Антипка дарит журавлиное яйцо

— Мы поедем, дядя Антон, — сказал Фимка. — Вывезем.

— Поедешь с нами? — спросил Антипка Серёжу.

— Поеду… — неуверенно ответил Серёжа. — Только если вы не очень быстро…

— Ну вот и хорошо, — обрадовался дядя Антон. — Значит, договорились. А то я с самого утра хожу думаю: кто будет копны возить? Вдруг у ребят свои какие неотложные дела. Лошадей возьмёте на конном дворе. Хомуты и верёвки уже увезли на телеге. И побыстрей добирайтесь, работнички, — улыбнулся он.

Фимка и Антипка весело шагали к конному двору, заранее радуясь возможности промчаться вскачь до самого Турипоза. Серёжа и радовался и побаивался. Как верхом на лошадях ездят — он только в кино видел. А у него-то получится или нет?

А у Фимки перед глазами уже плясал, перебирая ногами, стройный гнедой конь — самый быстрый конь в колхозе. Недаром у него и кличка «Лихой». «Интересно, как догадались ему такое имя дать? — размышлял Фимка. — Кто мог заранее, когда он был маленьким жеребёнком, угадать, что этот конь будет самый быстрый в колхозе?»

Фимка вошёл в конюшню уверенно и деловито. Сразу видно, что он тут свой человек.

По стенке на деревянных колышках висела сбруя: на одних хомут и уздечка, на других только уздечки.

Под каждым колышком была табличка с именем лошади: «Смелый», «Быстрянка», «Буян», «Ясная», «Ласточка», «Физкультурник»…

Фимка сразу подошёл к колышку с табличкой «Лихой» и снял уздечку.

С двух других колышков уздечки снял Антипка. Серёжа прочитал под ними: «Сивко» и «Рыжко».

— На, подержи, — сказал Антипка, подавая одну уздечку Серёже, и со второй зашёл в стойло, в котором стояла белая лошадь.

Он вывел лошадь из стойла и передал уздечку Серёже:

— Выводи Сивка на улицу.

Серёжа осторожно взял лошадь под уздцы, и Сивко спокойно пошёл за ним.

Вскоре во дворе показался и Антипка с рыжей лошадью.

Фимка вышел последним. Он вёл высокого беспокойного коня, серого в яблоках, с белым, сверкающим, как звёздочка, пятнышком на лбу.

Фимка ласково похлопал коня по крутой шее, закинул поводья через голову, ухватился за длинную волнистую гриву, присел и ловко вспрыгнул ему на широкую спину.

Конь замотал головой, заплясал на месте.

Фимка развёл локти, ослабил поводья, потом ударил босыми пятками коню в бока.

— А ну, поддай! — крикнул Фимка.

Лихой присел на задние ноги, откинул голову, громко фыркнул и рванулся с места галопом; из-под копыт брызнули комья земли.

— Здорово! — с завистью проговорил Серёжа, глядя вслед Фимке.

— Что здорово? — спросил Антипка.

— Здорово Фимка поскакал.

— Подумаешь! У нас все ребята так ездят.

— Все?

— Ну, почти все.

— И ты тоже?

— Могу и я.

Фимка мчался уже далеко впереди. Только слышался частый стук копыт, развевался длинный хвост Лихого да вздувалась, как воздушный шар, на спине у Фимки его белая рубашка.

— Ну ладно, хватит тебе на него смотреть, — сказал Антипка, повернувшись к Серёже. — Ставь одну ногу — вон эту, левую, — мне на руку, хватайся за гриву и садись.

Как только Серёжа взобрался на Сивко, тот сразу стронулся с места.

Серёжа схватился одной рукой за поводья, а другой за гриву.

— Тпру-у!

— Ты не бойся, не бойся, она смирная, — подбадривал приятеля Антипка. — За гриву не держись, возьмись обеими руками за поводья. Сиди прямо, не пригибайся. А как рысью поедешь, откидывайся немного назад. Так меньше трясёт.

Антипка подвёл своего Рыжка к изгороди, влез на верхнюю жердь и с неё легко перебрался на лошадь.

Поехали тихо, шагом. Лошади шли рядом. Фимка давно скрылся из глаз. Он, наверное, подъехал к Иньве, а может быть, он уже и за Иньвой, если нигде не останавливался.

Ох, как хотелось Антипке вдарить Рыжку под бока и помчаться, как Фимка! Но нельзя оставить Серёжу одного: он дороги на покос не знает и на лошади сидит, переваливаясь с одной стороны на другую, того и гляди, свалится.

Когда они подъехали к броду, Серёжа держался на лошади уже более уверенно. Разбрызгивая воду, лошади перешли на другую сторону речки.

Вдоль берега протянулись широкой полосой пышные высокие кусты ивняка. Из-за них даже самой речки не видно.

За кустами раскинулись луга. Кое-где среди ровного бескрайнего луга возвышаются одинокие пушистые черёмухи.

— Давай немного рысью проедем, — предложил Антипка.

— Давай, — нерешительно согласился Серёжа.

Антипка дёрнул поводья, Рыжко рванулся вперёд.

Сивко тоже побежал. Серёжа откинулся назад, крепко сжимая поводья. Антипка то и дело оглядывался назад и подбадривал товарища:

— Давай, давай! Так! Хорошо!

Проскакав метров двести, Серёжа почувствовал, что сейчас свалится, ноги у него занемели, руки дрожали от напряжения.

— Хватит, Антипка! — крикнул он.

— Что, боишься? — спросил Антипка, останавливая Рыжко.

— Да нет, не боюсь. Ноги с непривычки устали.

— Это бывает. Ну ничего, теперь близко, всего с полкилометра осталось.

Ближе к болоту стали чаще попадаться кусты, невысокие берёзки и липы, редкие прозрачные ёлочки. Пошли кочки, топкие места. Запахло сеном. Невдалеке слышались голоса людей.

Вдруг из-за высокого ивового куста выскочил Фимка на Лихом. Он рысью объехал вокруг Антипки и Серёжи и на ходу насмешливо крикнул:

— Приплелись? А я за шестой копной поехал! — и снова скрылся за кустами.

Антипка и Серёжа остановились возле большого стога, который двое колхозников складывали вилами на две большие срубленные ёлки.

— Зачем сено складывают на ёлки? — спросил Серёжа.

— Для того, чтобы зимой по замёрзшему болоту на них, как на полозьях, можно было весь стог за один раз вывезти трактором, — пояснил Антипка.

Серёжа слез с Сивка и еле устоял на онемевших ногах. Он потёр колени, походил немного, и колотьё в ногах постепенно прошло.

На шеи Сивка и Рыжка надели хомуты, к хомутам с одной стороны привязали за один конец длинную толстую верёвку.

Оказалось, что возить копны не такая уж большая хитрость. Объезжаешь копну на лошади кругом, обматывая её верёвкой. Как объедешь, так к хомуту привязывают второй конец верёвки, и знай вези. Только посматривай, на кочки не наезжай, а то наедешь — и, глядишь, копна осталась на кочке.