Апгрейд. Первый отряд

Болезненный цвет кожи, вечные тёмные круги, под уставшими глазами, совсем не красили меня.

Я надеялся, что меня будут называть вампир, ну или еще как-нибудь круто. В приюте сначала называли Уродом, потом Хилым. Так кличка и прицепилась. Дима Хилый. Мне не очень нравится, но я не жалуюсь.

Клички и похуже бывают. Вот, например, кликуха Мама у детдомовца, ирония, не правда ли? А еще я знал одного парня, по кличке Сопля.

Так о чем это я? Ах, да, вспомнил.

Родился я недоношенным, на седьмом месяце, от того и болею часто. Что ни чих, то простуда. Мама отказалась от меня почти сразу, и я попал в дом малютки.

А вообще, это не слишком интересно. Мне больше нравится слушать, а не говорить. Меня всё равно никто не слышит. Если бы можно было всегда молчать, я бы так и делал. Но в местах, где я рос, нужно отвечать, если тебя спрашивают.

В тот день, я первым увидел мертвых на улице через окно. Я даже поднял руку, чтобы сообщить Котенку об этом.

Он не обратил на меня внимания. Я тихо сказал об этом ещё раз.

В классе кто-то начал ржать.

Я повторил. Никто даже не обернулся на мою последнюю парту, за которой я сидел один.

Я набрал в грудь побольше воздуха, но в коридоре послышались крики.

Тогда Котенок наконец вышел посмотреть, что там случилось, и больше я его не видел.

Три дня взаперти с этими психами, показались мне адом. Я был готов выйти в коридор и принять смерть с достоинством, которого у меня никогда не было, лишь бы не находиться с ними рядом. Они ругались между собой, дрались и снова ругались. Зимин взял на себя участь главного и давал им указания.

Я от чего-то настолько его боюсь, что никогда не смотрел ему в глаза. Хотя он вроде бы никогда не трогал меня. Пинки и подножки не считаются.

Уже здесь, в бункере, он впервые со мной заговорил по-человечески. Разбудил меня ночью в лазарете и спросил: «Не хочешь со мной в отряд?»

Я спрятал глаза, вздохнул и кивнул, не найдя слов, для отказа.

— Молодчина, Хилый. — он хлопнул меня по плечу, я весь сжался. — Отчаянные времена, требуют отчаянных мер. — произнес он и ушёл.

Если честно, не хотел я в отряд, но отказать ему не мог, при всем желании. Его глаза, холодные и злые, сильно пугали меня, заставляли прогибаться.

Я не сильно жалуюсь, с другой стороны, если я буду в отряде, может кто-то начнет меня уважать. Хотя не то чтобы я сильно в этом нуждался.

Спустя неделю нас, всех шестерых, пригласил к себе начальник службы безопасности.

Семeн Павлович, так его звали, оглядел нас с ног до головы и остановил свой взгляд на мне.

— Этот тоже с вами? — удивлённо вскинул брови тот.

— Так точно. — гордо ответил Зимин. — Хилый… Дмитрий Рябин.

— Угу, Рябин… — пробубнил дед. — Первое построение завтра в восемь утра.

Зимин кивнул.

— И сделайте что-нибудь с этим. — Он указал пальцем на меня. — Рожа его раздражает меня.

Парни засмеялись, а я смиренно опустил голову.

Я уже привык.

— А вы на рожу его не смотрите. — уверенно начал Зимин.

Парни затихли, а я смотрел только на него.

— Завтра этот парень покажет, что может, а через пару лет, может и вас сменит.

— Фамилия! — рявкнул Семeн Павлович.

Я вздрогнул, но не смог отвести взгляда от парня, что заступился за меня.

Впервые в жизни кто-то защитил меня.

— Зимин! — в тон ему ответил Денис. — Зимин? А ты случайно не родственник… Хотя ладно. — Семeн Павлович кивнул своим мыслям и изменился в лице. — Пошли вон все отсюда!

Мы поспешили выйти за дверь, я плёлся в хвосте, глупо улыбаясь.

— Не позволяй им кусать себя, иначе рано или поздно, они сожрут тебя. — бросил Зимин через плечо.

Я кивнул.

Уже в общей казарме, поздно ночью я подошел к их с Рыжим койке.

Я не знал, стоит ли мне говорить то, что хотел. Уже думал уйти, но в темноте сверкнули два серых глаза.

— Чего тебе?

— Я хотел… Хотел сказать…

— Ну?

Набрал в грудь побольше воздуха, и на одном дыхании произнёс.

— Я ничего не умею, ты сказал, что я покажу, но мне нечего показать. — я смиренно опустил голову, будто на плаху, а Зимин был моим палачом.

— В каждом скрыт потенциал, осталось только раскрыть твой.

— У меня нет потенциала. — упрямо заявил я и даже поднял голову.

— Тебе ебало разбить?

Я с испугом уставился на него.

— Что? — еле выдавил из себя я.

— Ты глухой?

— Нет. — тихо отозвался я.

— Я тебе ебало разобью, если ты не перестанешь отрицать очевидное.

— Я не… — я вновь опустил плечи и кивнул, спорить с ним было бесполезно.

— Ну вот, другое дело. Давай спать, нам вставать завтра рано.

Я побрел обратно в кровать.

Надо мной спал парень с очень вонючими ногами. Именно эта вонь и чей-то громогласный храп, заставили меня выйти из казармы. По коридору прогуливался солдат, которого я раньше никогда не встречал.

— Чего шастаем? — грубо поинтересовался он.

— Ты стрелять умеешь, а? — спросил я.

— И чё?

— Через плечо. — огрызнулся я, осознавая, что могу потерять последний шанс на спасение. — У вас тир есть?

— Ну есть.

— Ну дак веди, чё ты стоишь то? — в край оборзел я, хотя у самого ужасно тряслись поджилки.

— Пойдёмте. — тут же переменился в лице рядовой.

Парнишка довёл меня до тира, свет в небольшом зале был зажжён.

Я с интересом рассматривал многочисленные запасы оружия. Они, без какой-либо защиты, просто были расставлены по стеллажам. Руки сами собой потянулись к чёрному металлу.

— Грабли убери. — послышался сиплый голос за моей спиной.

Я дёрнулся и отпрянул от стеллажа на два шага.

— Извините. — промямлил я, не в силах обернуться. — Я просто хотел… Стрелять научиться.

— Стрелять это хорошо, стрелять мы научим.

Мужчина подошёл и встал рядом со мной. Рост у него был средний, чуть ниже меня. Темные волосы уже тронула седина, а на лице залегли глубокие морщины.

— Как звать? — проговорил он всё таким же сиплым голосом.

— Дима Рябин.