АнтиМетро, Буэнос-Айрес

– Поделись, будь так любезна, – попросил Артём.

– Допустим, что этот туннель очень длинный. Очень-очень. Более того, он, вполне возможно, соединяется со старинными индейскими подземельями…. Я где-то читала, что у древнего народа кечуа, некогда проживавшего в этих благословенных краях, существовали секретные подземные катакомбы, служащие местами поклонения подземным могучим Богам. Потом, когда пришли жестокие испанские конкистадоры, многие кечуа навсегда ушли под землю. А индейцы, оставшиеся на дневной поверхности, тщательно и целенаправленно разрушили все пещеры, ведущие в тайный мир кечуа….

– Почему же восемьдесят шесть немецких переселенцев не ушли по этому коридору в подземную страну, где можно добыть различную пищу?

– Я думаю, что их – просто-напросто – не пустили туда.

– Кто, собственно, не пустил?

– Конечно же, злые и негостеприимные подземные кечуа, – невозмутимо сообщила Таня. – Кто же ещё?

– Ты, мечтательная амазонка, в своём репертуаре, – пессимистично усмехнулся Артём. – Хотя, следует согласиться, что данная версия не лишена определённой элегантности и разумности…. Я много лет назад в Никарагуа уже встречался с подземными ацтеками. Помнишь, я как-то рассказывал? Ну, когда мы с тобой весело и непринуждённо кувыркались на питерской станции метрополитена «Лесная»? Почему бы, тогда, не быть и подземным кечуа? Но признайся, дорогая – все эти оригинальные рассуждения шиты белыми нитками.

– Шиты, признаю, – кротко улыбнулась Татьяна. – Но кто же мешает – проверить эти мои фантазии? Часов девять-десять, как я понимаю, у нас в запасе ещё имеется…. Может, прогуляемся немного?

Из норы раздалось тоненькое жалостливое поскуливание.

– Э, да мы за пространными спорами-разговорами забыли про бедных щенков, – опомнился Артём. – Давай-ка, неисправимая выдумщица, доставай из рюкзака провизию. Будем кормить несчастных животных, ставших – по нашей с тобой вине – горькими сиротами…

Артём протянул ладонь, в которой была зажата сосиска в тесте, внутрь норы и, задумавшись на краткий миг, позвал:

– Кыс-кыс-кыс! Э-э-э…. Вернее, куть-куть-куть…. Ну, глупые и трусливые собаки, долго я буду вас уговаривать? Комм цу мир [17] !

Уговаривать пришлось добрых пять-шесть минут. Наконец, послышался едва слышимый шорох, и из логова бодро выполз маленький пушистый комочек.

– Какой же он крохотный, симпатичный и милый! – восхитилась Таня. – Жаль только, что через прибор ночного видения пёсика толком не рассмотреть. Даже цвета шерстки не определить…. А глазёнки-то – узкие-узкие, тёмно-шоколадные и очень ласковые. Видимо, раскрылись совсем недавно. Я почему-то уверена, что это – девочка, – неожиданно забеспокоилась: – Тёма, а будет ли малышка – есть сосиски и колбасу? Она же маленькая совсем, наверное, питается только материнским молоком.

17

– Иди ко мне! (нем.)

– Сейчас проверим, – пообещал Артём и уже через минуту удовлетворённо констатировал: – Ещё как будет! Уже треть сосиски умяла. А тесто, привереда такая, выплёвывает…

Вскоре из норы показался и второй щенок – гораздо более крупный и упитанный, чем первый.

– Лентяй объявился! – обрадовалась Татьяна. – Наверное, это мальчик. Они все неторопливые из себя и очень любят покушать. Иди сюда, недотёпа! Не бойся, не укушу!

«Как смешно она суетиться вокруг этих крох!», – умилился внутренний голос. – «Наверное, из нашей Татьяны Сергеевны получится отличная, вернее, образцово-показательная мать…. Что ты, братец, так удивляешься? Всё к этому и идёт…. Служба? Ничего, Виталий Палыч, скорее всего, отнесётся с пониманием. Ему, наверное, и самому давно уже хочется – стать счастливым дедушкой. Да и тебе будет спокойней работать-трудиться, зная, что жена дома сидит и за ребёночком ухаживает, а не шастает – с автоматом наперевес – по разнообразным тайным подземельям…».

Наконец, щенки были накормлены до отвала и, умиротворённо урча, задремали. А Таня спросила – непривычно-неуверенным и чуть подрагивающим голосом:

– Тёма…, а что мы будем делать с ними? Не бросим же здесь? Положим в мой рюкзак и возьмём с собой? Так они же – при ходьбе – могут проснуться и завыть от испуга. Причём, в самый неподходящий момент.

– Пусть пока спят в логове, – решил Артём. – Пристроим их у самого входа, а саму нору – хотя бы наполовину по высоте – заложим широкими полосками мха, чтобы щенки не выбрались наружу. Здесь же им, надеюсь, ничего не угрожает…. А на обратном пути мы вновь накормим пёсиков и заберём с собой. Ну, идём искать загадочную подземную страну, или ты передумала? Опасно, ведь…

– Как любит говорить один мой знакомый подполковник: – «Боевое задание всегда надо выполнять до конца, не обращая никакого внимания на различные внешние негативные факторы и локальные неудобства…». Давай, укладывай щенков в нору. А я пока нарежу полосы мягкого мха…

Подземный коридор, изредка петляя из стороны в сторону, уверенно змеился – судя по показанию компаса, встроенного в крышку минного анализатора – строго на запад. Ничего необычного не наблюдалось – лишь густая паутина, неаппетитная плесень, пышные мхи, шершавые лишайники да сталактиты со сталагмитами, которые – с каждым пройденным километром – становились всё толще, солидней и ветвистее.

– Мы километров семь с половиной отпахали, – заныла сзади Татьяна. – У меня ноги уже занемели…. Тёма, давай сделаем привал, а?

– Скоро сделаем, – пообещал Артём. – Вот, выясним, что это за шум впереди, тогда и передохнём…. Впрочем, похоже, что придётся остановиться чуть раньше. Наблюдаю впереди некое подобие серьёзного завала…

«Полусгнившие брёвна, ветки, красноватая глина, гранитные валуны, мелкие куски известняка», – принялся перечислять неугомонный внутренний голос. – «Сейчас эта куча (редут, вал, холмик?), ненамного превышает полтора метра. Но, очевидно, когда-то – лет пятьдесят-семьдесят назад – здесь находилась сплошная крепкая стена, полностью перегораживающая туннель, по которому мы сейчас шагаем. Что же, версия нашей Татьяны Сергеевны начинает обретать чёткие и правдоподобные очертания…. Потом эта преграда – под воздействием времени и различных природно-климатических явлений – частично разрушилась, и одичавшие овчарки получили доступ к новым источникам пищи. Может, они сперва прокопали узкий лаз, из-за которого потом и вся стенка рухнула? Вполне вероятно. Жаль, что люди, замурованные в подземелье, к тому моменту уже умерли…. Впрочем, я могу и ошибаться. Ага! Среди гранитных валунов и обломков известняка виднеются человеческие черепа…».

– Сбрось рюкзак, хрустальная амазонка, сядь вон на тот гранитный валун и отдыхай, – разрешил Артём. – Когда отдышишься, то немного поработай фотоаппаратом. Кадров пять-шесть, не больше.

– А ты что будешь делать?

– Я положу в очередной пластиковый мешок парочку человеческих черепов, а после этого займусь завалом. То есть, попробую сделать его – примерно посередине – чуть ниже, чтобы можно было без особых хлопот перебраться на другую сторону…

Примерно через сорок пять минут они вышли на обрывистый берег подземной реки. То есть, в высокую и широкую подземную пещеру, по которой стремился бурный водный поток. Причём, в пещере отсутствовала беспросветно-пугающая темнота. По обоим берегам реки валялись многочисленные светящиеся гнилушки, смотревшиеся – через прибор ночного видения – маленькими жёлто-оранжевыми кострами.

– Может, снимем шлемы? – спросила-предложила Таня. – На виски слегка давит. Такое впечатление, что даже уши немного затекли.

– Пусть шлемы остаются на прежних местах, – недовольно поморщился Артём. – Инструкции, мать их…. А, вот, приборы ночного видения можно сдвинуть наверх. Пусть глаза немного отдохнут…

Подземная река впечатляла. Справа просматривались белые буруны серьёзных порогов, слева шумел-гудел трёхметровый водопад, по самой середины сорокаметрового речного русла плавно перемещались – в разные стороны – солидные и сердитые водовороты.

– Теперь понятно, откуда возле собачьего логова взялись рыбьи косточки и скелеты, – стараясь перекричать речной шум, известила Татьяна. – Ага! Перед порогом плеснула крупная рыбина. Ещё, ещё…. Вот бы, поймать одну и доставить на поверхность. Как говорится, для полноты коллекции, то есть, до кучи к другим нашим экзотическим находкам…. Интересно, а что это за гнилушки такие? Особая порода здешних деревьев? Откуда их, вообще, притащила речка?

– Конечно же, с земной поверхности. Видимо, какое-то время река течёт по субтропической сельве, наполняясь водой из тамошних болот, а потом, уже став полноводной, уходит глубоко под землю.