Апгрейд. Первый отряд

На одной из таких тёмных луж, Ромка поскользнулся и упал, тихо взвизгнув.

— Фу. — протянул он, пытаясь оттереть кровь ладонями, только ещё больше размазывая её.

— Оставь. — шепнул я, а он начал размахивать руками, пытаясь отлепить тёмные, налипшие сгустки. Один из таких прилетел мне в лицо. Ощущение чего-то холодного и липкого у меня на щеке, тут же скрутило желудок.

Он тихо рассмеялся, а я мне захотелось его треснуть.

— Давай вниз. — шепотом предложил Ромка.

— Нужно кабинеты проверить. — сглотнул я.

Надежда, что кто-то ещё жив, теплилась внутри.

— Нужно, нужно своих ребят спасать, найдeм помощь, тогда проверим. — встал в позу Ромка.

А я не мог иначе. Если кому-то ещё смогу помочь, то помогу.

Ромка кажется всё прочел по моим глазам, а потому тяжело вздохнул и кивнул.

— Давай бегом.

Мы аккуратно заглядывали в кабинеты, везде одна и та же картина.

Тела, кровь и страх.

Я сейчас серьёзно, страх вдруг обрёл физическую форму. Вот ты смотришь на человеческие останки, а страх ледяными щупальцами сжимает твой затылок.

Оживших мертвецов не было, скорее всего ушли уже куда-то.

— Ладно, давай вниз. — покачал головой Ромка.

Половицы скрипели, мы на цыпочках передвигались к лестнице.

Сзади послышалось рычание. Я на секунду обернулся.

Галина Тимофеевна, наша техничка в неизменно синем халате, стояла позади нас.

Еe разодранное горло, говорило о том, что она уже мертва, но руки тянулись к нам.

— Бегом. — прошипел я, и мы побежали в сторону лестницы.

Я оступился на первой же ступеньке и полетел в низ. Чудом, не свернув себе шею, приземлился на что-то мягкое и хлюпающее. С ужасом отпрянул от кучи мяса. Меня вырвало желчью, так как уже несколько дней ничего не ел. Ромка, вцепившись в мою футболку, рывком поднял меня на ноги. И откуда только столько силы взялось.

У главного выхода, нас уже ждали десятки обезображенных тел.

Учителя и наши знакомые.

Вот казалось бы недавно, ты сидел с ними в классе или кушал за одним столом, а уже сейчас они скалят зубы и рычат, требуя твоей крови.

Ромка, прижался ко мне и замер.

— Только не плачь. — еле слышно произнёс он.

А как тут не заплачешь? Не каждый день попадаешь в стрёмный фильм ужасов наяву.

Я зажмурился, зарываясь лицом, в кудрявые волосы моего друга. Не хотелось, чтобы последнее, что я видел перед смертью, были зубы этих уродов.

С Ромкой дружим уже несколько лет, буквально с первого моего дня в приюте. Мне было девять, когда моя бабуля умерла. Других родственников не было, и служба опеки отправила меня сюда. В первую ночь, моего здесь прибывания, я долго плакал, и по-видимому, мешал спать остальным. Кучерявая голова моего будущего друга, свесилась с верхнего яруса.

— Ты чего плачешь? — недовольно спросил он.

— Бабуля умерла. — захныкал с ещё большей силой я.

Он только нахмурился.

— Тебя как зовут?

— Лёша.

— А я Рома, давай дружить? — он протянул мне руку.

Я не задумываясь, пожал её.

— Давай.

После этих слов, он ещё больше свесился вниз и утёр мои слёзы.

— Не плачь больше, спать хочется.

Я улыбнулся и пообещал ему.

— Больше не буду.

Звон разбитого стекла и длинная очередь из автомата, заставила упасть на пол, закрывая друга, своим телом.

— Живые?! — спросил незнакомый хриплый голос, я поднял голову.

Десяток мужиков в военной форме с автоматами, держали нас на прицеле.

— Да. — еле ворочая языком, ответил Ромка, и потерял сознание.

— Кусали?

Я лишь помотал головой.

— Ещe живые есть?

— Я покажу, они наверху. — ответил я и тут же поднялся на ноги.

Ромку же, двое парней отнесли в припаркованный рядом, военный урал. Я не знал, кто эти люди и что будет с нами дальше, но впервые за несколько дней, облегченно выдохнул.

Глава 4

Люба

— Говоришь медицинский окончил? — Лариса Михайловна, старшая медсестра, смотрела на меня с недоверием.

По большей части мне было плевать, что обо мне подумает эта женщина, моe личное дело уже было в их архиве.

— Да, отучился на хирурга, потом в армию добровольцем пошeл, там в военный госпиталь. — я пожал плечами.

— Ну тогда поздравляю, Любомир, сейчас время не простое, врачи нам ох как нужны.

— Спасибо. — я пожал её на удивление крепкую руку.

— Сегодня наши по городу поездят, наверняка кучу народу привезут.

— Хоть бы. — улыбнулся я.

Лариса Михайловна улыбнулась в ответ, и разлила нам терпкий, листовой чай из красивого, фарфорового чайничка.

Я уплетал горячие пирожки с капустой, громко прихлeбывая, свежим чаем.

— А чего тебя к нам отправили? Сейчас всех специалистов в столицу шлют.

— У меня здесь семья. Была. Я на побывку приезжал, а тут это началось.

— Страшно. — поeжилась женщина.

— Да, я думал за два года в госпитале уже всe видел.

— Ты в Бога веришь? — ни с того ни сего спросила она.

Я покачал головой.

— Мне кажется это Он, нас за грехи наказывает. — женщина указала пальцем наверх и тут же перекрестилась.

— Если бы Он был. — я тоже поднял указательный палец. — Вряд ли бы допустил это.

Вообще все разговоры про кару Божью и всe в этом духе, меня сильно раздражали. Иногда даже выводили из себя.

Я раньше сам в Бога верил, молился и в церковь ходил, пока в армию не пошёл. А там увидел молодых парней, которых по периметру раскидало по кускам.

Если бы Он был, то не думаю, что позволил бы нам убивать себя.

Тишину, повисшую в медицинском блоке, разрезал звук сирены.

— К нам везут! — Лариса Михайловна подскочила, напяливая маску и перчатки. — Чего сидим?

Я тоже надел перчатки и натянул маску.

Мы замерли у двери в ожидании.

Наши заносили людей на носилках, в какой-то момент мне показалось, что всех не разместим по койкам.

Сразу вспомнилось, как после очередного боя, раненные лежали прямо на полу, истекая кровью.

Тогда на войне всё было ясно, тут свои, там чужие. Даже были понятны причины, территории, конфликты и прочее. Сейчас же всё иначе. Люди ни с того ни сего начинали жрать других людей. Было не понятно, как с такой скоростью распространяется зараза. Будто по щелчку, люди разделились на здоровых и заражённых. Я был уверен, что ни Катю, мою жену, ни Лизоньку, мою маленькую девочку, никто не кусал. Они обратились сами.