Антология «Дракула»

— Никто нас не заподозрит, — объяснил он. — Потому что я разобью окно и все будет выглядеть как обычное ограбление.

Анжела почти не слышала его — так громко стучало ее сердце. Теперь, когда пути назад не было, она почувствовала отчаянную решимость. Перед ними находился пустой холл, похожий на погруженную в полумрак церковь. И хотя Ричард постарался бесшумно закрыть за собой тяжелую дверь, та все же скрипнула, и гулкое эхо пробежало по залу с мраморным полом.

— Все это наше, — тихо произнес он. — Мы можем выбрать любую вещь, какую только пожелаем.

— Черные бусы, — упрямо повторила она. — Я хочу черные бусы.

Сердце бешено колотилось в груди, как будто она только что поднялась на высокую гору. Он повернулся и увидел, что она опирается о стену, едва держась на ногах.

— Не нужно бояться, — сказал Ричард с мягкостью, которая иногда проявлялась в нем, когда никто не противился его желаниям. — Мы здесь одни.

— Отнеси меня наверх. — Анжела испугалась, как бы он не догадался по ее сдавленному дыханию, что у нее попросту не хватает сил подняться по лестнице самостоятельно.

Он бережно поднял ее, перенес на руках через холл и стал подниматься по лестнице. Ричард ступал мягко и беззвучно, а она, не желая нарушать тишину, не шевелилась, только откинула голову назад, и ее длинные темные волосы слегка касались перил. Она мечтала об этом, когда лежала в лесу, наблюдая, как осенний ветер срывает листву с деревьев. Когда-то давным-давно…

— Что с тобой? — спросил он, почувствовав, как она задрожала.

Анжела не ответила. Давным-давно ее вот так же держал на руках мужчина. Она сопротивлялась, отталкивала его, но не могла помешать ему приблизиться. Его лицо с высоким лбом и пронзительными глазами нависло над ней, и его рот отыскал ее губы. Слишком слабая, чтобы бороться, она лишь смотрела на темные ветви деревьев, а его мягкие и влажные губы коснулись ее шеи. Она вскрикнула от внезапной острой боли, и деревья склонились над ней, когда она проваливалась в темноту. Это случилось много лет назад.

— Ты разбудил меня, — прошептала она.

Он хмыкнул, не понимая, что она имеет в виду.

— Я спала в лесу гораздо дольше, чем ты можешь себе представить.

Постель из опавших листьев погружала ее все глубже в темноту, и она тихо лежала год за годом, так что корни деревьев опутали ее и удерживали в земле. Тот мужчина оставил ее там.

— А потом пришел ты, Рикки, и разбудил меня.

Они поднялись на второй этаж и пошли по длинному темному коридору. Анжела, как в детской игре, провела пальцами вдоль стены и нащупала дверь:

— Это здесь.

С легким щелчком, едва слышным в тишине дома, повернулась дверная ручка. Они вошли в комнату. Причудливый блик лунного света лежал на стене напротив туалетного столика, словно поджидая их.

Анжела обвила руками его шею и поцеловала в ухо.

— Черные бусы, — снова прошептала она.

Затем выскользнула из его рук и направилась навстречу лунному сиянию. Ричард услышал звук открывающегося ящика комода и ее негромкое удивленное восклицание. Он хотел подойти к ней, но она попросила подождать. Тихо прошелестело падающее на пол платье, а затем зеркало на туалетном столике повернулось, и мертвенный свет луны выхватил из темноты ее фигуру.

Анжела стояла обнаженная, бледная и едва различимая, на ее груди висели две нити черных бус, оканчивающиеся в тени на животе. Она позволила ему отнести себя на кровать.

— Черные бусы, — догадался он. — Ты знала, что они здесь есть.

Она рассмеялась и притянула его к себе.

— Это моя комната, — сказала она. — Ты привел меня ко мне домой.

Она не стала объяснять, да Ричард бы все равно и не понял того, как медленно возвращалась к ней память, пока он нес ее по коридору и по лестнице. Его рука касалась ее холодного тела и теряла собственное тепло, а все вопросы вылетели у него из головы. Он перевернулся, оказавшись сверху, и вошел в нее, а она протянула руки и обняла его, словно хотела поцеловать. Но когда голова Ричарда судорожно откинулась назад, ее губы с негромким стоном прижались к его шее.

Он так и не сообразил, что произошло, — острая боль от укуса только усиливала наслаждение, — так и не попытался помешать ей. И она выпила его кровь — всю, до последней капли. Сердце Ричарда сначала забилось сильней и отчетливей, потом все реже и тише, пока наконец совсем не остановилось.

Анжела оставила его в тишине ночи и с еще не высохшей кровью на губах выскочила из дома своей матери, чтобы вернуться туда, где она спала на постели из опавших листьев.

ДЖОЭЛ ЛЕЙН Твой европейский сын

Джоэл Лейн — обладатель поэтической премии Эрика Грегори за 1993 год. Его рассказы печатались в различных антологиях и журналах, включая «The Best New Horror», «The Year's Best Horror Stories», «Darklands», «Little Deaths» и «Twists of the Tale». Побывал он и «писателем номера» журнала «The Urbanite». Сборник «Заземление и другие рассказы» вышел в издательстве «Egerton Press» в 1994 году и был удостоен Британской премии фэнтези.

«„Твой европейский сын“ — плод шести дней непрерывной работы, — признается автор. — Я хотел воспроизвести в современных декорациях отношения между Дракулой и Ренфилдом, двумя самыми значительными персонажами романа Стокера (вспомнит ли современный читатель, кто такой, например, Джонатан Харкер?), и выяснить, как графу удается быть одновременно и аутсайдером, и кем-то вроде крестного отца. Дракула символизирует Восточную Европу с ее причудливой смесью высокой культуры и склонности к насилию. Он не воплощение зла, но он явно преступник».

В природе Дракулы считать, что вампиры превосходят людей, и вот он начинает строить свою преступную империю…

Большие идеи каждого десятилетия пробираются в следующее — и выглядят там нелепо. Дальше они либо безвозвратно гибнут, либо обретают новую жизнь. Графический дизайн был одной из больших идей восьмидесятых: он всем был нужен, или всем казалось, что он им нужен. К концу девяностых заинтересованные отрасли промышленности уже выкачали из этой идеи все, что могли, и ей было больше нечем заработать себе на жизнь.

Спустя два года после окончания колледжа Ричард Рен был дизайнером-фрилансером и едва сводил концы с концами. После случайной встречи в убогом пабе в Тизли, неподалеку от дома, у него появилась возможность сменить род деятельности. Черный рынок. Автомобильные запчасти, офисное оборудование, комплектующие для компьютеров, стильные аксессуары, даже медицинские приборы, а также огромное количество медикаментов — все это должно же откуда-то поступать. Речь далеко не всегда о прямом грабеже. Частенько «жертва» бывает вовлечена в сделку и требует не только гарантий безопасности, но и своей доли. Нередко наемный работник обделывает свои делишки за спиной у работодателя. Кроме того, здесь, чтобы выйти сухим из воды, необходимо не только умение договариваться с людьми, но и высокоскоростной автомобиль. Рен был полезен на этапе налаживания контактов и когда приходило время смываться. Он был легкий, остроумный, располагающий к себе молодой человек. Мог, если надо, выглядеть этаким растерянным мальчиком, и это было даже не вполне притворство. Плюс ко всему Рен умел обращаться с компьютером. Немного эрудиции и капелька обаяния — и ты уже преуспеваешь на ниве мелкого жульничества. Рен умел сглаживать шероховатости и предотвращать неприятные сюрпризы. С теми, кто занимался мокрыми делами, он не связывался: кровопролитие никогда не приносит выгоды.

Была у него и обычная, легальная работа. Надо же где-то отмечаться. Но именно работа нелегальная, ночная позволила ему подобрать себе жилье получше. Он как раз подыскивал что-нибудь в фешенебельных домах в центре, когда Мэттьюс, слесарь и владелец весьма полезной коллекции отмычек, сказал ему, что есть свободная квартира в доме Шрека. Рен понял, что это значит. Все арендаторы Шрека работали на одну и ту же фирму и были подотчетны домовладельцу. Не то чтобы Шрек был их боссом, скорее, хорошей крышей. А хорошая крыша — это хорошие соседи. Цокольный этаж, принадлежавший Шреку, слыл пристанищем криминальных элементов. Поселился у Шрека — значит, на тебя рассчитывают. Арендная плата низкая, но от тебя могут потребовать кое-каких услуг. Когда Рен заколебался, Мэттьюс намекнул, что не в его интересах отказываться. Рен заключил устное соглашение, испытав при этом всего лишь смутное беспокойство. Ему действительно хотелось надежной работы. Кроме того, он был любопытен.