Антология советского детектива-36. Компиляция. Книги 1-15
Шрифт:
Много работы выпало на долю советских органов госбезопасности. То и дело выявлялись группы предателей, и советский суд сурово карал их.
В Комитет госбезопасности поступало много писем от советских граждан с просьбой найти и покарать преступников — убийц их детей, отцов, матерей... В письмах приводились подробности карательных акций, упоминались приметы предателей и даже фамилии.
В 1961 году по инициативе руководства Краснодарского краевого управления КГБ была создана специальная подвижная группа, которая пошла «в народ». Она проследовала по маршруту зондеркоманды СС 10-а, которую возглавлял оберштурмбанфюрер СС Курт Кристман.
Зондеркоманда СС 10-а в первую половину войны действовала на юге нашей страны. Вслед за фронтовыми
Офицерами в зондеркоманде были немецкие эсэсовцы. Рядовыми, наряду с немцами, служили изменники Родины, завербованные в лагерях для военнопленных или среди гражданского населения оккупированной территории. Под руководством немцев они проводили операции против партизан, а в городах производили облавы, аресты, массовые расстрелы и другие виды умерщвления людей, а также несли конвойную и караульную службу.
В состав зондеркоманды входили четыре оперативные группы со строго разграниченными обязанностями. Одна из них занималась выявлением советского актива, другая использовалась для операций против партизан, в обязанности третьей группы входила вербовка среди русского населения провокаторов, осведомителей, людей, способных выполнять шпионские функции в нашем тылу. Четвертая группа, совместно с приданной ей ротой вспомогательной полиции, осуществляла непосредственное истребление всех, кто был не угоден «новому порядку».
...Крым, Мариуполь, Таганрог, Ростов, Краснодар, Ейск, Новороссийск, Белоруссия и Польша — такой путь был проделан чекистами для выявления преступлений, совершенных зондеркомандой СС 10-а.
Терпеливо и скрупулезно собирались крупицы данных, на первый взгляд, малопримечательных, порой противоречивых. Но умелая обработка материалов принесла успех: вначале нашли одного предателя, потом другого, а уже эти помогли следствию напасть на след еще семерых. Кроме этого, удалось выяснить судьбу еще нескольких зондеркомандовцев. Например, Гримайло и Зыков нашли смерть от рук партизан. В украинском селе Судженка пожилой колхозник заявил, что в их селе на его глазах русский каратель «с усами» расстрелял местного жителя только за то, что на нем была солдатская гимнастерка. «С усами» — эта примета вызвала смех у некоторых односельчан. Но чекисты взяли на заметку и эту примету. В белорусских Караваичах снова «всплыли» эти усы. Без сомнения, это было одно и то же лицо. А под Минском усатый Гримайло напоролся на партизанскую засаду, был взят в плен и партизанским судом приговорен к расстрелу и понес кару на глазах у жителей всего села. Каратель Зыков чуть заметно заикался, и по этому признаку его нашли.
Работая в Управлении Комитета госбезопасности по Краснодарскому краю, подполковник Борисов держал руку на пульсе поиска.
И вот 10-го октября 1963 года начался Краснодарский процесс. Перед судом предстало девять человек: Буглак, Вейх, Дзампаев, Еськов, Жирухин, Псарев, Скрипкин, Сухов, Сургуладзе. Все они были приговорены к высшей мере наказания — расстрелу. Краснодарский процесс 1963 года, пожалуй, был самый знаменательный. Он показал всем, кому удалось временно уйти от возмездия, что и их черед не за горами. Восемнадцать лет после войны удалось прожить предателям, дышать нашим воздухом, видеть солнце, но их час пробил...
Война помешала Борисову стать журналистом. К началу войны он успел окончить только два курса Московского университета и добровольцем ушел на фронт. Под Истрой был ранен и лечился в московском госпитале. Он довольно свободно говорил по-немецки, и это обстоятельство определило его дальнейшую судьбу. После выздоровления он в составе спецгруппы был выброшен на парашюте в тыл немцев в районе Гродно и почти два года действовал на территории оккупированной
Белоруссии. В начале сорок четвертого года был тяжело ранен, но друзья доставили его на партизанскую базу, откуда самолетом его эвакуировали на Большую землю. В госпитале на этот раз пролежал почти полгода. Потом был направлен в особый отдел одной из дивизий, освобождавших Варшаву. Здесь он впервые встретился с начальником особого отдела дивизии подполковником Ларионовым. После войны Борисов работал в органах госбезопасности последовательно в Молдавии, на Украине и в Краснодаре, а полгода назад был переведен в Москву, в Комитет госбезопасности при Совете Министров СССР....На совещании следственного отдела Комитета госбезопасности была единодушно принята версия, что убийство свидетеля обвинения Лунина — это дело рук замаскировавшегося врага, который боится разоблачения.
В заключение начальник отдела генерал Ларионов сказал:
— Теоретически можно предположить, что убийца может проживать в любом пункте страны, и его решение устранить опасного для него человека не диктовалось реальной неизбежностью встречи с ним. Возможно, Краснодарский процесс послужил толчком к срыву психики врага после испытываемого длительного нервного напряжения. Однако непосредственная опасность — более достоверный мотив, — следовательно, уместно предположить, что созрели какие-то предпосылки для неизбежности разоблачения. Одно ясно: убийца не прост... Вряд ли он решился бы на новое опасное преступление, если бы не был уверен, что оно — единственный шанс обезопасить себя. Не исключено, что преступник считал Лунина единственным человеком, способным его изобличить, и если теперь, как говорится, по горячим следам нам не найти предателя-убийцу, то в будущем поиск может оказаться безрезультатным...
Было решено детальнее ознакомиться с показаниями Лунина, которые он давал в Краснодаре. Кроме того, в свете новых задач следовало обратить внимание на, казалось бы, второстепенные фамилии состава зондеркоманды, которые фигурировали в следственных показаниях осужденных предателей.
Задача предстояла очень сложная. Не было точных сведений о судьбах и местожительстве уцелевших карателей: часть из них осталась за границей, но, как показала жизнь, некоторые еще скрываются от правосудия в нашей стране.
Генерал Ларионов резюмировал:
— Итак, нужно ехать в Краснодар. Я поручаю эту миссию вам, подполковник Борисов. Не всем она по плечу. Вы начинали — вам и продолжать. Хочу надеяться, что с заданием вы справитесь с честью, хотя, по правде сказать, вам придется искать иголку в сене.
— Очевидно так, товарищ генерал. Но теперь, когда враг снова показал зубы, нужно действовать. Важно, что сейчас мы охотимся не за призраком. Предатель существует, а это — главное...
14
Монотонно рокотали моторы. Тарасюк сидел, закрыв глаза, а когда самолет в очередной раз провалился в воздушную яму, улыбнулся и посмотрел на Борисова.
— Подлетаем, капитан, — сказал Борисов. — По времени — Краснодар.
Впереди, чуть левее курса, появилось далекое зарево. Еще минута-другая, и в черноте ночи на огромном пространстве, будто тлеющие угли затухающего гигантского костра, засветился город.
Самолет сделал круг и пошел на посадку.
...Они вышли из самолета и пошли по мокрому бетонному полю.
Зима покидала южный город. Совсем недавно прошел дождь, и теперь дул теплый, еще влажный ветер; на небе пульсировали крупные зеленоватые звезды.
— Двадцать два часа пять минут. Прибыли точно по расписанию. Хороший признак, — сказал Тарасюк, подставляя лицо теплому ветру.
Борисов понял, что капитан так же, как и он, думает о задании, а точнее, о трудности поиска, в успехе которого он не мог не сомневаться.
Утром Борисов и Тарасюк встретились со следователем Яновским Владимиром Яковлевичем.