Антология Сатиры и Юмора России XX века. Том 16. Анатолий Трушкин

ОНА. Любовь — это великая сила, больной. А перед тем, как она сказала «сходи к психиатру», что было?

ОН. А перед тем я ей сказал.

ОНА. Что?

ОН. Что она ведьма… гремучая.

ОНА. А перед этим?

ОН. Перед этим я включил хоккей, она переключила на балет, я — на хоккей, она — на балет. Я говорю: «Ведьма». Она говорит: «Сходи к психиатру». Я и пришел. Здравствуйте, доктор!

ОНА. Здравствуйте, больной. А почему она — гремучая?

ОН. Гремит все время кастрюлями, сил нет.

ОНА. Так вы разойдитесь с ней.

ОН. Как — разойдитесь?! Что вы?! Вы что, доктор, в своем уме?! Я же люблю ее!

ОНА. Вы говорите, она ведьма.

ОН. Ну и что? Я говорю: «ведьма», она говорит: «идиот», я говорю: «выдра», она говорит: «паразит». Сейчас такая любовь, доктор.

ОНА. Какая?

ОН. Сдержанная на ласки.

ОНА. Вы считаете это нормальным?

ОН. Я считаю, нор-рмально! Сейчас все так. Если все, значит, нор-рмально!

ОНА. Я вам не могу дать справку, что вы нормальный.

ОН. Почему?

ОНА. Потому, что это противоестественно, такой любви не может быть, не должно быть! Вы не согласны со мной?

ОН. А я у вас что, просил справку?

ОНА. Нет, вы скажите, вы согласны со мной?

ОН. Мне не нужна справка.

ОНА. Почему, больной?

ОН. Почему — больной?

ОНА. Это я спрашиваю: почему, больной?

ОН. Почему «больной»-то? «Больной», «больной». Жена послала меня к психиатру. Я пришел.

ОНА. Зачем?

ОН. Откуда я знаю? Я думал, она вам позвонит, скажет.

ОНА. Она не звонила!

ОН. Да вы успокойтесь, доктор.

ОНА. Значит, у вас с женой все нормально?

ОН. Нор-рмально, доктор!

ОНА. А вы не пробовали ей сказать: «дорогая»?

ОН. Как?

ОНА. Дорога-ая.

ОН. Вместо «выдры»?

ОНА. Да.

ОН. Зачем?

ОНА. Она вас не будет посылать к психиатру.

ОН. А что мне, трудно сходить?

ОНА. Ну все-таки. А то вообще не будет посылать.

ОН. Да что мне, трудно сходить? Для жены-то. Она у меня одна. Я для нее чего только не сделаю.

ОНА. Значит, у вас с женой все нор-рмально?

ОН. Нор-рмально, доктор! А у вас как дома?

ОНА. Мы с мужем оба любим балет.

ОН. И он вас никогда не посылал?

ОНА. Куда?

ОН (пожимает плечами). К терапевту.

ОНА. Нет, не посылал.

ОН. И вы никогда?..

ОНА. Что?

ОН. Тарелкой об стену?

ОНА. Никогда.

ОН (думает). Надо лечиться, доктор.

ОНА. Кому?

ОН. Вам.

ОНА. Нет, это вам надо.

ОН. Вам.

ОНА. Вам!

ОН. Вам!

ОНА. Ва-ам!!

ОН. Видите, что с вами творится? Я пришел, вы все улыбались, а сейчас на вас смотреть — тоска одна. Может, жена меня послала, чтобы я помог вам?

ОНА. Не знаю. Она не звонила.

ОН. Может, позвонит еще?

ОНА. Не знаю, она нс-звонила!

ОН. Успокойтесь, доктор. Может, вы ей позвоните?

ОНА. Зачем?

ОН. Надо же узнать.

ОНА. Что?

ОН. У кого любовь ненормальная.

ОНА. У меня нор-рмальная!

ОН. И у меня нормальная. Также не может быть?

ОНА. Не может.

ОН. Она говорит: «Сходи к психиатру». Я пришел. Может, у меня жена ненормальная?

ОНА. Сколько она с вами живет?

ОН. Двадцать лег.

ОНА. Очень может быть, что она ненормальная.

ОН. Правда?

ОНА. Скорее всего, что она ненормальная!

ОН. Правда?

ОНА. Я уверена, что она ненормальная!

ОН. Дайте справку! И я уйду. Тютькина ее фамилия, Зинаида Егоровна. И я уйду.

ОНА. Правда?

ОН. Правда.

ОНА. Вот, пожалуйста.

ОН. Спасибо. Теперь она у меня посмотрит балет. (Читает справку.) «Тютькина Зинаида Егоровна ненормальная…» Все правильно.

ОНА. Но вы же любите ее!

ОН. А хоккей? Такая теперь любовь. (Прячет справку.) Чего только не сделаешь ради любви!

Замолчи!

От человека ничего почти не зависит. Всем распоряжается судьба.

Нас трое друзей было. Вместе в школу, вместе на работу, в один год женились. Одновременно у нас от такой жизни нервы не выдержали.

Первый как гаркнет на жену:

— Замолчи! на минуту хоть.

Она остолбенела, шок с ней, сдвиг какой-то, и теперь она смотрит на человека — видит его внутренности. Как рентген стала. Ее срочно в платную больницу… на работу. Бешеные деньги платят. Муж на руках носит.

Второй узнал, в чем дело, как гаркнет на свою:

— Замолчи! на минуту хоть.

Она остолбенела… сперва, потом говорит:

— Сам замолчи, гаденыш!

С ним шок, сдвиг какой-то, начал видеть внутренности. Его срочно в другую больницу. Бешеные деньги платят, жена на руках носит.

Я на свою как гаркну:

— Замолчи сию же минуту!

Она ничего не остолбенела, спокойно взяла сковороду… ка-ак шлепнет меня по башке — и у меня внутренности все оборвались.

Сейчас лежу в больнице, платим бешеные деньги, чтобы мне выкарабкаться.

Судьба!

Разговор с совестью

— Смотри, что-то плохо лежит. Взять, что ли?

— Не сметь! Это подло.

— Никто не видит.

— Не сметь! Ты уважать себя перестанешь.

— Все берут — ничего.

— Не сметь! Как ты детям своим в глаза будешь смотреть? — Да ладно, потащили… Вот и все! И концы в воду. Теперь на радостях можно и расслабиться.

— Не сметь! Сопьешься. Куда ты катишься?

— Еще по одной!

— Не надо!.. Закусывай хоть.

— Еще по одной!

— Не стоит… Закусывай жирным. Что ты не закусываешь? Устал же. Такую тяжесть тащил.

— Все! Засыпаю.

— Кровать хоть разбери.

— Молчать.

— Что ж ты, сапогами на подушку!