Антология советского детектива-46. Компиляция. Книги 1-14

Дима быстро взглянул на него и вздохнул.

– Играете со мной, как кошка с мышью. А сами все знаете.

– Я с вами не играю, Шанин, – серьезно возразил Виталий. – Я в такие игры играть не умею. И, к сожалению, не все знаю. Вот, например, Лев Константинович, кто он такой?

– Не знаю. Вот честно вам говорю, не знаю. Я и конверт тот не от него получил.

– От Нины Сергеевны?

– Вот именно, – Дима обескураженно покачал головой. – Ну, чистые кошки-мышки. Чего только зря спрашиваете?

– Не зря, – улыбнулся Виталий. – Совсем не зря. Ну, а где живет Лев Константинович, как его фамилия? Вот этого я, действительно, пока не знаю.

– И я не знаю. Я же вам сказал.

Виталий почувствовал искренность в голосе Димы.

«Правильный все-таки путь, – удовлетворенно подумал он. – Тут, кажется, не все еще потеряно с этим парнем».

– Ладно, – вздохнул Виталий. – Я вам верю, Шанин. Представляете, какой прогресс? Ну, а кто такая Рая, вы ее привезли вчера на дачу?

– Севка велел. Его кадр… Знакомая то есть.

– Зачем она ему понадобилась?

– Ну, как «зачем»? Тоже мне вопрос.

– Нет, вы не то подумали, Шанин. Тут, я полагаю, причина другая. Где она работает, знаете?

– А-а, кондитерская фабрика? Ха! Я даже не допер, – Дима слегка оживился. – Точно. Ну, вы даете.

– Могли бы сообразить и вы, – усмехнулся Виталий. – Обычная же его тактика.

– Точно.

– Но вот Лев Константинович. Как до этого волка добраться? Посоветуйте, Шанин. Где вы сами с ним встречаетесь?

Виталий спросил это так открыто и доверительно, что Дима невольно посмотрел на него с удивлением.

– Да, да, – подтвердил Лосев. – Разговор у нас теперь идет начистоту. Так, ведь?

– Что поделаешь, – криво усмехнулся Шанин. – Надо спасать шкуру.

Виталий покачал головой.

– Дело не только в шкуре. Это вы потом поймете. Так где вы сами с ним встречались, с Львом Константиновичем?

– Нигде, в том-то и дело. Все мне Нинка дала: и доверенность, и паспорт. И ехать куда объяснила.

– Эх, жаль, – невольно вздохнул Виталий.

– Чего жаль-то? Через нее и доберетесь.

– Жаль, что еще один человек, оказывается, в преступление втянут, – пояснил Виталий. – Нину эту жаль, если хотите знать.

– Нет, вы все-таки странный какой-то, – покачал головой Дима и усмехнулся. – Вам-то чего жалеть?

– Не странный я. Потом поймете.

– Больно много вы на «потом» оставляете.

– Ничего. Времени подумать у вас тоже хватит. А сейчас вернемся к вопросу о совести, остатки которой, мне кажется, у вас все же есть.

– Ни у кого ее нет.

– А вот посмотрим. Итак, у вас на глазах был убит старик вахтер, Степан Ильич Сиротин, очень хороший человек…

– Не успел я его остановить, Семена, – быстро сказал Дима. – И помешать не успел. Он же сбесился просто.

– Осуждаете, значит?

– Ясное дело. Только этого не хватало. И еще, подлец, на девушку наехал. Ну, зачем на девушку? – с надрывом спросил Дима. – Я… Ну, как вам сказать?.. Чуть с ума не сошел, слово даю… Снилась мне эта девчонка… Я же ее разглядел…

– А Смоляков как?

– А никак. Страшный человек. Сам его боюсь, слово даю.

– Вот, – улыбнулся Виталий. – Все это первый симптом наличия совести, учтите. Только еще первый, правда.

Шанин посмотрел на Виталия и невольно улыбнулся в ответ, такая обаятельная улыбка была у этого долговязого парня, сидевшего напротив него. Дима улыбнулся и тут же невесело вздохнул, словно сомневаясь в самом себе.

– Только первый, – повторил Виталий. – Ну, а второй симптом совести – это, как бы сказать, жажда возмездия за зло. Притом справедливого возмездия. Сами подумайте, разве можно такое прощать?

– Ну, конечно… – неуверенно произнес Дима. – Нельзя…

Виталий строго посмотрел на него и медленно, со значением, сказал:

– Это зверь, сами видите. Его надо задержать как можно быстрее. Он же в любой момент может пойти на новое убийство. Вы понимаете? В любой момент! От этого тоже можно потерять сон. От мысли, что в любой момент… Поэтому я вас прошу, скажите мне все, что вы о нем знаете.

– А что я знаю?.. Совершенно ничего не знаю… – растерянно ответил Шанин. – Приходит… Уходит… Даже, где живет, не знаю. Слово даю.

– Вот вы ехали с ним в машине, долго ехали, несколько часов. Первый раз с этой кислотой, потом вот вчера. Что он по дороге рассказывал?

– Ну, про пьянки всякие. Компании… Про женщин…

– Имена называл какие-нибудь?

– Имена?.. Не помню… Ах, да! Ивана какого-то называл. Давний, значит, его кореш. Почему-то они расстались. Семен в Москву рванул, а этот Иван – на юг куда-то. Да, еще он женщину у Семена увез, вот в чем дело.

– Выходит, целую историю рассказал?

– Ага. Полдороги травил. Это когда мы кислоту везли.

– А женщину ту как зовут, он не сказал?

– Женщину?.. Вот не помню. А как-то называл, ведь… – Шанин задумался. – Марина… Маруся… Помню хорошо, на «эм» начинается… Кажется, все-таки Марина.

– И где они теперь, эти Иван и Марина?

– Вот, где-то на юге. Ох, и зол он на них… Вот их он может…

– Так, так… – задумчиво произнес Виталий, – интересно, – он посмотрел на Диму и улыбнулся. – А говорите, совести у вас нет.

– Я вообще говорил, про всех. И в других вопросах.

– А вообще говорить об этом нельзя. Это всегда конкретно. Я, вот, знаю немало людей, которые совершили в свое время что-то плохое, постыдное, даже преступление, а совесть у них оказалась, совесть все же проснулась или удалось ее разбудить.

– А других, значит, не знаете, у которых ничего не проснулось и ничего разбудить не удалось, нет таких, да? – саркастически усмехнулся Дима.

– Почему же? Конечно, знаю. Есть такие. Но не все такие, вот к чему я это сказал. Не все, как вы думаете. Хотя, самое интересное, что и вы тоже так не думаете, – засмеялся Виталий. – Да, да, спорить могу.

– Ну, не все, так большинство.

– А мы с вами, выходит дело, меньшинство? Избранное, так сказать?

– Вы меня не ловите, – упрямо мотнул головой Дима. – И не агитируйте.