Апокалипсис коллайдера

– Ну, так иди и подумай! – Глеб в очередной раз поморщился, дотраги-ваясь до больной ноги. – Плохо мне, что-то Андрюшка.

– И еще хуже будет! – Выскочил из-за угла мужичок. – Когда же ты ура-зумеешь, наконец! Хочешь, чтоб полегчало? Думай об этом!

– Вы помочь хотели, так помогите. – Обратился Андрей к мужичку.
– Ка-кой толк от вашей перебранки, когда нужна экстренная помощь?

– И то верно. – Согласился мужичок. – Давай, отведем твоего друга в мою башню.

Своей башней, мужичок называл цилиндрическое здание на террито-рии телецентра, всего в пятидесяти метрах, чему Андрей не сказано обрадовался, ведь тащить на плече ослабленного Глеба, было делом не из легких. Отперев двустворчатую дверь ключом, мужичок пропустил гостей внутрь.

– Вот тут и живу я.

Внутри оказалось одно большое помещение, слабо освещаемое солнечным светом, проникающим через маленькие квадратные окошки под крышей.

– Раньше здесь не один этаж был, да только убрал я перекрытия и про-стенки, люблю, понимаете ли пространство… большое, чтобы мысль могла развернуться, закрутиться и выстрелить, словно заряженная пружина к намеченной цели.– Мужичок стянул с дорогого кожаного дивана плед. – Клади этого неверующего Фому сюда.

Хозяин башни взял в руки нож и разрезал штанину на раненой ноге Глеба вместе с неумелой перевязью, заставил перевернуться на живот и провел кончиком острого лезвия вдоль затянувшейся раны. Глеб стиснул зубы и побелел, вдавливая скрючившиеся пальцы в мягкую кожу диванной обтяжки. Мужичок обхватил голень Глеба и сжал, выдавливая густой коричневый гной, тут-то Глеб и не выдержал, заорал что есть мочи, посылая хозяина башни в самые неприятные места. Когда же, самозваный врач-садист воткнул в раскрытую рану палец и повел им вдоль разреза, Глеб выпучил глаза и вырубился. Мужичок засунул в рану еще и большой палец и выудил из ноги пациента какой-то окровавленный ошметок. Показал находку Андрею:

– Это, есть кончик крысиного когтя.

Стоящий истуканом Андрей, сморгнул, выходя из эмоционального сту-пора:

– Откуда он там? А, ну да, обломился в ране….

– Нет, юноша. Я думаю, крыса та с целыми когтями бегает.

– Её застрелили.

– Хи-хи. Значит, не бегает, но все равно с целыми, красивыми коготоч-ками. Хи-хи. Вот ты спроси у своего друга, о чем он подумал, когда крыса его подранила. Спроси – спроси!

Мужичок сходил в дальний угол и притащил ведро с водой, вылил со-держимое ведра на рану:

– Теперь, давай перевяжем Фому, а после ты здесь все приведешь в по-рядок.

Андрей остолбенел, лицо скривилось в гримасу омерзения:

– Я должен, это, убрать?

– Ну, не я же, хи-хи!

Уставший, если не сказать измотанный до опустошения, Андрей закон-чил с приборкой башни. От усталости и голода мутило. Присев на край успев-шего подсохнуть дивана, юноша нечаянно коснулся Глеба. Застонав, мужчина перевернулся и посмотрел на Андрея мутными глазами.

– Долго я в отключке был? – Ослабленный голос Глеба звучал с хрипот-цой.

– Не знаю. – Ответил Андрей. – Может часа два. Хронометра-то нет.

– Да. Счастливые часов не наблюдают.

Андрей улыбнулся, затем вспомнил про обломок когтя:

– Ты можешь вспомнить, о чем думал, когда тебя крыса на землю пова-лила?

Глеб криво усмехнулся:

– Издеваешься? Когда на тебе сидит крысятина крупнее тебя самого, мысли несутся бешеным хороводом. О чем я только в тот момент не думал….

– Ясно. – Вздохнул Андрей. – В твоей ноге был кусок когтя.

– О-у!

Вернувшийся под вечер хозяин башни, поднял над головой матерчатый сверток:

– Па-па-пам-папам!

– Что-то этот хмырь слишком весел. – Тихо пробормотал Глеб.

– Мясо на ужин! – Самодовольно произнес мужичок, разворачивая свер-сток на одной из многочисленных табуреток, расставленных вдоль периметра помещения. – Подсаживайтесь, оно уже жаренное. Вкусненькое, свеженькое, с утреца только бегало.

Глеб встал с дивана и при помощи Андрея допрыгал до импровизиро-ванного стола. Куски мяса выглядели настолько аппетитно, что у Андрея не-вольно потекли слюнки.

– А-а, вижу, что ра-ады. – Протянул хозяин башни, потирая руки.
– Да-вайте же не будем заставлять его ждать!

– А как зовут тебя уважаемый? – Поинтересовался Глеб, расправляясь со своей порцией.

– Оракулом можете звать.

Андрей подавился и закашлялся, Глеб хлопнул юношу по спине:

– Не переживай, был у нас математик, теперь есть оракул, это не страш-но.

– Но, странно! – Отозвался Андрей. – И что же, Вы занимаетесь только предсказаниями?

– Прогнозами. – Оракул внимательно посмотрел в глаза юноши. – Все есть следствие какой-либо причины. Ты выяснил, о чем думал Фома в огово-ренный промежуток времени?

– Он не помнит.

– Э-э, - Глеб возмущенно приподнял бровь. – Вообще-то меня Глебом зовут.

– Ты не верующий, значит Фома. – Мужичок вытер руки о свою рубашку.

– У нас вся страна в недавнем прошлом атеистами была, и ничего, жили как-то. Вот и я проживу.

– Ты лучше скажи, - раззадорился мужичок, - что я сейчас сделал?

Глеб скривился:

– Руки свои грязные о рубашку обтер, словно бомж!

– Значит, рубашка в жирных пятнах должна быть? – Хозяин башни при-двинулся к Глебу. – А ты сынок присмотрись повнимательней. Ну? Видишь что-нибудь? Видишь? Правильно! Чистая рубашка, потому как верю я: будет чистая она всегда и в любой ситуации. Так оно и выходит!

– Ты дед фокусник. – Улыбнулся Глеб не купившись ни на сынка, ни на чудом очистившуюся ткань. – Каких еще поискать. Лучше расскажи, откуда сей провиант?

– Есть на свете люди мой голос способные слышать. Способные исправ-ляться, работать над собой и потому быть счастливыми в чудном этом мире. Тебе, Фома, не понять! А люди эти мне благодарны, мясо дают каждый день. Для них я оракул!

– Нет ли среди твоих знакомых, знающих местоположение пространст-венных коридоров? Переходов в другой мир?