Апофеоз

Даже сад был заполнен напуганными людишками, на чьих лицах застыла гримаса ужаса и негодования. Они смотрели прямиков в глаза Смерти и понимали, что разбойники отправят их на тот свет, не спрашивая у них на то разрешения. Каждый из них боялся, а ведь конец был так близок.

Где-то совсем рядом раздавался злорадный громкий хохот, крики и визг людей, а так же ликующие мерзкие голоса, твердившие: «Смерть рядом!». Наверное, это было их девизом, который сопровождался кровью их жертв.

Я закрыла глаза, лишь бы не видеть ужаса, творящегося в моем милом саду, где я выращивала белые розы. Они, верно, уже окрасились в багровый цвет вездесущей Смерти.

На секунду я забылась, не понимая, где нахожусь, и куда меня тащат. Меня беспокоило, что Тен-тен заблудится и отстанет от меня. Боялась, что злодеи доберутся до нас и убьют дорогих мне людей. Я боялась. Боялась точно так же, как боялись милорды и миледи, приглашенные на бал в наше богатое поместье. Я приходилась таким же человеком, страшащийся своей смерти и смерти родных.

И вдруг, словно свет в конце туннеля, я увидела перед собою знакомую карету, оформленную в ярких и даже вызывающих тонах, и четверку вороных коней, которые фырчали, били копытами о землю, вставали на дыбы, не слушаясь кучера. Ими тоже овладел страх.

– Быстрее, залезай! – выкрикнул отец, резко распахнув передо мною дверь кареты.

Несмотря на весь ужас, который мне пришлось испытать, первой я пропустила свою дорогую служанку, а лишь после неё ловко залезла сама. Усевшись на мягкое сидение, я убрала за ухо выбившуюся прядь волос и осмотрелась. В карете уже сидела моя мать, нервно щелкая длинными пальцами и обеспокоенно поглядывая в грязное окошко. Она вздрагивала каждый раз, когда раздавался звук выстрела или когда очередной разбойник кричал свой девиз.

Когда всё это успело произойти, ведь я, казалось, только секундами ранее кружилась в танце с милым графом, позабыв обо всем? В этот ли момент эти убийци пришли, или же они оказались здесь в тот момент, когда в своей комнате я вела разговор со служанкой? Быть может, этого не случилось, не закрой я шторами окна? Или, быть может, это Судьба? Когда я успела услышать первый выстрел и увидеть первую смерть? Когда я заметила страх в глазах моих же гостей? Я не понимала, что вокруг происходило, ведь только… секундами ранее я впервые за долгое время нашла свой минутный покой…

Тен-тен сидела рядом со мною, тяжело дыша. Из глаз её катились крупные слезы. Мне стало тошно. Я с трудом сдерживала свои эмоции.

Судорожно вздохнув и подумав, что теперь я в безопасности, я хотела было уже замкнуться в себе, обратиться в свои мысли и чувства, чтобы успокоиться и привести себя в порядок. Мне необходимо было осознать, что всё то, что происходит сейчас – никак не страшный кошмар или причудливая сказка.

Отец оглянулся и обратился к кучеру, нервно оглядываясь.

– Езжай! – рявкнул он.

«Это не сказка, - подумалось мне, - и, верно, счастливого конца быть не может». Не успела эта мысль посетить мою голову, как вдруг произошло событие, ставшее одной из причин, изменивших всю мою жизнь.

Отец уже было поднялся на ступеньку, дабы присоединиться к своей жене и дочери, но оглушительный звук выстрела заставил всех нас замереть. Такой громкий, но отчетливый звук, точно острым лезвием ножа, пронзил моё сердце. Но отнюдь умирала не я.

Лицо отца исказила маска ужаса и боли. Поначалу показалось, будто он забыл о чем-то очень важном и не требующем времени, однако его передернуло, а изо рта его потекла густая кровь.

Мать взвизгнула, прикрыв рот ладонью и отвернулась. Она словно вжалась в сидение. Я же лишь смотрела на отца, и какое-то странное чувство, которое мне не приходилось испытывать к нему прежде, причиняло мне нестерпимую боль.

– Поезжай, - твердо, но уже тише сказал отец скорее кучеру, нежели нам, держась за грудь.

Затем в его глазах померк огонёк, и безжизненное тело рухнуло на землю подле кареты. Послышалось недовольное фырканье вороных коней, после чего карета начала быстрое движение. Открытая дверца застучала и заскрипела.

Тен-тен захлопнула дверцу и обессиленная рухнула на сидение обратно. Я застыла. Только считанные секунды назад отец были жив, дышал, размышлял, мечтал, а сейчас его кровью пропиталась сухая земля…

Но четверка вороных коней уже дернулась с места, и катера с грохотом катилась вперед, оставляя за собой мертвое тело мужчины. У меня на глазах навернулись слезы. Пусть мы с отцом плохо ладили, и он был алчной свиньей, но я его дочь. Пусть иногда я и «кидалась» в него колкими словами и проклятиями, но он был моим отцом! Моим… любимым и единственным отцом…

Тен-тен успокаивала меня, поглаживая по спине. Мать тихонько рыдала в углу кареты и читала молитвы. Повсюду раздавались злорадный смех, крики, мольбы людей, взрывы, стрельба – всё смешалось в единый круговорот. Разбойники не щадили никого – ни детей, ни женщин, ни стариков.

Я тяжело дышала, а мое тело била мелкая дрожь. Мой рассудок пошатнулся, ведь прежде мне никогда не доводилось видеть смерть человека, а уж тем более кровного родственника.

Кучер гнал лошадей и вскоре мы покинули пределы поместья и главных площадей близ лежащего города, ворвавшись в тихие районы, где разбойники не громили и не разрушали всё, что попадалось под руку. Здесь они только поджигали дома и грабили, оставляя после себя – пепел и страх. Огонь пожрал уже почти весь город.

Я не знала, смогли ли разбойники уже разграбить моё поместье, поджечь его и убить всех моих слуг; не знала, насколько велики были потери. Мне даже думать об этом мне хотелось. Слишком больно было размышлять о подобных вещах, ведь каждого человека, жившего там, я знала с самого детства. Каждый из них был мне по-своему дорог.

Только сейчас, перед лицом Смерти, я понимала, насколько я любила своё поместье. Однако моя ненависть ко всему дорогому, алчному и жадному не исчезла, ведь именно богатство здешних графов стало причиной появления этой «чумы». Эта ненависть лишь обострилась, позволив зародиться в моём сердце новому, пугающему меня, чувству…

На лице моем появилась улыбка. Ликующая, искренняя. И мне не удавалось сдержать своих эмоций, ведь мысли о том, что всё это дерьмо будет сожжено, приносило мне огромное наслаждение. Мне было совсем не отвратно осознавать, что жизни этих алчных ублюдков будут загублены, и в одночасье исчезнет всё то, что я ненавидела всем своим сердцем на протяжении всей своей жизни. Я чудовище… чудовище.

Внезапно карета остановилась, а извне послышался злорадный хохот и слова: «Смерть рядом!»…

========== Глава 4. Демон. ==========