Анжей и тетушка Стефания

– Его зовут Януш, – рассказывает Злота. – Он офицер. Януш сейчас в полку на учениях, но скоро вернется. Мы в конце лета сыграем свадьбу… Анжей, что с тобой? У тебя такое лицо…

– Зуб болит, – хмуро отвечает Анжей.

Какое-то время они идут по тропинке молча.

– А ты на все лето приехал к пани Стефании? – спрашивает Злота.

Анжей кивает.

– Знаешь, тетушка столько раз предлагала остаться жить в Загожанах. Я и сам уже думал остаться. А теперь… Теперь, что же, вернусь осенью в Краков.

– Краков большой город, – говорит Злота. – А у нас глухомань, медвежий угол. Тебе здесь будет скучно… А правда, что пани Стефания ищет для тебя репетиторов?

– Одного нашла уже, – говорит Анжей. – Его зовут Казимир Валежак.

– Так я его знаю. Казимир Валежак преподает физику в нашей школе. Я сама у него училась… Так, значит, это пан Валежак будет твоим репетитором… – Злота негромко смеется.

– И что тут смешного?

– Нет, ничего, – говорит панночка. – Только ты, Анжей, имей в виду, что пан Валежак чуть что берется за розги. И сечет он больно, ты уж мне поверь.

– А ты откуда знаешь?

– А сам, как думаешь?

Анжей растерянно молчит.

– У пана Валежака в классе стояли козлы для порки, – говорит Злота, сделав большие глаза.

– Врешь! – не верит Анжей.

– Это тебе не Краков. У нас в школе учат по старинке.

– И что же, пан Валежак порол тебя розгами? На козлах? – спрашивает Анжей и чувствует, как краснеет.

Мысль о том, что Злоту кто-то может высечь розгами, кажется ему дикой и несуразной.

Злота, глядя на изумленное лицо Анжея, снова принимается смеяться.

– Я была та еще лентяйка, – вспоминает Злота. – И доставалось мне частенько. Это был такой стыд, на глазах у всего класса…

– Казимир Валежак придет сегодня к обеду, – вспоминает внезапно Анжей. – А я обещал тетушке не опаздывать.

– Тогда беги со всех ног, – советует ему Злота.

ГЛАВА ПЯТАЯ

– Анжей, ты не держишь слова, – выговаривает Анжею тетушка. – Пан Валежак специально пришел, чтобы с тобой заниматься, а ты шляешься неизвестно где.

– Простите, тетушка у меня совсем из головы вылетело. Я бежал со всех ног…

– Вылетело из головы? – переспрашивает пани Стефания и отодвигает тарелку с солянкой в сторону. – Анжей, изволь встать к конторке.

– Тетушка, я прошу прощения у вас и пана Валежака…

– Это само собой разумеется, – обиженно говорит тетушка. – Гражина, будь добра, голубушка, принеси-ка со двора… Хотя нет, постой!

Взгляд пани Стефании останавливается на утятнице с тушеным мясом, стоящей посреди стола. Из утятницы торчит кухонная лопатка с ухватистой длинной ручкой.

– Вот, возьми, – говорит тетушка и, достав из утятницы лопатку, протягивает горничной.

Стоя подле конторки, Анжей смотрит, как Гражина вытирает кухонную лопатку салфеткой. Вздохнув, он ложится животом на конторку, расстегивает пояс, и стаскивает штаны.

Долговязая Гражина в темном строгом платье подходит к конторке. Она грустно улыбается Анжею и хлопает лопаткой по себя ладони. Анжей поглядывает на лопатку с опаской, она выглядит тяжелой, увесистой и ручка у нее удобная.

– Впредь будь так любезен, не опаздывай к обеду. Особенно если у нас гости, – говорит ему строго пани Стефания.

– Тетушка, я вам обещаю, это больше не повторится.

Гражина, примеривается и слегка шлепает его кухонной лопаткой. Потом отводит руку и шлепает уже по-настоящему. Лопатка с треском впивается в ягодицы.

– Ох… – стонет Анжей и приседает возле конторки.

Да, лопатка тяжелая и жжется так, что мало не покажется. Хорошо хоть Гражина дает ему время передохнуть, а иначе порка превратилась бы в сущую муку.

Еще шлепок, еще и еще.

Анжей мычит сквозь стиснутые зубы и елозит на конторке. Тетушка с обиженным и строгим лицом следит за наказанием, откинувшись на спинку стула. Тем временем, пан Валежак с аппетитом кушает солянку. Это солидный господин лет пятидесяти в старомодном сюртуке и белой сорочке. У Казимира бритая голова и рыжая бородка с усами. В глазу у пана поблескивает монокль. На шее повязан галстук – бабочка в красную клетку.

С каждым ударом лопатка жжет все больнее. Анжею кажется, что еще немного, и у него на заднице лопнет кожа.

– Тетушка, довольно уже!… Тетушка!

– Довольно? – переспрашивает пани Стефания и удивленно поднимает брови. – Нет, Анжей. Я хочу, чтобы ты отнесся серьезно к моим словам.

И тяжелая буковая лопатка снова с треском ложится на ягодицы Анжея. Он коротко вскрикивает, наваливается грудью на конторку и стучит по полу ногами.

– Инга! – окликнула тетушка зазевавшуюся горничную. – Хватит уже ворон считать!

– Простите, пани, – извиняется Инга.

Она берет со стола графинчик и разливает по рюмкам сливовицу.

– Жжется, сил нет! – жалуется Анжей и принялся растирать рукой ягодицы.

– Это всего лишь кухонная лопатка, – укоряет его тетушка. – Прояви хоть немного мужества.

Гражина грустно улыбается и снова шлепает Анжея.

– Признаться, я люблю деревню, – говорит пан Валежак, взяв в руки рюмку. – Здесь тихо, нет городской суеты. Да-с… А воздух какой! Березовый лес, речка, птички поют…

– Совершенно с вами согласна, пан, – говорит тетушка.

Пани Стефания и Казимир выпивают сливовицы.

– Тетушка, ну довольно уже! – дрожащим голосом просит Анжей. – Я вам обещаю… Я больше никогда…

Взглянув на готового расплакаться племянника, тетушка милостиво его прощает. Гражина возвращается к столу и кладет лопатку обратно в утятницу.

Анжей подбирает с пола штаны, приводит в порядок одежду и тоже садится к столу. Инга ставит перед Анжеем тарелку солянки. Ягодицы саднит, и молодой человек вертится на стуле, пока, наконец, не усаживается боком.

– Я преподаю физику в здешней школе без малого четверть века. Да-с, четверть века, – важно говорит Казимир Валежак и проводит рукой по рыжей бородке.

– Это серьезный срок, – соглашается тетушка. – А скажите, пан, по вашему разумению, можно без розог обучить юношу наукам?

– Я полагаю, без розог ничему научить нельзя, – отвечает пан Валежак, глядя из-под кустистых бровей на Анжея. – И вьюношей, и молодых барышень необходимо пороть и как можно чаще. Да-с… Без розог в нашем деле никак нельзя. Уж, вы, пани Стефания, поверьте, чего-чего, а опыта мне не занимать… А вы сами, пан, как полагаете?