Антидева

(На служанке-сиамке надета только набедренная повязка из джута, затянутая на животе: она закрывает задницу, но выставляет напоказ пупок и верхнюю часть бедер. Эммануэль любуется длинными ногами и грудками-яблочками.)

– Даже не сомневайтесь, – отвечает Марио. – В любом случае все, что пьют и едят в Азии, работает как афродизиак.

Вокруг царил полумрак… «Только бы он не оставил меня одну!» – взмолилась про себя Эммануэль. Вскоре к ним подошел мужчина, которому Марио представил свою спутницу. Девушка тут же забыла его имя. Он же поклонился – любезно и куртуазно – и пригласил Эммануэль на танец. Девушка нехотя последовала за кавалером, придерживая одной рукой юбку на бедре, чтобы та не разошлась.

Мужчина оказался высоким – ему приходилось сильно наклоняться, чтобы его щека оставалась на уровне щеки партнерши. Он спросил, сколько Эммануэль лет, где она провела детство, задал вопросы о вкусах и предпочтениях. Читает ли она книги? Любит ли театр? Есть ли у нее любимые авторы? Сначала она отвечала не слишком любезно, смущенная таким количеством вопросов. Эммануэль вовсе не хотелось рассуждать о литературе, ей нравилось подчиняться ритму танца. Мир танца был ей знаком. В танце она чувствовала себя спокойнее.

Внезапно Эммануэль поняла, что сама прижимается к незнакомцу и провоцирует его. Не особенно он ее и привлекал, просто она поддалась рефлексу – танец, эрекция и даже оргазм всегда, по ее опыту, следовали друг за другом. Парижские поклонники (у них мозгов не хватало, чтобы уложить девушку в постель, когда она так и шла в руки, а муж отсутствовал) прекрасно обучили Эммануэль поведению в танце. Тело Эммануэль и так было фантастически податливым, но стоило начаться танцу, оно само принимало нужное положение и автоматически выполняло движения, необходимые для того, чтобы привести действо к логическому завершению – то есть к наслаждению. Желание партнера и его собственные порывы при этом не играли никакой роли.

Эммануэль всегда пользовалась своими танцевальными умениями и навыками, получая удовольствие от жизни и в то же время не совершая измены. Доставляя радость мужчинам, Эммануэль и себя саму практически доводила до оргазма, хоть и сознавала, что чувства в танце мимолетны и не совсем реальны, впрочем, это лишь придавало ситуации пикантности.

В тот вечер, войдя в привычную роль, Эммануэль превратила мужское достоинство своего партнера в камень и прижалась к его животу. Она ощущала себя комфортно и свободно, словно уклонилась от исполнения таинственных пугающих обязанностей, которыми в любой момент мог ее озадачить восточный принц. В объятиях незнакомца девушка чувствовала себя в безопасности.

Он в свою очередь наслаждался талантами партнерши и позволил подвести себя к самому краю… но в последний момент ускользнул, лишив Эммануэль удовольствия наблюдать сладостный спазм. Она была разочарована, не понимая, почему мужчина упускает шанс испытать оргазм – неужели бережет себя для более приличествующего случая? Ведь только настоящее имеет значение!

Не подозревая о том, почему девушка расстроилась, строптивый партнер крепко зажал между пальцами тоненький пальчик Эммануэль с обручальным кольцом и спросил, замужем ли она.

– Разумеется, – угрюмо ответила соблазнительница таким тоном, будто ее хотели оскорбить.

Неужели? Очень хорошо! А любовники у нее есть?

– Я замужем уже целый год!

«И правда, – подумала Эммануэль, – есть ли у меня любовники?» Первым пришел на ум Марио. Однако в ту же секунду идея показалась Эммануэль нелепой: можно ли считать любовником того, кто никогда не занимается с тобой любовью? Если именно секс делает человека любовником, то ее настоящими любовниками были мужчины из самолета, сам-ло. А мальчик из храма? Следует ли включить его в список? И танцоров? Если эякуляция – необходимая составляющая поведения любовника, то в любовники можно записать всех мужчин, которые мастурбировали, тайком наблюдая за Эммануэль!

От этой мысли девушка расхохоталась, забыв о недавнем неудовольствии.

– Как, по-вашему, месье, кто такой любовник?

Кавалер мягко улыбнулся, думая, что Эммануэль кокетничает и вообще не слишком умна. Однако Эммануэль вполне толково разъяснила свою проблему, не утаив ни единой интимной подробности и восхищаясь тому, с каким задорным бесстыдством и жаром раскрывает совершенно незнакомому человеку секреты, о которых пока не ведает ни Жан, ни Мари-Анн (что еще более удивительно), ни даже Марио.

Танцор очень заинтересовался и попросил изложить ему подробности. Эммануэль с радостью согласилась и в свою очередь задала мужчине вопросы крайне непристойного содержания. Он отвечал ей без стеснения.

– Быть может, вы слишком зациклились на терминологии, – в заключение заметил партнер (они танцевали довольно долго). – Какая разница, стоит или нет называть любовником мужчину, который в той или иной степени имел отношение к вашему телу? Я считаю, что и сиамский мальчик, и пассажиры самолета, и водитель трехколесной повозки были вашими любовниками. (То ли случайно, то ли из деликатности танцор не упомянул Марио). Ну а вы сами кого считаете своими любовниками?

– Я солидарна с вами. А мои парижские танцоры?

– Мне кажется, это другое дело. Лаская их, вы одновременно отказывали им. Это важный момент. Ведь, доставляя им удовольствие, вы, однако, радовались, что не изменяете мужу? Полагаю, с сиамским мальчиком вопрос стоял иначе.

– Но когда я занимаюсь любовью с женщинами, я тоже не воспринимаю это как измену. Как это объяснить?

Кавалер ничего не объясняет. Кажется, рассуждения и теория Эммануэль его больше не интересуют: не произнося ни слова, он так крепко прижимает к себе девушку, что она и сама уже не помнит, о чем беспокоилась секунду назад. Ее губы прижаты к его губам, тела сплетаются, все мысли – лишь о наслаждении. Эммануэль выставляет ногу вперед – он зажимает ее своими ногами. Его пальцы ищут ее груди, ее влагалище. Вряд ли их движения можно назвать танцем, они то и дело натыкаются на другие пары. Ласкают ли друг друга остальные танцоры?

К Эммануэль возвращается ощущение реальности внешнего мира, погрузившегося в полумрак под прессом воспоминаний. Странно, но девушки, танцующие рядом с Эммануэль (их пять или шесть), очень на нее похожи, на секунду ей показалось, будто красавицы – отражения зеркал. Все в прозрачных одеждах, с длинными темными волосами и обнаженными плечами. Их ноги проскальзывают между ног у мужчин под приглушенную музыку, раздающуюся как будто из ниоткуда. Фигуры движутся синхронно. Эммануэль ловит на себе испуганные взгляды, девушки отводят глаза, как только Эммануэль смотрит на них.

Эммануэль хочет увидеть, как кто-нибудь из этих девушек занимается любовью, но парадоксальным образом она сама оказывается выставленной напоказ. Не выпуская Эммануэль из своих объятий, танцор ведет ее на крытую террасу, обрамляющую зал. Там полно гостей. Незнакомец садится на низкий табурет – Эммануэль стоит прямо перед ним. Он пальцами раздвигает полы воздушного греческого наряда Эммануэль и усаживает девушку на себя верхом. Танцор заставляет девушку согнуть колени и придвинуться ближе, затем, когда влажная вагина касается его члена, он кладет руки Эммануэль на свои бедра, чтобы войти в нее до конца.