Антони Иден

Выше было показано, с какой настойчивостью боролся Советский Союз за заключение с Англией и Францией соглашения о совместном противодействии угрозе новой мировой войны. Такое соглашение действительно могло бы остановить войну, но оно не было достигнуто потому, что правительства Англии и Франции этого не пожелали. Наиболее трезво мыслящие из буржуазных историков также приходят к выводу, что СССР искренне стремился к союзу с Англией и Францией и что если бы он был заключен, то в Европе была бы создана решительная преграда войне. А.-Дж. П. Тэйлор утверждает: "Советская Россия стремилась не к захватам, а к безопасности в Европе. Объяснение этого очевидно. Советские государственные деятели ...не доверяли Гитлеру. Для них союз с западными державами представлялся более безопасным делом... Мы вполне можем предположить, что Советское правительство повернулось в сторону Германии только тогда, когда удостоверилось, что заключение этого союза невозможно".

Уинстон Черчилль, подытоживая английскую политику периода между двумя мировыми войнами, заметил: "Самодовольная глупость и беспомощность англичан... сыграли определенную роль в развязывании тех ужасных следствий, которые обрушились на мир".

Прошли десятилетия с момента возникновения второй мировой войны, и уже в наше время английская газета "Гардиан" пишет: "Из опубликованных документов 1939 года ясно, что вторая мировая война не началась бы и том году, если бы правительство Чемберлена приглушалось к совету русских. Союз между Англией, Францией и СССР предотвратил бы войну, ибо Гитлер не мог к/ г да решиться на конфликт с великими державами на двух фронтах". Почему же все-таки не состоялся тогда этот союз? Газета отвечает на этот вопрос так: "Англия могла бы иметь приемлемый союз с Россией, если бы Чемберлен и его министры хотели этого. Россия нуждами. в союзе и хотела его. Англия нуждалась в нем, но не хотела его". Таково мнение, исходящее из источников, далеко не дружественных в отношении Советского Союза.

Весной и летом 1939 года происходит дальнейшее изменение во взглядах Идена на внешнеполитическое положите своей страны. Ликвидация Германией Мюнхенских соглашений в марте 1939 года убедила его, что политика "умиротворения" поставила Англию и Францию в опаснейшее положение и продолжение ее даже в форме "гарантированного умиротворения" лишь усугубит опасность. Поэтому Иден стал отстаивать мысль о том, что попыткам фашизма расширять свои захваты в Европе, запугивая Англию войной, должен быть положен конец.

Германскому правительству следует твердо и определенно заявить, что, если оно и дальше будет рваться к установлению гегемонии в Европе, Англия и Франция окажут ему вооруженное противодействие.

И начале лета Иден выступил во Франции с речью, в которой говорил о том, что народы Англии и Франции ненавидят войну, но в случае, если она разразится, находящиеся в их распоряжении ресурсы дадут им возможность одержать победу. Несколько позже Иден писал одному из своих корреспондентов: "Если мы сумеем заставить Германию поверить, что будем воевать, то затем в конце концов мы сможем что-то сделать для предотвращения возникновения войны".

Новая ориентация Идена еще острее ставила вопрос о союзниках. Не сразу и весьма неохотно ряд буржуазных английских политиков, и в их числе Черчилль и Иден, пришли к выводу, что единственным реальным союзником в Европе может быть Советский Союз. Теперь они понимали: никакой альтернативы здесь быть не может. Отсюда и выступления Идена, правда, менее энергичные, чем речи Черчилля, в пользу заключения пакта о взаимопомощи с Советским Союзом.

Трудно было достигнуть поставленной Иденом цели - убедить германское правительство, что Англия и Франция всерьез намерены воевать за свое положение в Европе. Да и как можно было поверить этому после того, как на протяжении ряда лет английское правительство и при Макдональде, и при Болдуине, и при Чемберлене упорно убеждало свой народ и весь мир, что его страна не имеет сил, чтобы при помощи оружия отстаивать собственные интересы, и поэтому вынуждена проводить политику "умиротворения". Что с тех пор изменилось? Несмотря на перевооружение Англии, Германия, осуществив ряд крупных захватов в Европе и переведя свою экономику на военные рельсы, изменила еще более в свою пользу соотношение сил. Время и "умиротворение" работали не на Англию, а на Германию.

Гитлер и Муссолини неоднократно имели встречи с английскими и французскими руководителями и вынесли из них твердое убеждение, что эти люди против фашизма войны не начнут. Гитлер говорил своим генералам: "Я узнал этих жалких червей, Даладье и Чемберлена, в Мюнхене. Они слишком трусливы, чтобы напасть. Они не пойдут дальше объявления блокады".

Допуская в принципе, что дело может кончиться вооруженной схваткой двух блоков, Иден не предполагал, что до войны с Германией осталось меньше месяца. Парламент был распущен на летние каникулы, и он решил провести некоторое время в своем старом полку. Иден был еще достаточно молод, чтобы в случае войны оказаться призванным в действующую армию. Да к тому же прохождение военной подготовки должно было произвести хорошее впечатление в избирательном округе и в общественном мнении. Иден был принят на пост заместителя командира батальона, входившего в состав единственной тогда в Англии бронетанковой дивизии. Это дало ему возможность ознакомиться с танками, а читатели его биографий получили порцию необычных для Идена фотоснимков: он изображен в комбинезоне в различных позах в танке. Но и в этой "боевой" обстановке его волновали мирные заботы: в конце года могли состояться парламентские выборы, и он в письмах к членам своей "Группы" просил их продумать вопросы, касающиеся возможною поведения "Группы" на выборах.

В конце августа стало ясно, что до нападения Германии на Польшу остались считанные дни. Англия не только дала "гарантии" Польше, но и оформила их официальным договором. Должны ли эти гарантии быть осуществлены? Иден считал, что следует сдержать свое слово и, если Германия нападет на Польшу, объявить ей войну. Выступая 29 августа по радио в передаче для США, он говорил: "Наши обязательства перед Польшей, конечно, будут выполнены. И не только потому, что мы дали твердое слово, но и потому, что, как это сейчас все признают, речь идет о вещах намного больших по значению, чем определение какой-то одной границы".

Действительно, невыполнение обязательств по договору с Польшей означало бы полную капитуляцию Англии и Франции перед Гитлером без попытки сопротивления. После этого ни одна страна не верила бы слову Англии, и ее влияние было бы целиком устранено с европейского континента, что создавало прямую угрозу существованию Британской империи. Это понимали не только Иден, Черчилль и многие члены парламента, но и большинство англичан.

Утром 1 сентября 1939 г. Германия двинула свои войска в Польшу. Вторая мировая война началась. В этот момент Чемберлена обуревали две заботы: как остаться у власти, поскольку страшные, опасные последствия его политики были налицо, и как реагировать на германское нападение на союзную Англии страну.

К решению первой проблемы премьер-министр явно подготовился заранее. Были два противника, которые обладали нужным авторитетом и популярностью, чтобы возглавить в парламенте движение за свержение правительства: Черчилль и Иден. Чемберлен считал потенциально наиболее опасным Черчилля. События показали, что позиция, которую Черчилль отстаивал в последние годы, была правильной, а это подняло его авторитет и популярность в стране на огромную высоту; к тому же у Черчилля был огромный опыт политической борьбы и твердая воля. Популярность Идена была значительной, но ему не хватало мощи Черчилля. Премьер-министр убедился за 18 месяцев, что Иден не пойдет на прямую и решительную борьбу против него.

Чемберлен решил обезопасить себя прежде всего от возможной атаки со стороны Черчилля и применил традиционный метод. 1 сентября в полдень он пригласил Черчилля на Даунинг-стрит и предложил ему войти в состав военного кабинета, который будет создан в связи с началом войны. Разговор шел в таком тоне, будто вопрос о вступлении Англии в войну решен. Черчилль согласился и начал разговор о том, кого еще следовало бы ввести в правительство. Был назван Иден, и Чемберлен ответил: "Да, конечно. Он получит один из главных постов в государстве". Но какой? Об этом ничего не было сказано.

Большинство англичан считали, что Англия должна немедленно объявить войну Германии, но Чемберлен не мог заставить себя пойти на это. Немецкие самолеты разбивали и сжигали польские города, нацистские танки рвались в глубь Польши, а премьер-министр все надеялся, что ему удастся отвертеться от данного Польше слова, наладив в пожарном порядке какое-то соглашение с Гитлером. Муссолини предложил свое посредничество - это было лучом надежды. Именно поэтому английское правительство через своего посла в Берлине направило Гитлеру 1 сентября в 9 час. 30 мин. не ультиматум, как следовало сделать (и многие впоследствии думали, что это было сделано), а предупреждение, призывающее Германию отвести свои войска из Польши; при этом срок отвода не указывался.