Антипедагогические этюды

— Гордунова, это что за благотворительность?! — возмутилась учительница, когда белый квадратик уже, казалось бы, благополучно перекочевал к Крылову.

— Дай сюда! — она подошла к юноше и решительно протянула руку.

— Диана Ивановна, это не шпаргалка. Честное слово! — покраснел Крылов.

— Да-а? А что, по-твоему? — рассердилась математичка. — И вообще, Гордунова, если не хочешь, чтоб я тебе работу не зачла, прекрати эти штучки! Не ожидала от тебя.

— Диана Ивановна, отдайте! — потупилась Гордунова, тоже красная, как малина. — Это действительно не шпаглагка.

— Да вы что, за дурочку меня оба держите, что ли?!

Класс заинтересованно молчал. Диана Ивановна ловко выхватила послание из рук зазевавшегося парня. Он рванулся было забрать, но не успел.

— Диана Ивановна, не читайте, это не вам! — не на шутку разозлился Крылов. Он встал и выпрямился во весь свой немалый рост и смотрел на учительницу то ли с мольбой, то ли с ненавистью; сразу и не поймёшь.

Но Диана уже развернула записку. Действительно, никакой математики. Но не менее увлекательно, ничего не скажешь.

— Лучше отдайте, а не то… — Крылов шагнул к ней, сжав кулаки.

— Нет, милый мой, ты не будешь мне указывать! «Серёжка, я тебя тоже люблю!» — прочла она нараспев, нехорошо улыбаясь. — Да что вы знаете о любви, сопляки?

И добавила снисходительно:

— А если уж и любить, Гордунова, то кого-нибудь более достойного. Зачем же до Крылова опускаться?

И вот тут-то (об этом потом все рассказывали по-разному) тихая и примерная Гордунова тоже встала, подошла к учительнице и влепила ей пощёчину. Или нет, она сначала что-то сказала. Ну что-то вроде: «Самое страшное — это опуститься до Вас!»

И выскочила из класса. Вот это была мизансцена!.. Нечто доселе невиданное и неслыханное в истории школы! Ладно, если бы Крылов! — по нём давно тюрьма плачет. Но Гордунова???

Контрольная, конечно, сорвалась, потому что три секунды спустя в коридор выскочила сама Диана Ивановна.

— К директору поскакала! — в этом ни у кого не было сомнений.

— Ой, что будет!!! — запищала Барсукова. Да, что-то будет. Мало не покажется.

Наташу Гордунову в классе любили: не задавака и не кривляка, всегда всех выручает. Но были и такие, кто тихонько радовался: так ей и надо! Тоже мне, умница-разумница; теперь перестанут, наконец, без конца и края её в пример ставить.

…А окончилось всё почти буднично. Девочка несколько дней не ходила в школу, а потом в кабинет к директору пришли родители-Гордуновы; тут же вызвали и Диану Ивановну. Дело разбиралось при плотно закрытых дверях, и даже всезнающая секретарша Аллочка не смогла ничего разъяснить любопытному коллективу. И Диана (обычно — очень словоохотливая, до тошноты) сказала только:

— Гордунова извинилась, и я её простила.

Это подозрительное немногословие вызвало в свою очередь кучу кривотолков и домыслов, но всё шло тихо, и тема надоела, стала забываться и канула в прошлое. А теперь, после летних каникул, и подавно.

Гордунова благополучно перешла со всеми своими отличными оценками в выпускной класс, и всё пошло по-прежнему. Крылов ушёл в какое-то училище (мог бы, кстати, и раньше это сделать; зачем было протирать штаны в десятом целый год?)… Да, всё успокоилось.

Уже март. Не успеешь оглянуться — там и выпускной. В этом учебном году Диана ивановна благополучно прошла аттестацию, получила наконец высшую категорию. Пришлось, конечно, потрудиться, но Малько всегда знала, что добьётся своего.

Да, директор её недолюбливает, это есть. Но зато с завучем, Людмилой Борисовной, они живут душа в душу. А всё почему? — а потому что Диана Ивановна умная! Нет такого праздника, чтобы она Людмиле Борисовне подарочек какой-нибудь не сделала; иногда — пустячок миленький, но приятно.

В этой школе от завуча зависят все и всё, а директор — он что? Неплохой хозяйственник, знающий географ, и всё. До ума и размаха Людмилы Борисовны ему далеко, и, если говорить правду, то и школой-то руководит она, а не он.

Было яснее ясного: вот уйдёт директор на пенсию (пару лет всего осталось), и Людмила Борисовна по право займёт это место. Больше некому!

Вот к ней-то и начала Диана Ивановна подъезджать, когда замечтала о высшей категории. Но, спасибо, Людмила Борисовна отнеслась с пониманием: и на уроки не очень-то ходила, и не придиралась, и отзыв с характеристикой подписала самый лестный.

И стоило это всё не так уж дорого; со временем всё равно окупится. Сблизилась очень Малько с завучем; та её «на чай» каждый день зовёт к себе в кабинет.

Посидят, поговорят. (У Дианы всегда есть и кофе хороший, и конфеты приличные). Внимательно слушает Диану Людмила Борисовна, вопросы иногда задаёт. Мол, что да как у нас в коллективе? Любит просто быть в курсе всех дел, как и положено хорошему руководителю. Диана Ивановна на разговор не скупится, да ещё и догадками своими поделится. Не зря Людмила Борисовна очень ценит Малько; на всех совещаниях обязательно найдёт повод её похвалить.

Про эти «чайные совещания» знают все, и стараются, чуть только Малько появляется в учительской, говорить мало и осторожно. Но Диану Ивановну не проведёшь! И из молчания, и из недоговорок она всегда умеет сделать точные выводы. И сразу — в уши родному завучу!

И ещё — умеет Диана Ивановна хорошо говорить. Ну и что, что математик, — а любой филолог позавидует! Недаром поручает ей Людмила Борисовна самые ответственные выступления, а в прошлом году предложила именно её послать на конференцию от школы.

Уж там учительница блеснула! И не по бумажке, между прочим, выступала, а подготовилась как следует. Это она ещё школьницей научилась, когда была комсоргом класса; в те далёкие времена. Ох и давно дело было; вот-вот уже Диане пятьдесят «стукнет»…

Судьба Малько сложилась неплохо, и в личной жизни тоже — полный порядок. Вот и скажите теперь, что выходить замуж по расчёту — это плохо! Плохо, если расчёт был неправильный, а Диана Ивановна, как учитель математики, считать умела отлично. И сына хорошо воспитала, что и говорить. А всё почему? — умела всегда найти те самые нужные слова, за которые и до сих пор зовут её на трибуны.

И классные часы у Малько — самые лучшие, все знают. Хоть сейчас — любого проверяющего. Темы: одна в одну, все нужные и актуальные. У Людмилы Борисовны даже мысль недавно появилась: послать несколько разработок Малько в учительский журнал.

…Ох, жаль, что Гордунова — не из её «родного» класса! Ей бы это так не прошло… Ничего-ничего, дайте срок. Каждый ответит за своё.

Не забыла ведь Диана Ивановна, ничего не забыла: директор тогда встал на сторону родителей Гордуновой; заявил, что Диана поступила жестоко и бестактно. Хотя, сказал, и Наташа — тоже хороша. Заставил девочку извиниться; а она — даже с радостью. «Простите, Диана Ивановна, я поступила гадко».