Апофеоз

– Довольно подло с вашей стороны, отче, - спокойно сказала Джиданна.

– Дочь моя, я всего лишь предлагаю мэтру Токхабаяжу высказаться, - укоризненно произнес Дрекозиус. – Конечно, внутренне я не считаю, что какие бы то ни было его слова смогут изменить мои взгляды на его деяния и свершения. Согласитесь сами, мэтр Токхабаяж, что со стороны вы смотрелись и продолжаете смотреться не слишком красиво...

– У меня не было цели радовать чей-то взор, - ответил Антикатисто. – Я знаю, что со стороны я смотрелся монстром. Безумным злодеем. Но я не злодей. Если вам нужно Мировое Зло – обратитесь к Бельзедору.

– А вы не злодей, потому что?.. – подбадривающе покивал Дрекозиус.

Антикатисто вздохнул. Он снова посмотрел на место, где был Конклав, снова посмотрел на Апофеоз. Запустил в небо крошечный светящийся шарик, который озарил все вокруг зеленоватым светом. У подножия холма стали видны движущиеся фигурки – но они были еще далеко.

– Еще немного времени есть, - кивнул Антикатисто. – Это не имеет никакого значения, конечно, но мне все равно нужно дождаться моих подручных. С телепортацией на этом острове трудно. А убивать я вас не собираюсь, заметьте. Я вам не враг.

– Очень, очень радует, - едко улыбнулся Дрекозиус. – Бесконечно приятно слышать, что вы убили только одного из нас.

– Кобольд сам себя приговорил, связав себя Узами с Криабалом. Вы не понимаете моей цели.

– Понимаем, - сухо сказал Танзен.

– Нет, не понимаете, - чуть поджал губы Антикатисто. – Вам кажется, что я был безумным монстром. Архизлобным комком Тьмы, который уничтожал все, что мог. Но я не Всерушитель.

– Кажется?.. – вскинул брови Танзен. – Был?.. Мэтр Токхабаяж, пока вы были элементалем Тьмы, вашим оправданием было хотя бы безумие. Темные эманации, поглотившие вашу душу. А чем вы собираетесь оправдаться сейчас?..

– Ничем. Я не собираюсь оправдываться. Да, будучи элементалем Тьмы, я плохо себя контролировал. Вы правы. Помимо воли я портил, губил, уничтожал все, чего касался или хотя бы приближался. Вы... не представляете, каково это.

– Да где уж нам, - хмыкнул Танзен.

– Но вы ошибаетесь, если думаете, что я не осознавал себя. В глубинах чистой Тьмы по-прежнему жила моя прежняя личность. И она ужасалась тому, что творила эта новая оболочка.

– Как грустно, - произнес Танзен. – Я вам сочувствую, мэтр Токхабаяж. Очень, очень сочувствую.

– Я был элементалем Тьмы! – с легким гневом в голосе произнес Антикатисто. – Я себя не контролировал! Для Тьмы свойственно губить все вокруг себя – у меня не было выбора!

– Предположу, что со временем выбор у вас все-таки появился?.. – произнес Массено, с кряхтением поднимаясь на ноги. – Вы убивали только волшебников и тех, кто стоял у вас на пути, верно?

– Да. Я стал элементалем Тьмы – но я по-прежнему оставался волшебником. Я изучал Тьму много лет. Я знал, как с ней обращаться. И я изо всех сил боролся с инстинктами новой оболочки. Сопротивлялся. Подавлял их. И в конце концов сумел подчинить.

– После этого вы попытались уничтожить себя, верно? – спросил Массено. – Некоторыми исследователями выдвигалась такая гипотеза...

– Это действительно так. Я повторял попытки раз за разом, и в конце концов понял, что лучший способ – просто изолировать себя от внешнего мира и выждать, пока не иссякнет питающая меня субстанция. Тогда я просто расточусь естественным образом. Я исчез, надежно заперся, ограничил себя – и провел в уединении тридцать лет.

– Но вы не расточились.

– Нет. Я стал на удивление мощным элементалем, а в инертном состоянии субстанция практически не иссякала. Чтобы расточиться, мне нужно было ее тратить. Использовать по прямому назначению.

– То есть губить все вокруг себя, - заметил Танзен.

– Огонь тоже прежде всего жжет! – повторил Антикатисто уже с явным гневом. – Тьма – носитель энтропии, это ее природа, и глупо ее в этом обвинять! Ее тоже можно применять во благо!

– Например?..

– Я отправился к Бельзедору. Бросил вызов Темному Властелину Парифата. Разумеется, он попытался завербовать меня – но я его просто уничтожил. Наша битва была долгой и трудной, но я вышел победителем. Увы, это не привело ни к чему – спустя некоторое время он вернулся к жизни и стал еще сильнее прежнего. Я сделал только хуже. Я пытался освободить тех, кого он угнетал, но они не желали меня слушать. Одни безрассудно атаковали, другие бежали. Тогда я еще не владел собой до конца и причинил больше разрушений, чем рассчитывал... значительно больше. Я понял, что это тоже не решение, и вернулся к себе. Восставший Бельзедор после этого еще дважды являлся с местью, но оба раза проиграл. Уяснив, что у него ничего не выйдет, он оставил меня в покое. А я... я сравнивал себя с ним, и видел, что я точно такой же. Ненамеренно, но во время наших битв я многих убил и многое погубил. Более того – от этих разрушений я становился только сильнее. Тьмы во мне только прибавлялось. Я понял, что сотворил нечто воистину страшное. И понял, что это больше не должно повториться. Никогда. Ни с кем.

– И ваш воспаленный от Тьмы разум решил, что лучший способ этому помочь – истребить всех волшебников?.. – недоверчиво произнес Танзен.

– Вы не можете и не хотите понять, - совсем уже зло процедил Антикатисто. – Дело было не во мне. Я был всего лишь одним из множества случаев. Ужасный случай, непростительный... но всего лишь один из множества. Пока на свете существуют волшебники, это будет повторяться снова и снова. И рано или поздно волшебники уничтожат весь мир. Они уже почти что сделали это однажды... прямо здесь, на этом острове. И я понял, что мое превращение в элементаля Тьмы – это перст судьбы. Знак свыше. Я понял, что на мне лежит глобальная миссия – позаботиться, чтобы такое не повторялось. Так я заглажу свою вину.

Сидящая возле Фырдуза Джиданна едва не поперхнулась. Танзен часто моргал. Мектиг нахмурился, пытаясь разложить по полочкам услышанное.

Он с трудом воспринимал настолько сложные логические конструкции.

– Мэтр Токхабаяж, не лгите хотя бы самому себе, - спокойно произнес Массено. – Вы совершили ошибку. Трагичную, страшную – но ошибку. Это случается с любым – владеет он магией или нет. Не нужно обвинять в своей оплошности общество, а уж тем более искать в этом какой-то высший смысл.

– Почему... почему вы даже не пытаетесь меня понять?.. – прохрипел Антикатисто. Криабал над его головой вспыхнул черным. – Все то, что произошло... все то, что случилось... чья в том была вина?!

– Твоя, - сплюнул Плацента. – Глиномес ты.

– Нет! В этом виновата магия! Волшебство! Магия сотворила со мной такое! Магия превратила меня в безумное чудовище! Но даже сквозь поглотившую мой разум Тьму, даже теряя постепенно память... я все это понимал. Я боролся! Не переставал бороться! Сначала я просто пытался уничтожить всех волшебников на планете, но постепенно понял, что это бесполезно, что так у меня ничего не выйдет. И возродившись вновь, я стал искать иной путь. Я пришел к Апофеозу. Я собрал Криабал, а с его помощью получил доступ к Апофеозу. Люди больше не будут совершать... настолько страшных ошибок!

– Да, мертвые обычно не совершают ошибок, - вежливо согласился Массено.

– Великий инквизитор Астучии меня понял, - жалостливо посмотрел на монаха Антикатисто. – Вы тоже поймете, когда мои подручные запустят излучающий артефакт. Я уже могу не скрывать своих планов – остановить меня вы все равно не сможете. Вашей единственной надеждой была та древняя костяная тварь, но к встрече с ней я на этот раз подготовился. Вы просчитались, позволив мне получить последний Криабал, и теперь мне даже нет нужды никого из вас убивать. К чему? Ваши силы слишком ничтожны. На этот раз с вами нет даже Озаряющих Мрак...