Антитело

Вот тут звездочёт очухался, всполошился, выругался и оставил доктора с пациентом наедине — как и положено по инструкции. А я наконец прошла в операционную часть и остановилась у стула для посетителей, с опасливым уважением поглядывая на блестящую белую капсулу в углу, куда мне предстояло залезть.

Попытки собрать что-то подобное регенератору предпринимались давно. Мечта человечества: старого-больного положили в капсулу, а вынули через пару часов молодого-здорового. Даже несмотря на высокую продолжительность жизни, возросшую в последнюю пару веков благодаря замедляющим старение препаратам, до желанного бессмертия людям пока далеко.

Регенератор, конечно, такого не умеет, но эта изобретённая лет десять назад конструкция способна на очень многое. Тщательно контролируемый рост нужных клеток в нужном месте, принудительное выведение некоторых вредных веществ и разрушение злокачественных новообразований — серьёзная штука, нам по ней в своё время целую лекцию прочли. Тогда это казалось диковинкой, а сейчас вот на поток поставили, все новые корабли оснащают. Полно, конечно, мифов, и популярны точки зрения вроде «толком протестировать не успели, а вдруг», но я предпочитала доверять армейской медицине, так спокойнее жить. Они может и специфические ребята, с пациентами не миндальничают, но на ноги, чтобы выполнял боевую задачу и не отлынивал, поставят быстро и эффективно.

Мне серьёзное вмешательство не требовалось, так, общее оздоровление организма. Злоупотреблять подобным не советуют, опасаясь тех самых побочных эффектов, на которые напирают противники процедуры, но раз в полгода — допустимая и даже рекомендуемая регулярность.

Раздевшись донага, аккуратно сложив одежду на стуле и распустив волосы, я прошла к большой блестящей капсуле, занимающей угол медотсека, над которой колдовал Накамура. При моём приближении крышка с пшиком отъехала в сторону, открывая нутро, заполненное голубовато-прозрачным гелем с пузырьками.

— Ныряй, — приглашающе махнул Горо, вежливо подал мне руку, помогая забраться внутрь.

Ощущения странные и очень противоречивые. С одной стороны, ты с головой погружаешься в вязкую скользкую слизь, и даже точно зная на собственном опыте, что дышать она не мешает, нырять в неё боязно. Но с другой стороны, она не липкая, комфортной температуры, слабо пахнет свежестью. И ты паришь в этой субстанции, не имея желания пошевелиться, словно в невесомости, и тело кажется настолько лёгким, что как будто чужим. А потом и голова становится лёгкой-лёгкой, прозрачной, и пузырьки воздуха завиваются вокруг серебристым вихрем, закручиваются в галактическую спираль — и ласковая, уютная темнота обнимает коротким целительным сном.

ГЛАВА 6. Серость

Состояние, в котором находится пациент в регенераторе, ближе не к обычному сну, а к гипнотическому оцепенению. Нам даже рассказывали, что это делается специально для предотвращения непроизвольных мышечных сокращений, которые могут помешать работе программы. А еще объясняли, что в таком состоянии человек не видит сны, скорее уж в отдельных случаях сознаёт себя внутри регенератора. И все предыдущие мои процедуры подтверждали теорию: закрыла глаза, мгновение темноты, пробуждение в том же месте.

Наверное, было наивно в нынешних обстоятельствах надеяться, что и теперь всё пройдет как обычно.

Я нашла себя в очень странном… пространстве. Под ногами гладкая серая плоскость, докуда хватает глаз, на ощупь — не то пластик, не то хорошо обработанный камень. Над головой — серая, тускло светящаяся дымка, она же скрадывает горизонт, ограничивая видимость несколькими сотнями метров. А кроме них были только ряды геометрических фигур. Ряд кубов, ряд пирамид, ряд сфер, ряд цилиндров — такие же матово-серые, как поверхность под ногами, высотой мне до середины бедра.

И вроде бы ничего страшного в этой геометрически правильной пустоте не было, но по спине всё равно скользнул предательский холодок. Единственная ассоциация, которая возникла в голове, связывала это место с военным кладбищем. Ряды одинаковых серых могил от горизонта до горизонта. И пусть ни на одной фигуре не было ничего, похожего на мемориальную табличку, избавиться от гнетущего чувства тоски, безысходности, потери чего-то важного не получалось.

Усугубляя нелепость картины, снилась я себе в том же виде, в каком засыпала. То есть стояла посреди этого мемориала как дура, совершенно голая. И только порадовалась, что снится мне нелепая муть, а не кошмары с необходимостью в таком виде идти на доклад к какому-нибудь вышестоящему начальству, как за спиной прозвучал до отвращения знакомый голос:

— Парадокс… — Нану тяжело вздохнул.

От неожиданности я дернулась и резко обернулась, но — даже не выругалась, хотя и собиралась. Остановило неожиданное выражение лица ксеноса: серьезное, напряженное, хмурое какое-то. И смотрел он не на меня, а разглядывал окружающую серость. В остальном выглядел точно так же, как и всегда, и казался вопиюще неуместным здесь в своей неизменной пижаме жизнеутверждающего зеленого цвета.

— Что-то случилось? — я настороженно уставилась на мужчину. Инстинктивно потянулась прикрыться, но мысленно шикнула на себя: выглядела бы я при этом еще более жалко.

— Что?.. — Нану обернулся с таким видом, как будто вообще не знал, что я здесь, или забыл о моем существовании. — Случилось? — уточнил он. — Это… неверное слово, — медленно качнул головой, обвел меня взглядом и обозначил уголками губ улыбку. Но, прежде чем я успела возмутиться, опять отвернулся, уставился в горизонт и проговорил: — Я не ожидал, что здесь всё настолько… удручающе.

— Где — здесь? — спросила я и всё-таки скрестила руки на груди. — Где мы и как тут оказались?

— Тебе не понравится ответ. — Ксенос опять обернулся ко мне.

И я подумала, что пусть лучше он улыбается как идиот, чем вот так, потому что серьезный Нану снова пугал. Особенно на таком фоне. В глазах — черная бездна, и свербит в затылке чувство, что я пытаюсь общаться не с живым разумным существом, а чем-то гораздо более грандиозным, бескрайним и непознаваемым.

— И всё-таки? — нахмурилась, пытаясь не поддаваться гипнозу чуждых глаз. И не думать, что я вообще-то стою голая перед малознакомым, но явно совсем не слабым мужчиной, от которого непонятно, чего ожидать.

Вин! Правда мне, что ли, мужика постоянного надо? А то уж больно навязчивые мысли.

— Это — ты. — Ксенос широко повел руками. — Точнее, твоя фантазия. То, что от нее осталось, — он опять обвел пространство тяжелым взглядом. — Пойдем. Вдруг здесь всё-таки есть что-нибудь живое?

Он не спеша зашагал поперек рядов, а я двинулась следом, не до конца понимая, зачем вообще это делаю и зачем с ним разговариваю.

— Звучит глупо, — заметила, недовольно поморщившись.

Хотя прекрасно понимала, что это попытка сохранить хорошую мину при плохой игре, потому что от слов Нану, при всей их странности, стало здорово не по себе. То ли антураж способствовал, то ли неожиданно серьезное отношение к этому всему ксеноса. Причем попытка заведомо неудачная, потому что я в глубине души понимала: этот тип видит меня насквозь, да и не только меня. И хотелось бы с этим поспорить, но…