Антология современной польской драматургии

 БРАТ ХОНОРИЙ открывает томик поэзии Мицкевича. Читает стихотворение о независимости, при этом жестикулирует, из-под рукава у него выглядывают шикарные часы. МЕЛКИЙ водит взглядом за рукой монаха, тычет в бок ТЕЛКУ.

МЕЛКИЙ(шепотом). Смотри, часы! Золотые.

ТЕЛКА(шепотом). А разве монахам можно носить золото?

МЕЛКИЙ. Э, наверное, лажа какая-нибудь, а не золото.

ТЕЛКА. У этого золотые.

МЕЛКИЙ. Откуда ты знаешь?

ТЕЛКА. Спорим?

МЕЛКИЙ. Ну откуда?

УТЮГ. Слушай, кореш. Телка в этом сечет, он работал на рынке… У него в ассортименте и не такое было.

МЕЛКИЙ. Правда?

ТЕЛКА. Я мог бы когда-нибудь открыть ювелирный магазин.

Сцена 12

 БРАТ ФЕЛИКС тащит под мышкой альбомы по искусству и репродукции.

БРАТ ФЕЛИКС. Сегодня я покажу вам разные изображения красивых женщин. Мы посмотрим, как их представляли известные художники. Для начала изображение Мадонны.

ВСЕ. Ууууууу!

БРАТ ФЕЛИКС. Я так понимаю, это возглас одобрения. Может, кто-то хочет сказать что-нибудь на эту тему?

ВСЕ. Какую тему?

БРАТ ФЕЛИКС. Сегодняшнюю.

УТЮГ. Речь идет о…

БРАТ ФЕЛИКС. Да, да…

УТЮГ. О Мадонне.

ТЕЛКА (подсказывает). Ну, о певице, короче.

БРАТ ФЕЛИКС. Певице?

ТЕЛКА. Вы что, не знаете? Как это у нее?..

МЕЛКИЙ(напевает). Justify my love…

БРАТ ФЕЛИКС. Кто-нибудь знает еще какую-нибудь Мадонну?

ТЕЛКА. А есть еще?

БРАТ ФЕЛИКС. Да. Но она не поет.

ВСЕ. Ээээээ.

 БРАТ ФЕЛИКС достает одну из репродукций и показывает всем.

БРАТ ФЕЛИКС. Хватит придуриваться. Смотрите, о ком идет речь.

ВСЕ. Аааааааа.

БРАТ ФЕЛИКС. Согласитесь, она очень красивая. Нарисовал ее Микеланджело.

 Пока БРАТ ФЕЛИКС рассказывает о живописи, КАБЕЛЬ рассказывает о видеоклипе с Мадонной.

КАБЕЛЬ. …она сначала с чемоданом… идет… идет… длинный коридор, а с боков бабы, переодетые в мужиков, и какой-то черномазый, извивается как змей, точно хочет какую-то бабцу снять… ну, а эта идет с чемоданом, а в чемодане все ее шмотки, потому что на ней почти ничего… А как мужика увидит, присядет на корточки, ноги раскорячит и чешется, а мужик идет себе, и ничего…

МЕЛКИЙ. Как — ничего?

КАБЕЛЬ. Ну, ничего. А потом она входит в такую комнату, ну, типа борделя.

МЕЛКИЙ. Чего?

КАБЕЛЬ. Ну, агентство «Досуг». Что, никогда не был?

УТЮГ. Как у Чичолины?

КАБЕЛЬ. Ну, не совсем. Короче, она туда входит, там стоит огромная шконка, все готово для этого, ну, понял…

МЕЛКИЙ. Кто входит?

КАБЕЛЬ. Ну, та баба с чемоданом и с этим, как его, с каким-то ёбарем…

УТЮГ. И что?

КАБЕЛЬ. Что они могли делать?

МЕЛКИЙ. Ну, не знаю.

КАБЕЛЬ. Ты что, не знаешь, что может баба сделать такому фраеру?.. Не выводи меня.

МЕЛКИЙ. Мне же 8 лет… я еще не успел, пока меня не замели, а ты?

УТЮГ. Я успел.

МЕЛКИЙ. А ты?

КАБЕЛЬ. Надо тебя к Чичолине отвести, она тебе все расскажет, а может, и…

МЕЛКИЙ. Возьмешь меня как-нибудь?

КАБЕЛЬ. А что я с этого буду иметь?

МЕЛКИЙ. А чего бы ты хотел?

 КАБЕЛЬ озирается, смотрит на БРАТА ФЕЛИКСА, видит на руке у него детские пластмассовые часы. КАБЕЛЬ смотрит на часы, недоумевая.

 После паузы.

КАБЕЛЬ. Знаешь… я бы хотел… часы… помнишь? Брат Хонорий… харцерский отряд и все эти прибамбасы…

МЕЛКИЙ. А может, эти хочешь? (Показывает на пластмассовые часы Брата Феликса.)

КАБЕЛЬ. Охуел? Те золотые!

МЕЛКИЙ. Заметано. У меня — как в банке.

БРАТ ФЕЛИКС. Перестаньте разговаривать. (Показывает картину.) Этот образ, созданный Боттичелли, считается самым прекрасным изображением женщины. Если захотите, я дам вам репродукции, и вы сможете их у себя повесить.

ТЕЛКА. Я хочу.

БРАТ ФЕЛИКС. Это Венера. Вы знаете, как она родилась?

УТЮГ. Так же, как и мы.

БРАТ ФЕЛИКС. Ну и как же?

УТЮГ. Не хватило резинок!

ПАХАН. Ее аист принес.

НАЦИСТ. Нашли в капусте.

БРАТ ФЕЛИКС. Нет! Она восстала из пены морской.

НАЦИСТ(Пахану). Ничего не пойму: он серьезно или прикалывается?

БРАТ ФЕЛИКС(Телке). Возьми. Можешь повесить ее у себя над кроватью.

 TEЛKA забирает репродукцию у БРАТА ФЕЛИКСА и вешает ее на стену над своей кроватью.

 Затемнение.

Сцена 13

 У ЧИЧОЛИНЫ. На ней халатик с оборками. Она расставляет стаканы с чаем. На кровати сидят трое пацанов, руки на коленях, тихие и спокойные.

<