Апокалипсис в подъезде

С другой стороны, наконец, допрашивали не меня, так что даже в этой отвратительной ситуации можно было найти свои плюсы. Я даже скривился от столь неуместной иронии, пришедшей мне в голову. Романа убили, а значит единственный свидетель, и человек, который потенциально мог пролить свет на происходящие в доме события, был потерян. Я, откровенно говоря, был растерян, не зная, что делать дальше. Идти к отцу, и выдвигать какие-либо обвинения против Воеводина без веских доказательств, было делом бессмысленным. Если же оставить все на самотек, постаравшись абстрагироваться от происходящего, боюсь, следующим покойником с воткнутым в сердце ножом окажусь я.

— Семёёён! — Раздавшийся крик заставил меня подскочить с постели, больно ударившись головой об подоконник.

Не видя ничего от боли, вытирая брызнувшие из глаз слезы, я отдернул ширму, выбираясь из своей импровизированной комнаты. У входа меня встречала улыбающаяся белоснежной улыбкой миниатюрная блондинка. Уткнувшись плечом в стену и подбоченившись, она наблюдала как я, неловко спотыкаясь, выбирался из своего жилища.

— Не успел выбраться из больнички и вновь вляпался в неприятности? — С иронией заметила бывшая напарница. — Тебя вообще можно оставить одного, без присмотра?

— Приятно услышать столь лестный отзыв от женщины, сбежавшей из той самой больнички, не до конца оправившись от ножевых ранений. Осталась бы в палате ты на пару дней, я бы не сходил там с ума от тоски.

— Да уж. Слышала, тебя как следует прессовали дознаватели. Когда я узнала об этом, побежала к Максимову. Ты только представь, наш глава в мягкой форме послал меня разбираться самостоятельно. Мол, он не хочет, чтобы наш отряд влезал в политические дрязги.

— Политические дрязги?

— Во-во, и я удивилась. К счастью, остальные наши товарищи еще не успели проникнуться «политическими мотивами» и пришли на помощь, когда это было действительно нужно. Ладно, это все полемика, собирайся.

— Что-то случилось? Наша смена только завтра вечером.

— Случилось. — Улыбка увяла на губах женщины. — Сегодня ночью одна из наших групп вышла в рейд. Подробностей не знаю, но в разгар сбора необходимого оборудования вернулся черный туман. Он неожиданно быстро заполнил помещения. К счастью, в этот момент вся группа была в безопасном убежище и смогла дополнительно заблокировать перегородки.

— Понимаю. — Кивнул я.

Безопасное место, о котором говорила Марина, было обычным коридором, соединяющим несколько складов и полускладских помещений. Наш отряд использовал этот коридор как некую базу отдыха, как раз на подобные случаи. Там были предусмотрены запасы продовольствия и топлива, на случай если подобная «осада» затянется.

— Понимает он, да я сама не до конца понимаю, что происходит. Обычно в подобных обстоятельствах группа сама возвращается после подтверждения безопасности пути. Туман такой интенсивности, да еще черный туман, редко держится дольше трех-четырех часов.

— Сколько они там уже? — Я быстро ухватил суть проблемы.

— Девятый час. — Вздохнула Марина. — Максимов собирает спасательную команду в караулке. Идем.

Заглянув за ширму, я извлек из-под матраса пачку обезболивающих, выписанных мне врачом. Закинув в рот сразу две таблетки, я направился за напарницей. Травмы и растяжения так просто не проходят, и, не смотря на активную помощь врачей, пичкавших меня всевозможными лекарствами, тело все еще ломило, а многочисленные ушибы и гематомы не давали ни на секунду расслабиться, напоминая о себе ноющей болью.

Не смотря на, мягко сказать, паскудное состояние, против предстоящей операции и своего в ней участия я не возражал. В руководстве отряда прекрасно все знали и раз уж вызвали на подмогу все доступные силы, значит ситуация складывалась действительно сложная и критически не хватало людей.

Патрули охранителей пропускали нас без всяких вопросов. Их больше интересовали проверки личных вещей жителей. На моих глазах двое охранителей выворачивали матрасы, шарили по карманам курток и штанов, вытряхивая на пол нехитрые пожитки. Сами владельцы стояли чуть в стороне, с мрачными лицами наблюдая за происходящим. В коридоре, где происходили обыски, царила атмосфера напряженности. Жители молчали, лишь их глаза, обращенные к бойцам, сверкали дикой ненавистью.

— Все это закончится очень плохо. — С нотками сожаления протянула Марина.

— Люди подавлены. — Кивнул я.

— Нет, не подавлены. В них потихоньку зреет ненависть. Ты не видел и не слышал того, что знаю я. Жители буквально на каждом этаже уже готовы руками и зубами рвать на части Вэшников. Изначальные планы, когда глава и командиры отрядов создавали систему, полетели псу под хвост. Создается впечатление, будто эти люди попросту забыли, зачем они создали именно такую систему. Они почувствовали власть и теперь не хотят упустить даже малую ее толику, безбожно злоупотребляя ею.

— Страшно слышать подобное от тебя.

— Страшно будет, когда массы людей в едином порыве начнут кромсать всех, кто связан с главой. В этот печальный миг, разгоряченным от жажды крови людям, будет глубоко плевать, поддерживали ли мы главу, вмешивались в политику или нет. Нас всех порвут на клочки вместе с Вэшниками и всеми теми, кто поддерживал нынешнего главу.

Марина замолчала, так как в этот момент, спускаясь по лестнице, мы проходили очередной патруль охранителей.

— Удачи вам, ребятки, надеюсь, вы сможете вытащить парней. — Улыбнувшись, пожелал один из них, открывая дверь.

— Ничего себе. — Не удержался от удивленного вздоха я.

Обычно первый этаж старались избегать как огня. Ремонтники отказывались спускаться и проверять баррикады лично, из-за чего бойцам «А» отряда приходилось латать их самостоятельно. Врачи и работники кухни не заходили дальше лестничного пролета. Сейчас же, в предбаннике, собралось не менее двух десятков человек: врачи, ремонтники, караульная смена, даже несколько охранителей затесались. В открытой двери караульного помещения, я увидел Максимова, вместе с несколькими офицерами штаба, склонившегося над столом, с разложенной на нем картой пристройки.

— Долго же вы добирались. Собрание офицеров уже закончилось. — Встретил нас на пороге Игорь. — Нашей группе поставили задачу добраться до осажденных и эвакуировать их на безопасную территорию. Группы Кактусова и Гришина будут нас прикрывать.

— Почему именно нас бросают в самое пекло? Мы — единственная группа, где после ухода Томы, недобор по составу.

— Просто мы единственные, у кого уже был опыт подобных операций. — Сказал подошедший Кирилл. — Год назад одна группа так же оказалась отрезанной. Правда тогда связь с ними все же была.