Антология советского детектива-45. Компиляция. Книги 1-22
Шрифт:
Они надолго замолчали, думая о своем и стараясь не глядеть друг на друга.
— Ладно, — наконец зашевелился Невский, — я, наверное, все-таки пойду. Хорошо? Если вдруг станет очень грустно. Впрочем, что я говорю! Спокойной ночи.
Лидочка потерянно покивала ему в ответ.
Невскому даже показалось, что она сейчас заплачет, и у него уже разом сложились в голове слова утешения, очень добрые, искренние, ласковые слова, но Лидочка сидела тихо, безвольно опустив руки на вязанье.
Внезапно она снова в упор — снизу вверх — посмотрела
А в глазах у нее застыли слезы.
— Идите, — сдавленно прошептала она. — До завтра. Спокойной ночи.
Глава 19
Невский вышел в коридор.
Здесь было пусто. И впереди, в вестибюле, тоже было совершенно пусто, будто дом весь вымер.
Через открытую парадную дверь, словно из потустороннего неведомого мира, доносились приглушенные голоса прогуливающихся санаторцев.
Из черноты дверного проема тянула сыростью и ночной прохладой.
Еще один день был близок к завершению.
Шикарные старинные люстры под сводчатым потолком — вероятно, из-за позднего часа — не горели; светить продолжали только бра на стенах, так что все центральные апартаменты корпуса были погружены в приятный полумрак.
Пока что тут, внизу, делать было нечего.
Невский сделал несколько шагов по вестибюлю, направляясь к лестнице.
Гулкое эхо разлеталось по сторонам.
Невский остановился.
И снова несколько шагов прозвучали вполне отчетливо — этажом выше, над ним.
Невский машинально поднял голову.
На верхней площадке, в тени, отбрасываемой лестницей, спиной к нему стоял. он сам! Такой же долговязый и патлатый, в ярко-оранжевой куртке с откинутым дурацким сине-белым капюшоном, в характерной позе: ноги, прямые, как палки, — слегка расставлены, а руки глубоко засунуты в карманы.
Вот сейчас он повернется, подумал как бы мимоходом Невский, повернется — и. А что тогда? Что?! Небо упадет, земля разверзнется?
Но незнакомец все стоял — не шевелясь, к нему спиной — и, кажется, совсем не замечал, что рядом еще кто-то есть и наблюдает.
Окликнуть? Чтоб удостовериться?.. Но в чем?!
Невский почувствовал вдруг, как у него гадко заныла поясница. Так случалось всегда, когда возникала опасность и ему делалось не по себе.
Нет, страха он обычно не испытывал — по сути, мог прибить кого угодно, слава богу, годы тренировок даром не прошли, и даже нескольких противников способен был изрядно покалечить, если бы им вздумалось напасть открыто и несогласованной толпой.
Просто конкретный человек, которого вот здесь, сейчас необходимо побороть, — это одно. Тогда как ситуация, когда не ведаешь, откуда ждать подвоха, а опасность будто заполняет все пространство и ты чувствуешь ее, совсем другое.
В этом случае становится особенно тревожно и. противно, скажем так. Инстинкт прямой и отработанной защиты уязвимых точек словно угасает, организм и психика переключаются
на моментальный поиск того места, где с максимальной вероятностью сейчас сосредоточена угроза.Секунды отстраненного бездействия. Недоумения. Какой-то неожиданной пришибленности и тоски.Двусмысленная ситуация, в какой он оказался волею судеб, невольно порождала множество сомнений и давила тяжким грузом.
Потом тот, кто был там, наверху, словно очнулся, решился на что-то и тогда резкими, почти бесшумными скачками взлетел по следующему маршу лестницы и исчез.
Еще несколько мгновений, долгих и мучительных, понадобилось Невскому, чтоб выйти окончательно из охватившего его оцепенения.
С бешено стучащим сердцем, предчувствуя неладное, он сорвался с места и кинулся вдогонку.
Пусто. На площадке — никого. И дальше, на лестнице, — тоже. Будто ничего и не случилось.
Кроме одного.
Он снова видел самого себя — все в той же характерной позе, в той же куртке.
Он сделал шаг, и его двойник сделал шаг. Он резко вытянул вперед руку — и двойник, не медля, повторил этот жест. Идеально точно. Как в зеркале.
Перед ним было зеркало.
Такое же, что и внизу, в вестибюле.
Просто сюда, выше своего второго этажа, он еще не поднимался — не было такой необходимости. Да и вообще он не любил бесцельно шляться по казенным помещениям.
Тем более что здесь, на третьем этаже, обитала бдительная Евфросинья Аристарховна. И вот отсюда-то, с этой лестничной площадки, она все-все толково подмечала.
Невский подался вперед и осторожно, точно не веря до конца в истинность своего открытия, коснулся пальцами холодной зеркальной поверхности.
Ну и ну!.. Помимо воли Невский тихонько рассмеялся. Чью же шутку он видел только что?
Ведь снизу, как ни пытайся, собственное отражение заметить просто невозможно. Только здесь.
Лица живого, неожиданного "двойника" он, к сожалению, не разглядел все произошло слишком быстро, да и на площадке было темновато.
Одолеваемый скверными опасениями, Невский на цыпочках поднялся на третий — и последний — этаж.
Длинный коридор уходил влево и вправо, неярко освещенный редкими бра на стенах.
Ни души.
Откуда-то доносилась приглушенная музыка, где-то смеялись, слышны были чьи-то разговоры.
Но не идти же подряд по комнатам, выискивая таинственного незнакомца! Его, Невского, просто-напросто не впустят, сочтут за ночного дебошира.
И поделом!
Слегка обескураженный, он потоптался еще немного у входа в коридор, зачем-то сосчитал количество дверей — вдоль каждой из стен их оказалось по шестнадцать штук, — затем спустился к себе на этаж, машинально добрел до двери своего номера и вытащил ключ.
Замок не отпирался. Невский налег на ключ посильнее — безрезультатно.
Тогда он изо всех сил дернул за ручку и внезапно, вместе с распахнувшейся настежь дверью, отлетел в сторону, чувствительно ударившись о стену.