Антология советского детектива-45. Компиляция. Книги 1-22

— А почему вы вдруг решили, что Евфросинья Аристарховна попала именно под поезд? — поинтересовался Невский. — Я хотел бы знать.

— Так я же. слышала, как он гудел! — всхлипнула Тырина, украдкой сморкаясь в полосатенький кружавчатый платочек с монограммой в уголке. Только-только прошел. И звук — все тише, тише.

Невский коротко вздохнул.

— Вы не трогали ее?

Не в силах сдерживаться, Тырина вновь громко, безнадежно всхлипнула.

— Я? Нет, нет. Господи!.. Да как же я могла?! Я осторожно, издали.

— Ну, предположим. А когда вы возвращались, вам никто не встретился на насыпи, в лесу?

— В лесу? — переспросила Тырина негромко, комкая в руках платочек. Ответ словно бы вертелся у нее на языке, однако что-то ей сейчас мешало, что-то заставляло не спешить с ответом. — Нет-нет, никого я не видала, упаси бог! — Женщина судорожно сглотнула, враждебно-испуганно посмотрев на Невского. — Никого! — повторила она с неожиданным ожесточением и опустила голову.

— Что ж, это важная деталь, — задумчиво отметил Невский. — Очень жаль, что — никого.

В рядах санаторцев случилось легкое движение, которое сержанту сразу не понравилось.

— Так, осадить, отставить разговоры! Быть всем начеку! За пределы территории не выходить! — распорядился, грозно глядя на собравшихся, Дергун. — Сейчас из города милиция приедет. Разберутся.

Однако группа любопытствующих смельчаков, возглавляемая Лазаретовым, как бы не слыша приказанья, дружно двинулась к парадным дверям.

Да, собственно, пижамный вид сержанта и не мог внушить особого, законного почтенья.

Невский, наблюдая, как командует Дергун, помимо воли широко заулыбался.

— Ну, а вы чего? — в сердцах сказал сержант. — Стоите тут. Хотя бы помогли!

— Да ведь не я начальник здесь, — язвительно ответил Невский. — Это вы — при исполнении. Вам карты в руки. Форма летняя, парадная. Еще достаньте свою пушку, покажите всем. Народ у нас острастку любит.

— Ну вас к дьяволу! — махнул рукой Дергун. — Неужто не понятно?! Я сказал всем: стой, не выходить! — свирепо заорал он вновь и, не найдя других, толковых аргументов, сумрачно добавил: — Сейчас буду штрафовать! Подряд!

Такая вот, обыденно-понятная, угроза сразу возымела действие, и санаторцы — явно нехотя — повиновались, сбившись в кучку у дверей.

По вестибюлю мигом, еле слышно разнеслось: "Вон тот, в пижаме. Он — из органов. Большая птица!.. Ходит тут переодетый. Неспроста!"

Дергун осанисто одернул пижамную куртку и прокашлялся в кулак.

— Вот так, — сказал он с одобрением. — Где стоите — там и стойте. Я скомандую потом. Порядок!

Невский снова повернулся к Тыриной, безмолвно застывшей рядом.

— Извините, у меня к вам еще один вопрос. Вы слышали крики потерпевшей?

— Нет-нет, — испуганно сказала Тырина, — нет! Ничего я не слыхала! Только вижу — лежит.

Она промокнула глаза платочком и, поспешно отвернувшись, отошла в сторонку.

На громкий шум в вестибюль высыпали все из обслуживающего персонала.

Лидочки среди них не было.

Это не ускользнуло от внимания Невского, но он решил, что сейчас лучше ее не беспокоить.

Ни к чему пока. Две смерти подряд — это и постороннего выбьет из привычной колеи, а уж для бедной Лидочки — и вовсе чересчур.

Меж тем возбужденные разговоры стали как-то понемногу утихать.

Похоже, санаторцы наконец сообразили: чем строить догадки, одна невероятнее другой, лучше и впрямь дождаться милицейской машины, о скором прибытии которой только что всем сообщил Дергун.

— Знаете, что? — тронул Невский за локоть сержанта. — Разговоры можно вести до бесконечности. Пойдемте-ка лучше дозавтракаем. По-моему, история выходит малоприятная, а я не люблю заниматься такими делами натощак.

Глава 23

После завтрака все санаторцы вновь сгрудились у входа в главный корпус.

Милицейский "газик" прибыл из города лишь через сорок пять минут.

За рулем, по обыкновению, сидел Птучка. С ним был попутчик — младший лейтенант Гугулидзе.

Санаторный галдеж они услыхали издали — едва ли не от самых ворот.

— Манучар, — распорядился Птучка, — быстренько узнай, что там такое.

Манучар, взбежав по лестнице и растолкав возбужденных санаторцев, во все вник, однако к машине возвращаться не стал — наоборот, он начал отчаянно махать рукой Птучке, чтобы тот вылезал и скорее шел сюда.

Лейтенант не заставил себя ждать.

— Я вас приветствую, — деловито, как коллеге, кивнул он Невскому и, конспирации ради, лишь многозначительно мигнул Дергуну. — Зачем кричат?

Невский вкратце обо всем ему рассказал.

Тырина, несколько придя в себя, весьма воодушевленная прибытием милиции, теперь стояла рядом и авторитетно, с оживлением поддакивала.

Но при всем при том на Невского она старалась не смотреть.

Ему-то было в общем все равно, однако некое недоумение гнездилось в глубине души. И это раздражало.

Невский чувствовал, что поведение Тыриной таит неведомый подвох, а разобрать, в чем дело, все никак не мог.

— Да, весело живете, ничего не скажешь, — почесал в затылке Птучка. Вот напасть! Час от часу не легче. — Он задумался, качая головой. — Тут, главное, чтоб труп не потревожили. Эх, проморгал Дергун!.. Ну, раз уж здесь мы, то пошли. Посмотрим, что и как.

И санаторцы шумной, взбаламученной толпою затрусили к месту происшествия.

Дергун хотел было пресечь столь возмутительный поход, но, увидав, что лейтенант как будто бы не возражает, полностью смирился.

Он, хоть и любил командовать, в присутствии начальства инициативу опасался проявлять. Когда приспеет время получать заветную характеристику, такое рвение ведь могут оценить и не со знаком плюс.

Довольно скоро они вышли к насыпи.

Взобравшись на нее, Птучка огляделся и затем с решительной поспешностью направился по шпалам к распростертому неподалеку телу Евфросиньи Аристарховны, тогда как Гугулидзе, также оказавшийся на насыпи, сорвал с головы фуражку и, яростно размахивая ею, принялся, как некогда Дергун, командовать до хрипоты: