Апофеоз
Шрифт:
– Иначе нельзя, - ответил Оопсан. – Мы – Конклав. Мы исполнители закона.
– Но что есть закон в нынешнее время?
– Закон – это наше слово. Останемся ему верны, бессмертная Ситардерасс.
Натиск был бешеным. Волшебники валили со всех сторон, сплетая тысячи заклинаний. Они прекрасно понимали, что с ними хочет сделать Конклав – и не собирались ему этого позволить. Сама реальность исказилась и закипела от хлещущей отовсюду магии.
Но у каменного конуса стояли семь величайших волшебников Парифата. Воздух светился от молний Даскомедаля. Земля бурлила элементалями Лунарды. Оксатти спутывал умы
А глаза и рот Оопсана светились синим. Самый здесь умелый в антимагическом искусстве, он левой рукой швырял заклинания, а правой – разрушал. Блокировал чары противника и усиливал у членов Конклава.
– Эта территория была объявлена закрытой, - произнес он, отбивая летящий в него душепронзатель. – У вас нет права здесь находиться.
Пальцы правой руки скрючились, ногти посинели – и одна из самых ярких аур погасла. Оопсан сжег чакры Эльзефа, лишил его волшебной силы. Проведя в воздухе левой рукой, он начертал знак Иссечения – и воздух прорезало ломаными линиями. Добрая сотня волшебников осыпалась россыпью кровавых кубиков.
– Сколько времени, мэтр Ильтокелли? – спокойно спросил первый советник.
– Заканчивается! – хихикнул погодный советник. – Еще пять минут!
– У ВАС ОСТАЛОСЬ ПЯТЬ МИНУТ! – прогремел Мородо, заставив свой голос звучать в каждом ухе.
Оопсан начал отступать. Поближе к Апофеозу. Его окружали остальные советники. Даже их могущества уже не хватало – по их души явились волшебники немногим уступающие. Эта чародейная феерия уже выжгла над холмом всю ману – следующие лет десять тут будет сухое пятно.
А личные запасы не безграничны...
Оопсан стал подниматься в воздух – и из тысячи глоток вырвались крики. Все сразу поняли, что это означает. Сотня волшебников попыталась парализовать Оопсана, еще сотня – ударила трансформирующими волнами. Шестнадцать метательных душепронзателей остановились в воздухе. Мысли на секунду замерли – кто-то все-таки пронзил барьеры, сумел достичь его ментальным сверлом.
– ОСТАНОВИТЕ ЕГО!!! – ревели волшебники, тоже взмывая ввысь. – СБЕЙТЕ!!!
Но вокруг Оопсана поднимался остальной Конклав. Их окутывали многослойные защитные поля. Мородо ловил каждый материальный снаряд. Оксатти подавлял разумы. И никто не мог прорваться через энергетическую стену Даскомедаля.
– Дайте нам одну минуту, госпожа Акк-Ва, - попросил Оопсан.
Финансовый советник щелкнула костлявыми пальцами – и Апофеоз накрыло матовой сферой. Абсолютный экран.
– Одна минута, - проскрипела старуха. – Потом они ее проломят.
– Нам больше не нужно, - положил руку на верхушку конуса Оопсан.
К ней присоединились еще шесть. Члены Конклава обратились к своим античакрам, исторгли из них ману. Лишь у Оопсана имелась постоянно действующая, но остальные советники тоже умели временно обращать одну руку в источник антимагии.
– На малую мощность, хе-хе?.. – проскрипел Ильтокелли.
– На полную, - отрезал Оопсан, с неодобрением глядя на беснующуюся вокруг орду. – Иные средства исчерпаны. Ампутируем пораженные органы.
– Мы совершаем ошибку, - вздохнул Оксатти. – Нас проклянут.
– Мы уже прокляты, - усмехнулась
Лунарда.– Хе-хе-хе-хе-е-е-е!.. – залился смехом Ильтокелли.
– Я не хочу в этом участвовать, - попытался отдернуть руку Оксатти.
– Назад дороги нет, - повернулся к нему Оопсан. – Это общее решение, мэтр Оксатти.
– Я голосовал против...
– Моя сфера сейчас лопнет! – раздраженно напомнила Акк-Ва. – Остались секунды!
– Активируем, - распорядился Оопсан.
И в каменный конус хлынуло ненавистное всякому волшебнику излучение. Корониевый стержень загудел... раскалился... и Апофеоз издал беззвучный вой. Сфера Акк-Ва с шипением растворилась, бесчисленные волшебники разом швырнули заклинания... но было уже поздно!
Слишком поздно.
Для всех.
С ужасом Оопсан осознал, что Апофеоз бьет не точечно. Излучение распространяется бесконтрольно и безгранично. Во все стороны. Через несколько секунд оно окутает всю планету – и, возможно, хлынет еще дальше.
Его самого уже охватил этот внутренний огонь.
– ...Кто... ошибся?.. – прохрипел Даскомедаль, теряя равновесие.
Члены Конклава растерянно переглянулись. Кто бы из них ни допустил ошибку – они уже не успевали это выяснить. Вокруг падали волшебники. Их ауры пунцовели и вибрировали, чакры страшно распухали и лопались, безвозвратно разрушая астральные тела.
Из глаз и ртов струился синий свет.
Семеро советников сползали по каменному конусу. Их трясло агонией. Оопсан напряг пальцы, обратил всего себя к античакре, и выдавил:
– ...Руки!.. дайте!..
Даскомедаль схватил его за правую руку, Акк-Ва – за левую. С других сторон за них уцепились Ильтокелли и Оксатти, за Ильтокелли схватилась Лунарда, и уже вместе с Оксатти они сжали толстые пальцы Мородо.
– Зорек топара... ара доке... – просипел Оопсан на последних каплях жизни. – Арумар тараха... исида... оке... Норедано зуафара... иститора ом да... Даруке...
А потом члены Конклава упали замертво. Как и еще сорок тысяч волшебников здесь – и почти три миллиарда в остальных частях Парифата.
– Мы – Конклав... – еще успел прохрипеть Оопсан.
И вокруг Апофеоза воцарилась тишина.
Глава 43
– Это и есть Апофеоз? – осведомилась Джиданна. – Всего-то? Я разочарована.
Танзен раскрыл рот, чтобы ответить – но не успел. Кости, которые у самого Апофеоза лежали уже стеной, вдруг... зашевелились. Тысячи их поднялись в воздух, складываясь в причудливую, кошмарного вида фигуру. У черепов засветились пустые глазницы, несколько челюстей раскрылось, и из них вырвался ледяной глас:
– Вы Увидели Апофеоз. Вы Не Уйдете Живыми.
Искателей Криабала словно обдало мертвенным хладом. Даже Мерзопак смотрел на это изумленно и с опаской – что уж говорить об остальных. Костяной столб со страшной скоростью закружился и приобрел человеческие черты... очень условно человеческие.
Семь сросшихся скелетов. Они торчали из одного стержня, одного скрученного из тысяч костей хребта. В точке «поясницы» они разветвлялись, расходились семью грудными клетками.
Семь смотрящих в разные стороны черепов. Четырнадцать костяных рук.