Антология советского детектива-44. Компиляция. Книги 1-20

Они вместе поехали в общество "Авангард", и через несколько минут Козюренко держал в руках папку с делом Климунды.

– Климунда Спиридон Иванович...
– прочитал громко и поднял глаза на Шульгу...
– Видите, его зовут не Семеном!

– Молодежь...
– заискивающе сказал заведующий отделом кадров.
– Имя, мол, у него несовременное... Хе... Хе... Взял и перекрестился на Сеню...

– Нам сказали, что он в отпуске?
– спросил Козюренко.

– Да, отдыхает.

– И где?

– Говорил, что собирается на Черное море. Минутку, надо спросить Таню. Кажется, получила от него открытку...

– Давайте сюда вашу Таню!

– оживился Козюренко.

Таня Войнарук удивилась, когда ее начали расспрашивать о Климунде. Кому какое дело, с кем она переписывается? Покраснела, и Козюренко понял, что Климунда ей не безразличен. Он объяснил девушке, что Семена Климунду спешно разыскивает какой-то родственник. Таню это удовлетворило, и она принесла открытку, полученную от Спиридона: высотные дома на фоне синего моря и реликтовые пицундские сосны...

Климунда сообщал, что отдыхает хорошо и собирается пробыть в Пицунде до начала сентября.

А еще через час Балабан, перед которым разложили десяток фотографий разных мужчин уверенно ткнул пальцем в карточку, на которой был Климунда. Узнали его также Зоя, Клара и Роберт. У Зои даже просветлело лицо.

– Адрес его... Можно адрес?
– спросила она нерешительно.

Козюренко только переглянулся с Шульгой.

– Сами еще не знаем, - ответил он.
– Но скоро узнаем. Непременно.

Когда свидетелей отпустили, Козюренко позвонил и попросил заказать два билета на самолет до Адлера.

– На завтра, на утренний, - приказал он.
– Обязательно на утренний, ибо дело срочное!

В Адлере Козюренко и Шульгу встретил капитан Саная. Они сразу двинулись в Пицунду.

– Райский уголок, - сказал, широко улыбаясь, Саная, будто сам был причастен к его созданию.
– В Пицунде нет гагринской влажности. Там тучи лежат в горах прямо над городом, а тут, смотрите, простор!

Действительно, мыс вдавался глубоко в море, горы отступили, надвигаясь на берег небольшими холмами, только с противоположной, гудаутской стороны залива.

С моря веяло прохладой. Козюренко и Шульге захотелось искупаться. Они с завистью смотрели на тех, что плескались в море. Но должны были сразу же приступить к работе.

Козюренко провел небольшое совещание с работниками пицундской милиции, они получили фотографии Спиридона Климунды и приказ немедленно задержать преступника. На то, что Климунда прописался, было мало надежды, и действительно, паспортный отдел сообщил, что такой фамилии в их списках нет. Участковые инспекторы и несколько оперативных работников уже начали незаметно "прочесывать" курортников в селах Алахадзе и Лидзава.

– И все-таки быть около моря и не искупаться - грех!
– поддался искушению Козюренко - Даже исполняя служебные обязанности!

Они долго плавали в теплом и удивительно прозрачном море. Потом обедали - милицейская машина повезла их на птицефабрику, где в рабочей столовой делали таких цыплят табака, каких, по мнению начальника райотдела милиции, не съесть нигде, даже в лучших тбилисских ресторанах.

Цыплята и правда были вкусные, и к ним пошла бутылка "Гурджаани".

– Хорошая работа, - заметил Козюренко.
– Едим райскую птицу и пьем чудесное вино. Ну что ж, и работникам милиции выпадают светлые дни...

Вечером они навестили бар на верхнем этаже комфортабельного четырнадцатиэтажного пансионата. Тут было весело и шумно. Это настроение передалось и работникам милиции. Козюренко даже пригласил потанцевать молодую женщину, сидевшую за соседним столом.

А в полночь он уже слушал донесения оперативных работников милиции и давал им задания на завтра.

К сожалению, ничего радостного Козюренко не услышал - на след Климунды пока что никто не напал.

– Ну, хорошо, - резюмировал следователь.
– Должен же он есть и пить, как думаете?

– Еще бы!
– поддержал его Шульга.

– Утром следует взять под контроль все рестораны, столовые, шашлычные, кафе. Также базары. Я уж не говорю о магазинах и киосках...

– Может столоваться у хозяйки, - вставил кто-то.

– Не исключено. Но ведь днем должен появиться на пляже.
– Шульга вспомнил вчерашние слова Козюренко и добавил: - Быть у моря и не искупаться - грех. Правда, Роман Панасович?

Козюренко едва заметно подмигнул ему.

На ночлег их устроили в доме одного из работников милиции недалеко от древнего храма. Козюренко попросил постелить на открытой веранде, - долго не мог заснуть, слушал шум ветра в верхушках сосен, смотрел на звездное небо и вдруг увидел движущуюся звездочку. Обрадовался, как мальчишка, ведь раньше никогда не видел спутников. Хотел показать майору, но Шульга прозаично храпел, свесив с постели голую ногу.

Спал Козюренко мало и встал очень рано. Собрался тихонько, чтобы не разбудить Шульгу, и пошел купаться. Заплыл далеко и долго лежал, раскинув руки, наблюдая, как из-за деревьев поднимается солнце.

Шульга ждал его чисто выбритый, и Козюренко заторопился. Хозяйка принесла на завтрак огромную сковороду яичницы, зажаренной на сале. Они ели ее с помидорами, приправляя аджикой, от которой жгло в горле.

Когда Козюренко и Шульга вышли из дому, на центральной улице поселка было уже многолюдно. Они смешались с красочной толпой отдыхающих, спешивших на пляж.

Вдруг следователь замедлил шаги и спрятался за спину Шульги. Майор удивленно обернулся. Но Козюренко легонько подтолкнул его: мол, не оглядывайся.

– Видите, вон там, впереди... низенький такой, в цветастой рубашке с чемоданом? Это сам Омельян Иванович Иваницкий. Я говорил вам о нем... Думаю, приехал он сюда не зря. Я сейчас отстану, а вы займитесь им, не спускайте с него глаз. Я пришлю помощь...

Козюренко направился в комнату милиции, а Шульга обогнал Иваницкого, только разок посмотрел цепким взглядом, словно сфотографировал, и сразу отстал.

Иваницкий свернул к почте и стал в очередь у окошечка, где выдавали корреспонденцию до востребования. Шульга сделал вид, что пишет письмо. Иваницкий должен был ждать минут десять, и майор, чтобы не терять времени, и правда принялся писать письмо жене. Представил, как она обрадуется, неожиданно получив открытку с роскошным видом Пицунды. Писал, время от времени поглядывая на Иваницкого - не разговаривает ли с кем-нибудь...

Вскоре на почте появился капитан Саная. Он сел на свободный стул рядом. Санаю звали Капитоном. Это звучало несколько забавно - капитан Капитон. И было предметом шуток в милицейской среде. Но Саная - веселый и доброжелательный человек - в ответ вполне серьезно заявлял, что ему очень повезло: скоро начальство поймет всю нелепость ситуации и присвоит ему звание майора.