Аня из Инглсайда

На следующий день после обеда Общество поддержки зарубежных миссионеров проводило в Инглсайде свое собрание, которое все присутствовавшие запомнили надолго. Как раз в то время, когда миссис Тейлор произносила молитву — а миссис Тейлор, как утверждала молва, очень гордилась своими молитвами, — в гостиную ворвался обезумевший от горя маленький мальчик.

— Мама, моя латунная свинка пропала, моя латунная свинка пропала!

Аня поспешила выпроводить его из комнаты, но миссис Тейлор всегда считала, что ее молитва была испорчена, а поскольку она в тот раз очень хотела произвести сильное впечатление на жену приезжего священника, прошел не один год, прежде чем, она простила Джема и снова пожелала иметь своим доктором его отца. Когда после собрания дамы разошлись по домам, весь Инглсайд обследовали в поисках свинки от чердака до подвала, но безрезультатно. Джем, получивший выговор за свое поведение и огорченный до глубины души ужасной потерей, мог припомнить лишь, когда и где он видел ее в последний раз. Мак Риз, которому срочно позвонили, отвечал, что в последний раз он видел свинку на комоде Джема.

— Вы не думаете, Сюзан, что это Мак Риз…

— Нет, миссис докторша, дорогая, я совершенно уверена, что он этого не сделал. У Ризов есть свои недостатки, но, как бы они ни стремились к деньгам, эти деньги должны быть нажиты честным путем. Да куда же могла запропаститься эта противная свинка?

— Может быть, ее съели крысы? — сказала Ди.

Джем, презрительно фыркнув, отверг такое предположение, однако оно обеспокоило его. Конечно, крысы не могут съесть латунную свинку и пятьдесят медяков, лежащих в ней. Но вдруг могут?

— Нет, нет, дорогой. Твоя свинка найдется, — заверила мама.

Свинка все еще не нашлась, когда на следующее утро Джем отправился в школу. Известие о его потере пришло туда раньше, чем он сам, и он услышал множество далеко не утешительных предположений о том, что могло случиться с его свинкой. Но во время большой перемены к нему бочком с обворожительной улыбкой подошла Сисси Флэгг. Сисси нравился Джем, но она не нравилась Джему, несмотря на то — или, быть может, именно из-за того — что имела густые золотистые кудри и огромные карие глаза. Даже в восемь лет у человека могут возникнуть сложности в общении с представителями противоположного пола.

— Я могу сказать тебе, у кого твоя свинка.

— У кого?

— Ты должен выбрать меня, когда будут играть в «спрячь-найди», и тогда я скажу тебе.

Это была горькая пилюля, но Джем проглотил ее. Все, что угодно, лишь бы найти эту злополучную свинку! Он сидел, мучительно краснея, рядом с торжествующей Сисси, пока они играли в «спрячь-найди», и, когда прозвенел звонок на урок, потребовал причитающееся ему вознаграждение.

— Элис Палмер говорит, что Вилли Дрю сказал ей, что Боб Рассел сказал ему, что Фред Эллиот говорил, будто знает, где твоя свинка. Пойди и спроси Фреда.

— Обманщица! — крикнул Джем, свирепо глядя на нее. — Обманщица!

Сисси дерзко рассмеялась. Ей было все равно. Так или иначе, а Джему Блайту пришлось на этот раз посидеть рядом с ней.

После уроков Джем подошел к Фреду Эллиоту, который сначала заявил, что ничего не у знает и знать не хочет ни о какой дурацкой свинке. Джем пришел в отчаяние. Фред Эллиот был на три года старше его и считался задирой и драчуном. И вдруг Джема осенило — он решительно направил грязный указательный палец прямо в красную физиономию Фреда и произнес сурово и отчетливо:

— Ты транссубстанционалист.

— Ну, ты, Блайт, не обзывайся.

— Это не просто плохое слово, — внушительно сказал Джем. — Это заклинание. Если я еще раз произнесу его и укажу на тебя пальцем, то не видать тебе удачи целую неделю. Может быть, ты отморозишь пальцы на ногах. Я считаю до десяти, и, если ты не скажешь мне, где моя свинка, прежде чем я произнесу «десять», я наведу на тебя чары при помощи этого заклинания.

Фред не поверил. Но сегодня вечером должны были состояться конькобежные состязания, а он не хотел рисковать. К тому же пальцы на ногах — это не пустяк. При счете шесть он сдался.

— Хорошо… хорошо! Не ломай себе язык этим словом во второй раз. Мак знает, где твоя свинка, он сказал, что знает.

Мака в школе не было, но, когда Аня услышала рассказ Джема, она позвонила его матери. Чуть позже миссисРиз сама пришла в Инглсайд, красная и извиняющаяся.

— Мак не брал свинку, миссис Блайт. Он только хотел посмотреть, действительно ли она откроется, и, когда Джем вышел из комнаты, он покрутил хвостик. Она развалилась на две части, и он не смог сложить их снова вместе. Так что он засунул обе половинки и все деньги в шкаф — в один из выходных ботинок Джема. Ему не следовало трогать свинку, и отец чуть не вышиб из него дух за это, но он не украл ее, миссис Блайт.

— А что это за слово ты сказал Фреду Эллиоту, Джем, дорогой? — спросила Сюзан, когда части свинки были найдены и медяки пересчитаны.

— Транссубстанционалист, — произнес Джем гордо. — Уолтер нашел его в словаре на прошлой неделе — он любит такие длиннющие звучные слова. Ну и… и мы оба научились его произносить. Мы повторяли его друг другу двадцать один раз, когда лежали в кроватях, перед тем как заснуть, так что мы его хорошо запомнили.

Теперь, когда ожерелье было куплено и убрано в третью сверху коробочку в среднем ящике комода Сюзан — Сюзан с самого начала была посвящена в этот план, — Джем с нетерпением ждал маминого дня рождения. Он торжествовал, глядя на ничего не подозревающую маму. Она и не догадывается о том, что а спрятано в комод Сюзан. Она и не догадывается о том, что принесет ей день рождения. Она и не догадывается, когда поет близнецам эти слова колыбельной:

Я видела кораблик, что плыл в морской дали,

И вез он мне подарки со всех концов земли…

не догадывается, что привезет ей этот кораблик.

В начале марта Гилберт заболел гриппом, который едва не осложнился воспалением легких. Инглсайд провел несколько дней в тревоге. Аня, как обычно, появлялась везде, где была нужна, помогая преодолеть смятение, утешая, склоняясь над освещенными луной детскими кроватками, чтобы убедиться, что никому не холодно, но детям не хватало ее смеха.

— Что будет делать мир, если папа умрет? — прошептал побелевшими губами Уолтер.

— Он не умрет, дорогой. Он теперь вне опасности.

Аня сама спрашивала себя, что стал бы делать маленький мир Четырех Ветров, Глена и Харбор-Хеда, если бы… если бы что-нибудь случилось с Гилбертом. Все они привыкли полагаться на него. А жители Верхнего Глена, казалось, были убеждены, что он мог бы воскрешать мертвых и воздерживается от этого, лишь не желая противодействовать планам Всемогущего. Однажды он оживил покойника, утверждали они. Старый дядюшка Арчибальд Мак-Грегор торжественно уверял Сюзан, что Сэмюель Хьюит был мертвецом, когда доктор Блайт пришел и вернул его к жизни. Впрочем, могло быть так, что, когда больные видели у своей постели худое смуглое лицо Гилберта и его приветливые карие глаза и слышали его бодрое: «Ничего страшного, с вами все в порядке», они верили ему и с ними действительно постепенно становилось все в порядке. Что же до названных в его честь мальчиков, он уже сбился со счета. Окрестность гавани Четырех Ветров изобиловала юными Гилбертами. Была даже и крошечная Гилбертина.

И вот папа снова был рядом, и мама снова смеялась, и наконец пришел канун маминого дня рождения.

— Если ты, Джем, ляжешь в постель пораньше, завтра наступит быстрее, — заверила Сюзан.

Джем попробовал последовать ее совету, но это не помогло. Уолтер уснул сразу, но Джем все вертелся в постели. Он боялся засыпать. Что, если он проспит и все остальные уже вручат свои подарки маме? Он хотел быть самым первым. Почему он не попросил Сюзан, чтобы она непременно разбудила его? Она ушла к кому-то в гости, но он попросит ее, когда она вернется. Только бы услышать ее шаги! Пожалуй, ему лучше спуститься в гостиную и прилечь там на диване, тогда он не прозевает ее.