.Б., 1965а).

Танаис подчинялся боспорским царям, которые управляли городом через посланников-пресбевтов. Во главе магистратуры стояли один эллинарх и несколько архонтов танаитов. Упоминаются и некоторые другие должностные лица — диадох, стратег граждан, лохаг танаитов, просодик, простаты. Значительное место в жизни города занимали религиозные союзы или фиасы, посвященные Богу высочайшему.

Танаис последнего периода известен хуже. Культурные слои и постройки конца IV — начала V в. н. э. сохранились, главным образом на территории основной части города — четырехугольника, окруженного стеной. Оборонительная стена, исследованная на небольшом участке только с западной стороны, лежала на специальной подсыпке из камня и керамики, перекрывавшей сооружения III в. н. э. Сложена она небрежно и представляет собою скорее каменный вал. Ширина ее в основании около 1,8 м (Коровина А.К., Шелов Д.Б., 1965, с. 51 и сл.). Остатки построек IV–V вв. н. э. чаще всего были несколько углублены в землю, кладки сложены небрежно на завале построек II–III вв. н. э., большинство помещений имеют неправильную форму, закругляющиеся или загибающиеся стены. Некоторое исключение представляют прямоугольные постройки в центре города, где раскрыто несколько больших помещений площадью до 50 м², выложенных более аккуратно. Видимо, это были какие-то общественные сооружения (Арсеньева Т.М., Шелов Д.Б., 1971, с. 93, 94). Находки IV–V вв. говорят о возобновившихся торговых связях с Боспором. Найдено много амфор, краснолаковой керамики, различных стеклянных сосудов (табл. LIV, 22), металлических изделий (табл. LIV, 17, 18), а также серолощеной и простой посуды. Наибольшее распространение получила лепная посуда (табл. LIV, 19). Появляются совсем новые формы лепных сосудов — острореберные миски, часто украшенные орнаментом в виде фасеток (табл. LIV, 20), они находят аналогии в памятниках Черняховской культуры. О связях с Черняховскими памятниками говорят и костяные гребни (табл. LIV, 21) (Арсеньева Т.М., 1965, с. 180). Эти находки свидетельствуют о притоке в город нового этнического элемента, пришедшего с запада. С рыбным промыслом, видимо, связаны две ямы прямоугольной формы. Судя по находкам в них костей рыбы, они служили цистернами для засолки и хранения рыбопродуктов.

Некрополь Танаиса, состоящий из грунтовых могил и курганов, окружал город со всех сторон, кроме южной, приречной. В грунтовом могильнике исследовано около 270 могил, причем большая их часть относится к первым векам нашей эры (Шелов Д.Б., 1961а; Арсеньева Т.М., 1977а). Курганный могильник стал интенсивно раскапываться только в последние годы (Казакова Л.М., Каменецкий И.С., 1970, с. 81 и сл.; АО, 1973, с. 128; Арсеньева Т.М., 1974, с. 151; АО, 1977, с. 124). В погребальном обряде Танаиса наблюдается смешение греческих и варварских традиций. Для раннего времени отчетливо заметно сходство с некрополями античных городов. С греческим влиянием, видимо, связан обряд трупосожжения, встречающийся в Танаисе в эллинистический период и изредка в I в. н. э., а также уже устойчивая ориентировка покойников головой на восток. На всем протяжении существования некрополя покойников хоронили в простых могильные ямах и часто в гробах. В ранней группе выделяются отдельные могилы со стенами, выложенными каменными плитами и иногда сверху перекрытые камнем. До I в. н. э. существовал обычай ставить над могилами каменные антропоморфные надгробья или небольшие плиты стреловидной формы (Шелов Д.Б., 1961а, с. 88, 89; Арсеньева Т.М., 1977а, с. 105). Погребальный инвентарь очень разнообразен, даже, в одной могиле встречаются находки свойственный греческим погребальным традициям (флаконы, чернолаковые сосуды, амфоры) и варварским (ножи, бусы ярких расцветок, удила). Уже в III–I вв. до н. э. прослеживаются черты обряда, присущего сарматскому населению; появляются подбойные, могилы; могилы в виде ям с заплечиками; захоронения в деревянных колодах; положение скелетов с руками, покоящимися на костях таза и сведенными вместе ногами; единичные захоронения с южной и юго-восточной ориентировкой; находки реальгара или мела в могилах, а иногда и кремневых отщепов. В I в. н. э. появляются могилы с каменными оградками, аналогии которым находят в скифских памятниках (Шелов Д.Б., 1961а, с. 87). В это же время появляется обычай хоронить младенцев в амфорах.

Курганы Боспора ( В.С. Долгоруков )

На территории Боспорского государства находится огромное количество курганов. Большинство из них было ограблено либо в античное время, либо в XIX в. Археологическое изучение курганов началось с 30-х годов XIX в. Результаты раскопок освещались в ОАК и ИАК. Итоги исследований обобщены М.И. Ростовцевым (Ростовцев М.И., 1925; АДЖ). В советский период раскопки курганов проводились ограничено. Основное внимание уделялось научному осмыслению ранее раскопанных памятников (Кастанян Е.Г., 1950; Кауфман С.А., 1947; Силантьева Л.Ф., 1959; Цветаева Г.А., 1957а). Наиболее ранним, по-видимому, курганным захоронением является случайно обнаруженное в земляной гробнице погребение представителя синдской родовой знати на западном берегу Цукурского лимана на Тамани. В нем найдены: бронзовый боевой клевец, бронзовое украшение в виде двух барсов и расписная родосская ойнохоя последней четверти VII в. до н. э. (Прушевская Е.О., 1917). Весьма близки этому погребению захоронения в четырех курганах, раскопанных в 1868 г. Тизенгаузеном (ОАК, 1808, XIII). К V в. до н. э. принадлежит ряд курганов Нимфея с захоронениями в больших каменных ящиках, обложенных камнями, в земляных сырцовых гробницах и в урнах (Силантьева Л.Ф., 1959). Особый интерес представляют погребения богатых воинов, сопровождаемые бронзовым греческим оружием, золотыми украшениями и захоронениями лошадей.

На азиатской стороне Боспора погребения V в. до н. э. под курганными насыпями совершались в земляных ямах, обложенных сырцовыми кирпичами и перекрытых деревом. К их числу относятся два чисто греческих по обряду фанагорийских кургана с женскими погребениями, содержащими золотые украшения и расписные аттические фигурные сосуды (Герц К.К., 1876, с. 66 сл.; ОАК, 1869, с. V сл.) и два из Семибратних курганов с погребениями синдских воинов в кожаных панцирях с нашивными бронзовыми чешуйками, украшенных золотыми нагрудниками, с оружием, бронзовой и серебряной утварью и с конскими захоронениями (Ростовцев М.И., 1925, с. 352, 354–356). Ко второй четверти V в. до н. э. принадлежит пантикапейский курган, раскопанный в 1891 г. с трупосожжением в урне, массой расплавившихся бронзовых и железных изделий с чернофигурной ойнохоей и краснофигурной гидрией с изображением Гермеса (ОАК, 1891, с. 26 сл.; Блаватский В.Д., 1946б, с. 168 сл.).

Наибольшее количество курганов относится к IV–III вв. до н. э. Нередко погребальные сооружения обкладывали дикарным камнем (Змеиный курган). Иногда насыпь состояла из ряда чередующихся слоев камня, морской травы и земли (Царский курган, Куль-Оба). Ряд курганных насыпей имел крепиды из хорошо отесанных камней (Павловский, Острый курганы) или необработанных камней (Золотой курган). Иногда курган мог иметь две крепиды (Кара-Оба). Курганы азиатского Боспора были в своей основе земляными. Характерной особенностью Курганов Фанагории является обилие в насыпях больших амфор, лежащих рядами или сплошными грудами (Ростовцев М.И., 1925, с. 265). Наряду с широким распространением земляных гробниц, обложенных сырцовыми кирпичами и перекрытыми деревянными брусьями, под курганами Боспора встречаются земляные склепы и могилы (иногда обложенные черепицами), каменные гробницы. Погребения знати совершались в каменных склепах, к которым нередко вели так же каменные монументальные проходы-дромосы. Стены склепов покрывались многоцветной расписной штукатуркой с бытовыми, военными, культовыми сценами и растительным орнаментом. Внутри находились захоронения в деревянных или роскошных мраморных расписных саркофагах. Вблизи Пантикапея открыты грандиозные склепы Золотого и Царского курганов, возможно, являвшиеся усыпальницами боспорских царей. Часть курганов содержала чисто греческие погребения, например, Павловский курган, курганы со склепами 47 и 48. В Павловском кургане обнаружен перекрытый горизонтальными плитами каменный склеп, всю камеру которого занимал деревянный расписной саркофаг с резьбой и инкрустацией, в котором покоилась женщина с золотыми украшениями, тремя аттическими расписными вазами и тремя алабастрами (ОАК, 1859, прим. 1). У склепа 47 погребальная камера, к которой вел дромос, перекрыта полуцилиндрическим сводом. В склепе найден полуразвалившийся саркофаг с погребением, сопровождаемым золотой ветвью маслины, золотым перстнем с изображением Ники в колеснице. Рядом стояли чернолаковые и расписные сосуды (АДЖ, с. 103, 104). В кургане со склепом 48 были две погребальных камеры, перекрытые уступчатыми сводами. В первой стоял деревянный расписной саркофаг с позолотой и резьбой, в котором находился гроб с погребенным. На его руке были три резных золотых перстня, рядом находилась камышовая трость, железный нож, стигиль, небольшие сосудики для масла (АДЖ, с. 103–105). В другой камере находился деревянный саркофаг с резными позолоченными изображениями оленей и нападающих на них грифонов. В нем обнаружено женское погребение с золотыми перстнями, в один из которых был вставлен голубой халцедон с резным изображением летящей цапли и с подписью мастера Дексамена. Там же было бронзовое позолоченное зеркало, чернолаковая амфора и сосуд для благовоний.

Типично греческие погребения засвидетельствованы и в курганных некрополях других боспорских городов. Особый интерес представляют погребения в мраморных саркофагах, найденных вблизи Гермонассы (Пятышева Н.В., 1949) и Фанагории (АДЖ, с. 94, 95). В курганах Феодосии открыты только чисто греческие погребения. Раскопками, проведенными И.К. Айвазовским и А.А. Сибирским, обнаружены погребения с сожжением или трупоположения в земляных могилах, сопровождаемые богатым погребальным инвентарем. Один курган содержал захоронение в деревянном саркофаге, украшенном терракотовыми медальонами с изображением Аполлона на грифоне, поражающего упавшую лошадь (Ростовцев М.И., 1925, с. 251–253). Среди находок из феодосийских курганов особо следует отметить золотые серьги с изображением квадриги, управляемой Никой в обрамлении стоящих крылатых гениев и с лунарной подвеской с мелкими розетками, украшенной крупными розетками, к которым на цепочках подвешены амфорки.