Антология «Дракула»
Шрифт:
Шрек. Он за плечи поднял Рена из ванны. Вода была уже совсем холодная. Шрек нежно взял левую руку Рена и поднес запястье ко рту. Рен ощутил, как тот трогает языком края пореза. Шрек отпил и из вены на другой руке. Уютный кровавый туман рассеялся, его сменила черная пустота. Рен почувствовал, как открываются другие раны: порезы, укус на правом плече. Шрек крепко поцеловал его в губы. Казалось, у него больше двух губ. Ничего нового, подумал Рен. Монстр, притворяющийся самим собой. Рен обнял Шрека за шею и позволил ему вынуть себя из красной воды.
Открыв глаза, Рен понял, что лежит в постели. Шрек сидел рядом, на одеяле. Они встретились глазами, и хозяин вложил в руку Рену стакан. Водка собственного приготовления. Самая
— Как называется зубастая женская киска? — спросил он слабым детским голоском.
— Я знаю. Дракула. — Шрек посмотрел на круглый маленький столик у кровати, два бокала из-под бренди и хрустальные десертные тарелочки. — Мне очень жаль, что с ней так получилось, — сказал он. — Мои маленькие друзья. Она сейчас с ними.
— Вы всегда превращаете своих друзей в свои подобия?
Шрек пожал плечами:
— Разве не все так поступают?
Он очень нежно погладил Рена по руке.
Некоторое время они не сводили друг с друга глаз, будто влюбленные, которые помирились после ссоры. Потом Шрек спросил:
— Вы хотите вернуть ее?
Рен кивнул.
— Мне очень жаль, но вы не можете быть с ней. Просто… вы не такой… Но вам остается целый мир. — Шрек бросил взгляд на зашторенное окно. Когда он вновь посмотрел на Рена, в его глазах стояли слезы. — Ричард, я нуждаюсь в ком-то, кто не похож на меня. В ком-то, кто будет жить вместо меня, любить вместо меня… и в конце концов умрет вместо меня. Кто почувствует боль, которую я не могу почувствовать. Он встал. — Сейчас я вас оставлю. В холодильнике есть еда, в шкафу — алкоголь. Ванну я вымыл. Сейчас вам надо просто отдохнуть. Если понадоблюсь, постучите в дверь. Я буду ждать.
Потом он подобрал что-то с пола и положил на тумбочку рядом с будильником. Это был кусок мыла с воткнутым и него лезвием.
— Выбор за вами, — сказал он. — Есть много выходов. Но помните, что настоящее зло — это отказ от того, в чем нуждаешься. Делайте что должны.
Дверь открылась и мягко закрылась. Рен, прищурившись, посмотрел на подсыхающие порезы у себя на запястьях. Власть нанести вред, власть исцелить. Он сидел, скрестив руки на груди, и тихонько раскачивался. «Папа. Мама». Он выпил еще водки и заплакал. Рен плакал, пока не заболело горло и не защипало глаза. Когда опустилась ночь, он все еще плакал. Но к бритвенному лезвию так и не прикоснулся.
Как бы из дали падают листы, Отмахиваясь жестом отрицанья, Как будто сад небесный увядает [16] .БРАЙАН СТЭБЛФОРД
Контроль качества
До 1988 года Брайан Стэблфорд преподавал социологию в Редингском университете. С 1989 по 1995 год он зарабатывал исключительно писательским трудом, а сейчас читает в университете Западной Англии курсы лекций «Развитие науки в культурном контексте».
Стэблфорд опубликовал более сорока повестей в жанре научной фантастики и фэнтези, в том числе «Империя страха» («The Empire of Fear»), «Лондонские оборотни» («The Werewolves of London»), «Ангел боли» («The Angel of Pain»), «Молодая кровь» («Young Blood»), «Кровь змеи» («Serpent's Blood»), «Пламя саламандры» («Salamander's Fire»), «Колыбель химеры» («Chimera's Cradle»), «Голод и восторги вампиров» («The Hunger and Ecstasy of Vampires») с продолжением — «Черная кровь мертвецов» («Black Blood of the Dead»).
Он много занимался историей фантастической литературы и был ведущим автором получившей премию «Энциклопедии научной фантастики» под
редакцией Джона Клюта и Питера Николса. Кроме того, публиковал статьи в «Энциклопедии фэнтези» Клюта и Джона Гранта, издал несколько антологий и выполнил множество переводов произведений в стиле французского и английского декаданса конца XIX века.16
Райнер Мария Рильке. Осень. Перевод С. Петрова.
Видя, что происходит с миром, Дракула создает план выведения своей расы на передний край истории.
Брюер почти год не заходил в «Козел и компас». Он теперь редко бывал в подобных заведениях, встречаясь с распространителями на нейтральной территории. Законный бизнес процветал, поэтому не стоило часто показываться в местах, популярных среди толкачей, сутенеров и прочего отребья. Хотя сейчас крупных шишек не было видно: слишком рано.
Простак Саймон сидел, привалившись к стойке, и вы глядел не толще и не успешнее, чем прежде, но и не производил впечатление умирающего с голоду. Брюер до сих пор мысленно называл Саймона мальчишкой, хотя тому уже перевалило за двадцать. Он явно на кого-то работал — если не на Брюера, значит, на кого-то другого.
— Привет, Саймон! — начал Брюер, взяв парня за локоть и отводя от стойки к кабинке в углу. — Давно не виделись, а?
Пока Саймон придумывал, что бы ответить, он вернулся к бару и заказал два пива.
Когда он с кружками вернулся к кабинке и поставил их перед Саймоном, у того хватило совести сделать виноватое лицо, но испуганным он не выглядел. Брюер так и не овладел тонким искусством запугивать своих толкачей, предпочитая образ человека, действующего столь же мягко и чисто, как его товар. Ему случалось пожалеть о своей мягкости. Всегда был шанс, что какой-нибудь недозапуганный идиот сдаст его полиции, если на него нажмут покрепче.
— Все в порядке, — сказал он, не выходя из роли. — Никаких угроз. Я просто хотел бы услышать объяснение. Это самое малое, что ты мне должен.
— Объяснение чего? — спросил Саймон, прекрасно понимавший, о чем речь.
— Объяснение, почему ты в последнее время не заходил за товаром. Я слишком хорошо тебя знаю, чтобы поверить в твое перевоспитание. Значит, ты нашел другого поставщика. Ты не обязан мне говорить, кто это, но я должен знать, что ты сбываешь. Думаю, качество моего товара превзойти непросто. Если мои рецепты устарели, мне надо подтянуться. Дело, конечно, не в деньгах, а в гордости профессионала.
— Да он не лучше, — пробормотал юнец. — Ничего такого. Просто другой. Новый.
— Ты хочешь сказать, что пал жертвой моды? На улице появился товар новой марки, и ты перешел на него, чтоб дружки не сочли тебя старомодным? — Тон Брюера говорил о том, что он не верит в подобное развитие событий, хотя и знает, что, скорее всего, было именно так.
— Да нет, — неловко оправдывался Саймон. — Просто… люди бывают очень убедительными.
— Тебе пригрозили сломать ногу, если ты не выбросишь мой товар и не станешь продавать их?
— Не совсем, — промямлил Саймон, не решаясь соврать что-нибудь поправдоподобнее. Его было слишком легко убедить в чем угодно, если найти правильный подход.
— Все в порядке, — сказал Брюер, надеясь, что это звучит не слишком искренне. — Этого следовало ожидать. Технология как пружина, уже не говоря о деньгах, вложенных в нейролошческие исследования. Я — всего лишь человек и не надеюсь в одиночку совершить революцию в психотропных средствах. На рынке для всех хватит места, можно обойтись и без конфликтов. Как-никак на дворе тысяча девятьсот девяносто девятый год, и мы не первобытные толкачи крэка, верно? Я просто должен знать, что происходит. Почему бы тебе не торговать заодно и моей продукцией?