Антология современной британской драматургии

ФРЭНК.Серьезно?

КОРНЕЛИЯ.Конечно. Кенгуру — кенгу, автомобиль — авто, профессор — проф. А Роджер все время был Родж. А меня звали Корни.

ФРЭНК.Вот как.

КОРНЕЛИЯ.А иногда Кор. Глупо, правда? А еще некоторые слова они удлиняют, но я не помню какие.

  Слышен звук заводящегося мотоцикла.

Представляете, меня все за дуру считают.

ФРЭНК.Да?

КОРНЕЛИЯ.Потому что я женщина, и у меня детский голос, но мне все равно, потому что я знаю, что это неправда.

ФРЭНК.Конечно, неправда.

КОРНЕЛИЯ.Если бы они узнали меня получше, они бы поняли, что это не так. Кто вправе решать, какой голос должен быть у дизайнера, свободно говорящего на староанглийском?

ФРЭНК.Очень может быть, что вы умнее нас всех, вместе взятых.

  Она запускает руку в одну из тарелок, набивает полный рот и тут же выплевывает.

Это сухая отдушка.

КОРНЕЛИЯ.Фу-у.

  Она полощет рот напитком из своего стакана.

ФРЭНК.Все нормально?

КОРНЕЛИЯ.Да-да.

ФРЭНК.Может, воды?

КОРНЕЛИЯ.Нет, спасибо. Я думала, это чипсы.

  За сценой слышится рев мотоцикла.

Роджер меня понимает. Вот почему я его так люблю. Не могу описать вам, Фрэнк, как я счастлива, что у нас будет РЕБЕНОК. Вы не представляете, какая это радость — носить частичку Роджера в себе.

  Рев мотоцикла.

Вообще-то…

  Короткая пауза.

Мне пришлось приложить столько усилий, чтобы добиться всего. Думаю, вам тоже.

ФРЭНК.Да, с той лишь разницей, что я, в общем-то, ничего не добился. Хотя и пытался.

  Рев мотоцикла.

КОРНЕЛИЯ.Он обожает свои мотоциклы.

ФРЭНК.Конечно, есть люди, к которым все само плывет в руки. Взять, к примеру, Филлипа. Ему все так легко дается. А мне постоянно приходится всего добиваться.

КОРНЕЛИЯ.Да.

ФРЭНК.Я часто спрашиваю себя, чего я мучаюсь? Нужны годы, чтобы придумать сюжет, годы, чтобы написать текст, а дальше можешь считать, что тебе повезло, если его кто-то прочтет. А потом тебе говорят: «Это не совсем наш репертуар, но нам было бы интересно почитать вашу следующую пьесу», а ты думаешь: «Да меня и эта чуть не доконала!» Конечно, бывает иначе. Если о-о-очень повезет, твою пьесу сыграют раз двадцать в провинциальной дыре. Впрочем, никто же меня насильно не заставляет.

  Короткая пауза.

Знаете, я ведь спас ему жизнь.

КОРНЕЛИЯ.Филлипу?

ФРЭНК.Да.

КОРНЕЛИЯ.Нет, я не знала.

ФРЭНК.Мы купались в пруду, несколько месяцев тому назад, и вдруг он исчез. Я нырнул и вытащил его, и… ну, сделал ему искусственное дыхание.

КОРНЕЛИЯ.Потрясающе. Вы ходили на курсы первой помощи?

ФРЭНК.Нет, нет. Я просто прижался губами к его губам — инстинктивно. Думаю, любой на моем месте поступил бы так же.

КОРНЕЛИЯ.Ну…

  Короткая пауза.

А вы не пробовали познакомиться по объявлению?

 ВходитЛОРА. Пристально смотрит на них обоих.

Знаешь, Лора, я тут подумала, если тебе прорубить дверь вон в той стене и еще одну в следующей комнате, получится нечто вроде анфилады. Было бы чудесно, правда? В общем…

  Она выходит.

ЛОРА.Представь, каково с ней жить!

ФРЭНК.Она ничего.

ЛОРА.Анфиладу ей, твою мать! Ах, Фрэнк, как он мог такое с собой сотворить?

ФРЭНК.Он еще молодой.

ЛОРА.Мы все когда-то были в этом возрасте, но это же не значит, что надо ставить себе клеймо между ног!

ФРЭНК.Он своенравный малый. Это вполне в его стиле.

ЛОРА.Такие поступки под стать Роджеру, но Филлип! Это так глупо. У него такая прекрасная кожа!

ФРЭНК.Ее же почти не видно. Надо присмотреться, чтобы увидеть. То есть не каждому доведется до нее добраться, понимаешь? Конечно, кому-то и доведется, но… ну…

ЛОРА.Я знала, что он не мог столько раз ездить в Прадо. Каждый раз я звоню ему, а он мне: «Опять ездили в Прадо». Он лгал мне, Фрэнк! Готова поспорить, он и бедного Санчеса-то толком не видел. Они с Аделаидой, наверно, дали ему пакет начос и несколько песет и куда-нибудь отправили, а сами чем только ни занимались на этой Рамбле — в свободное время, когда не смотрели, как быков убивают.

ФРЭНК.Разве начос — не мексиканская еда?

ЛОРА.Да какая разница.

ФРЭНК.А Рамбла в Барселоне.

ЛОРА.Да насрать, хоть в Брикстоне! Эта испанская дрянь совратила моего сына, да еще и расписалась у него на яйцах.

ФРЭНК.Ну не совсем там.

ЛОРА.Плюс минус дюйм! Как подумаю, что какой-то жирный старый хрен тыкал иголками в пах моего сына, а эта шлюха смотрела и лыбилась с сигаретой в зубах, — о боже мой! А если иглы были зараженные?

ФРЭНК.Что за глупости!

ЛОРА.Ты, конечно, извини, Фрэнк, но делать это в мадридских трущобах!

ФРЭНК.А что, в Мадриде это опаснее? Миллионы людей делают татуировки, и с ними ничего не случается. Вот Роджер, например. Все с ним в порядке.

ЛОРА.Это не факт. Такое ощущение, будто он меня предал. Как он мог такое выкинуть? Он — единственный, на кого я могу положиться — кроме тебя, — и что вытворяет!

ФРЭНК.Лора, он всего лишь сделал татуировку. Он не сожрал младенца. К тому же их теперь сводят лазером.